Математика для многих воспринимается как некий далекий от понимания мир высших истин. Сами математики, некоторые из них, всерьез считают, что математические истины составляют основу вселенной, что математическая информация формирует законы вселенной. При этом понятие информации носит вовсе не общепринятый изначально характер: это не информированность субъективного характера и не существующая вне субъекта, а параметр условного соответствия элементам реальности, чуть более развитое представление, чем бит, но совершенно не соответствующее субъективной информированности.
Строго говоря, математики ничего не понимают во многих других предметных областях, хотя способны предложить методы формализации представлений почти любой из них, в рамках существующего или мыслимого математического аппарата. Поэтому они часто высказывают свои утверждения далеко не корректные и своеобразные (на забываем одиозного математики Фоменко). Это касается их трактовок как фундаментальных взаимодействий, так и психофизиологии (пример Пенроуза).
Мир математики широко представлен в социальных отношениях и вполне соответствует представлениям о социальной психофизиологии. Взаимовлияние носителей тех или иных уровней математических представлений протекает на соответствующих уровнях формальной организации такой коммуникации. В академической науке с ее не столько научной методологией как традициями взаимоотношений – одно, в более широкой “демократичной” среде, такой как интернетовские форумы по математике (http://www.cyberforum.ru/mathematics/) , – другое. Второе не следует авторитетам настолько, насколько сознается зависимость и порочность авторитарной веры. И в этом контингент общающихся так же сильно различается от фанатов, следующих заветам своих безусловных гуру, до в самом деле способных мыслить самобытно и при этом корректно, с учетом накопленного багажа опыта такого общения, не создавая идеи с нуля, а опираясь на предшественников, но без безусловной веры в их утверждения.
Попытка мылисть “математически”, следуя неким признакам такого стиля мышления, носит иллюзорный характер. О математическом творчестве великолепно высказывался Пуанкаре, показывая его полное соответствие любому другому творчеству просто потому, что психофизиологические механизмы его совершенно идентичны для любой предметной области приложения сознательного творчества. Математика – как вид эвристического получения желаемого результата при решении проблемы в контексте доминанты этой проблемы, вовсе не следует какой-то изначальной строгости логики выводов, хотя уже после решения такую логику становится возможным формализовать и со словами: “элементарно, Ватсон” демонстрировать. И математические модели – лишь вид субъективных моделей абстрагирования объектов внимания с выделением причин и следствий, отражающих логику реального мира или логику мира с вымышленными параметрами.
Поиск в реальности вымышленных математических конструкций, показавших свою целостность и красоту (в терминах того же Пуанкаре) настолько же корректен в плане найти основы математических идей во вселенной, как поиски любой другой продукции творцов художественных или научных продуктов.