nan
- админ Сообщений: 10554
| 1. « Сообщение №2078, от Февраль 09, 2004, 07:47:45 AM» |
Как можно кратко выскажу свое отношение к психологии как к науке и ее приложению на практике. Учитывая то, что психические процессы чрезвычайно сложны и до сих пор нет общепризнанной картины, позволяющей не только их описывать, но даже понимать, вызывают недоверие любые попытки использовать простые и однозначные методы, для выявления сущности этих процессов. Т.е. если женщина нервно теребит ручку кресла, сидя перед шефом, то далеко не во всех случаях это так однозначно, как следует из психологических методов.
Маленькая дочь утром подбегает к Фрейду:
- Папочка, ты знаешь, мне такой сон приснился!
- И какой же? - снисходительно улыбается счастливый отец.
- Такой огромный, огромный банан!!! Что это значит?
- Знаешь, дочка, - вздохнул Фрейд, - не все сны что-то значат. Бывают просто сны.
Исторически психология начала развиваться значительно раньше, чем были найдены даже самые общие принципы и механизмы работы мозга. В арсенале психологов были только косвенные методы получения данных: поведенческие реакции, словесные ассоциации и т.п. Естественно, попытки сопоставить такую информацию, давали определенные видимые закономерности, которые первые психологи формализовали в свои теории. Последующий сбор косвенной информации показывал несостоятельность многих аспектов таких теорий, многое пришлось пересмотреть с нуля, некоторое развить. Например, таким преемником Фрейда был Юнг, работы которого, в свою очередь явились основой (или поводом) работ множества других психологов, чьи теории во многом оказались несовместимы между собой. Некоторые, такие как Гроф, вообще ушли в мистику.
Психологи наработали огромное количество эмпирически найденных закономерностей, которые постоянно применялись ими в своей практике, но случаи далеко не всегда однозначного результата заставляли продолжать поиски и оптимизировать теории, (а с другой стороны давали повод немалому количеству анекдотов).
В практике психологи использовали далеко не только то, что наработали сами. Они, например, широко используют техники внушения, что, в основном, и создало им ореол таинственного могущества. Они широко используют логику ситуационного анализа и синтеза (дедуктивный и индуктивный метод).
Заходят в купе в Симферополе двое. Знакомятся.
- Я психолог.
- А я новый русский. Слушай, раз ты психолог, угадывай мои мысли.
Я тебе за каждую угаданную по 100 баксов плачу.
- Да я ж не ясновидец, я психолог...
- Мужик, ты че, не понял? По 100 баксов! Давай, напрягись, о чем я сейчас думаю?
- Вот ты с юга едешь. Наверное, думаешь о том, как ты классно отдохнул!
- Правильно, психолог! Вот тебе 100 баксов! Угадывай дальше!
- А раз классно отдохнул, то с красивой женщиной. Наверное, ты о ней думаешь.
- Молодец! Возьми еще 100! Дальше!
- И ты думаешь, как не хочется домой..
- Еще 100!
- А раз не хочется, значит, дома жена...
- Ну, волшебник! Вот тебе еще стольник!
- Ты думаешь: убить ее, что ли?
- Стоп, мужик! На вот тебе тысячу баксов!
- А что случилось? Мысль как мысль...
- Мужик, это уже не мысль. Это - идея!
Естественно, критерием дееспособности любой науки является эффект практического приложения. Из всего же арсенала того или иного практикующего психолога, собственно его теоретические концепции составляют незначительную часть, а основную часть представляют наработанные в большом числе экспериментов методики воздействия.
Например, у Грофа основой его терапевтического воздействия на сеансах холотропного дыхания является методика вызывания искусственной гипоксии мозга, которая сама по себе к психологии не относится, и на фоне этого состояния осуществляются воздействия в направлении и способами, найденными эмпирически из большого количества предшествовавших опытов. Собственно же теория Грофа как бы существует сама по себе и скорее призвана объяснять случающееся, чем обосновывать методику воздействия. Психоанализ, как и все другие психологические методики терапии, так же являются эмпирическими, и осваиваются не в силу владения соответствующей теорией, а немалым трудом приобретения практического опыта воздействия, дополненным логическими методами ситуационного анализа и методами внушения.
Само по себе значение в практическом плане таких методик - уже очень немалая заслуга психологии. Неважно, насколько все это обосновано теорией, но эта смесь личного опыта психолога и наработанных методик воздействия просто не может не быть эффективной, раз она отшлифована эмпирически.
Но в попытках применить именно свои теории психологи постоянно терпят крах. Особенно это проявляется в методиках систематизации качеств личности и создании тестов или критериев оценки качеств личности. Тесты "на интеллект" создавались и создаются даже без выработанного представления, что же такое интеллект. Они характеризуют только личный опыт решения специфических задач, но никак не интеллект в целом и приводят к совершенно различным результатам для разных групп людей и, тем более, для разных этносов.
Психологические шкалы, тесты на различные "психологические качества" приводят к шокирующим и взаимоисключающим результатам. Даже самые общие заключения типа: интроверт и шизотимик, больше искажают представление о данной личности, чем позволяют судить о ее качествах, которые в разных ситуациях подчас оказываются неожиданными для психолога.
Хотя это давно уже поняли, но психологи по-прежнему стараются найти признаки тех или иных качеств, по которым можно уложить личность в прокрустово ложе психологической характеристики.
Многие организации считают необходимым иметь в штате психолога. И принятый на работу человек вынужден эффективно отрабатывать свой оклад. Если он умный, то он сумеет придумать в организационном плане что-то действительно стоящее. Он сможет более-менее правильно оценить человека при приеме на работу. Потому, что каждый человек - это психолог, в том смысле, что стоит ему немного пообщаться с незнакомым человеком, как он составит относительно верное мнение. Но, во-первых, верное в тривиальных случаях и для тривиальных ситуаций, а, во-вторых, если психолог не слишком умен и опытен, то он даже грубо не в состоянии верно оценить человека и никакие психологические методики и теории ему в этом не помогут, а их механическое применение приведет к парадоксальным выводам.
Результаты воздействий психологов на личность оказываются довольно неожиданными и нежелательными. Известна, например, история с Третьяком, к которому прикрепили психолога, чтобы получить оптимальные результаты. Действительно, привитая абсолютная уверенность в себе позволила получить на некоторое время лучшие результаты. Но вскоре наступил крах. Только после того, как в ворота влетела 4-я шайба, Третьяк начал осознавать, что он не настолько непробиваем, как уверовал и начал лихорадочно анализировать ситуацию. Ему потребовались огромные усилия, но он так и не смог вернуть себе прежнее.
В огромном количестве случаев, человек, который начинает искусственно формироваться по тому плану или образу, который наметил сам или его психолог, эта новая личность, начинает вступать во множество противоречий с неучтенными и неожиданными сторонами реальности. Человек просто не в состоянии осмысленно формировать себя хотя бы потому, что сознание представляет собой всего лишь только одну активную зону в каждый момент времени, т.е. мышление последовательно, а вот в подсознании в это время параллельно обрабатываются огромное количество воспринятых ранее образов, адаптируя воспринятое к реальности и образуя жизненный опыт. Кроме того, человек просто не осознает множество влияющий на него условий (не говоря о полностью скрытой рецепции гомеостаза), а осознанные условия интерпретирует по-своему, лишая их непредвзятости.
Вот почему просто опасно вскрывать то, что вариться в подсознании. Особенно в собственном. Любые попытки осознанного присутствия и воздействия выливаются в отдаление от реальности и формирование иллюзорного опыта, вплоть до полного отрыва от реальности.
В критических, безвыходных случаях следует так же обоснованно обращаться к профессиональной (а не самостоятельной) психотерапии, как в случаях необходимого хирургического вмешательства.
Самосовершенствование будет эффективным и позитивным, в смысле адекватности реакций, если оно как можно больше соответствует реалиям объективной, а не субъективной действительности.
Психология, используя методы внушения, поражающие по эффективности методы изменения личности (в терапевтическом плане) и управления личностью, которые в сущности не являются следствиями психологических теорий (даже о сущности гипноза нет общепринятого мнения), создала себе чуть ли не мистический авторитет в общественном мнении, ее теории в самых впечатляющих и эффектных местах стали расхожими и модными, вторгаясь во все примыкающие области, такие как социология, психиатрия, администрирование, маркетинг и т.п. и этим самой себе вскружила голову (имеется в виду, конечно, не сама психология, а ее профессиональные представители). Ее действительно значительные и важные находки, наблюдения и методики оказываются в тени недееспособных теорий (особенно мистического плана) и поднятой пыли в общественном мнении. Это приводит к искажению того, что действительно могла бы сделать психология и, нередко, к вреду, который проявляется рано или поздно или так и остается неявным.
Безусловно, в организации науки любого направления невозможно обойтись без постоянных ошибок, поисков, противоречий и даже катастроф. И поэтому нельзя метить какую-то науку за это как не имеющую право на существование. Это бессмысленно и нелепо потому, что все это - виды деятельности человека, которые во многом невозможно предугадать и планировать. Но как в каждой науке можно найти свои характерные поучительные моменты, которые следует сознавать и учитывать в последствии, так они есть и в психологии. Часть из них я и попытался описать
Благодарность от: 
это улыбнуло