Чудная наука

Школьник, знающий о Кеплере по его законам, не задумывается о тех многочисленных гороскопах, которые Кеплер составил. Еще меньше он думает о той странной атмосфере, что царила во дворце монарха, которому Кеплер служил, и в которой рождалась современная астрофизика (изображение с сайта kepler.nasa.gov)

В начале XVII века столица необычного государственного образования, известного как Священная Римская империя германской нации и существовавшего на территории Европы несколько веков, располагалась в Праге. Император Рудольф II (по совместительству король Венгрии и Богемии), по словам заехавшего как-то в Прагу венецианца Контарини, «так наслаждался любыми разговорами о тайнах как природы, так и искусства, что любой, готовый говорить о них, мог рассчитывать на внимание с его стороны». Прячась от грубого материального мира, он хотел всё знать об оккультных силах, которые приводили этот мир в движение. В 1600 году его придворный астролог Тихо Браге пригласил себе в помощники математика из Граца Иоганна Кеплера, уже прославившегося своими удачными предсказаниями, сделанными на основании составленных им гороскопов.

В не меньшей степени Кеплер прославился и книгой «Космографическая тайна», в которой объяснял движения планет особым устройством всего космоса. Это, по его представлениям, гигантский кубок, в центре которого Солнце, а вокруг него концентрические шары, плотно уложенные в окружающие их правильные многогранники. Поскольку таких многогранников всего пять, столько же должно быть и сфер, а следовательно, и подвижных светил. Как ни причудливы были эти взгляды Кеплера, от них он естественно пришел к мысли об эллиптичности орбит вращающихся вокруг Солнца планет, а затем и к другим своим законам, известным сегодня каждому (прилежному) школьнику.

Школьник, знающий о Кеплере по его законам, не задумывается о тех многочисленных гороскопах, которые Кеплер составил. Еще меньше он думает о той странной атмосфере, что царила во дворце монарха, которому Кеплер служил, и в которой рождалась современная астрофизика.

Академии против университетов

Я вынужден отмести известный аргумент, нередко приводимый в наши дни, что тогда, в начале XVII века, магия, астрология и алхимия были еще наукой, а лженаукой они стали после того, как выяснилась ложность их оснований. Их основания уже тогда считали ложными в любом университете. Именно в университетах процветала средневековая наука до XVI века, временами переживая бурные подъемы, временами впадая в кризис. Магию там считали пережитком гностических верований раннего христианства, заимствованных у язычников и изжитых еще в III веке. Сами по себе магия и астрология еще не были ересью, но граничили с ней и не раз осуждались в папских буллах. Кстати, Джордано Бруно сочли еретиком вовсе не потому, что он верил в гелиоцентризм Коперника, а потому, что он верил в магический дар Христа, отрицая его божественную сущность (как, между прочим, и Циолковский четыреста лет спустя). А Кеплер так прямо и писал одному из своих корреспондентов: «Мы, придерживающиеся коперниканской ереси, должны всячески поддерживать друг друга...»

Система университетского образования находилась тогда под строгим контролем монашеских орденов — главным образом Ордена проповедников (доминиканцев) и Общества Иисуса (иезуитов). Первые академии возникли в Италии как учебные сообщества, весьма вольным образом соединявшие преподавателей и слушателей, альтернативные университетскому истеблишменту. В пику царившему в университетах Аристотелю в Академии Платоника во Флоренции XV века изучали сочинения Платона — а скоро подоспела мода и на Гермеса Трисмегиста. Академия деи Линчеи, ставшая знаменитой после того, как в 1611 году в нее был избран Галилео Галилей, создавалась в Риме для незаметного поначалу, а потом всё более и более могущественного противостояния одному из главных учебных заведений того времени — Римской коллегии иезуитов.

В России в момент создания академии противостоять было некому, да и незачем — она уже изначально была частью российского истеблишмента. Но был в ее истории период, хотя и недолгий, когда она оказалась очагом вольнодумства — в период между войнами в ней вдруг пышно зацвел «физический идеализм», математики обнаружили склонность к реакционному религиозному мистицизму, а биологи начали впадать в ересь вейсманизма-морганизма. Со смутьянами сумели разобраться довольно быстро. Но интересно, что в тот недолгий период академия снова оказалась в конфронтации с университетами, в очередной раз доказывая право науки противоречить себе.

Пощечина хорошему вкусу

Хорошо понятно негодование академиков, когда они сталкиваются с абсурдом чудаческого теоретизирования. Злоупотребление словами, очевидные пробелы в образовании, наглая заносчивость, неспособность воспринимать критику, сближение по манерам и мироощущению с религиозной сектой — все эти качества, присущие адептам многих современных течений «альтернативной науки», не могут не раздражать человека, воспитанного в академической традиции. И всё-таки, говоря об академической комиссии, чье внимание обращается на факт существования лженауки, я бы подумал, что ее задачей должно стать не выявление и разоблачение обмана, не цензура учебников и экспертная оценка предлагаемых для государственного финансирования проектов, а прежде всего изучение этого социального явления.

Такой анализ наверняка бы показал, что просвещенческий исторический цикл, ориентированный на идеал ясного рационализма, всегда сменяется романтическим, когда происходит погружение в загадочный и притягательный мир интуитивных идей и смутных образов. По большей части лженауки обнаруживают определенное внутреннее единство: Мулдашев апеллирует к торсионным полям, «торсионщики» — к паранормальным способностям сознания, биоэнергетики — и к тому, и к другому, сторонники теории эфира борются за социальную справедливость и с засильем сионистов в физике, а фоменковцы оспаривают еврейскую национальность земного воплощения христианского бога. Для всех для них характерно то отношение к действительности, которое я бы связал со стихийным платонизмом пифагорейского типа и задал бы в связи с этим вопрос: а почему, собственно, широкая ненаучная общественность так радуется надругательству над здравым смыслом? Почему, всё больше теряя интерес к развитию нормальной науки, она с любопытством и симпатией поворачивается к сомнительным теориям и учениям? Не может ли она предчувствовать нечто, кажущееся совершенно невозможным тем, кто привык к строгой работе мысли? Или публике претит строгая работа мысли и хочется простых решений? Самое интересное еще впереди.

Глоссарий

По мнению члена-корреспондента РАН, заведующего лабораторией нейрогенетики и генетики развития Института биологии гена РАН и лабораторией молекулярной биологии Института биологии развития РАН Леонида Корочкина, кроме лженауки существует также антинаука, псевдонаука и паранаука. Вот чем они различаются:

Антинаука — это открытое отрицание науки вообще, отвержение точных научных данных и построение концепций, противоречащих реальности, извращающих ее, как в кривом зеркале. Типичный пример — ассоциация верящих в то, что Земля плоская, многочисленные отечественные и зарубежные колдуны и «чародеи», «заряжающие» своим взглядом воду, газеты или разгоняющие облака (последние, кстати, находили одно время поддержку в руководстве Академии наук бывшего СССР). К той же категории принадлежат и так называемые хилеры — филиппинские «хирурги», а в действительности жулики, утверждающие, будто они способны проводить бескровные операции без всяких хирургических инструментов, проникая рукой в любые части тела больного, ничего не разрезая, не зашивая и не оставляя послеоперационных следов. Один из выдающихся американских фокусников Андрэ Коль, призывающий к сотрудничеству христианской религии и науки в борьбе с антинаучными извращениями, выпустил в свет видеокассету Miracles or Deception? с воспроизведением филиппинских фокусов и соответствующими разъяснениями и предостережениями легковерным. Однако доверчивость человеческая беспредельна, а журналистам так хочется всех удивить!

Лженаука представлена «теориями», порожденными некомпетентностью, дилетантизмом или откровенной дремучей неграмотностью авторов. Она очень близка антинауке и отличается разве что тем, что на словах науку признает, но на деле строится на результатах грязно поставленных, невоспроизводимых экспериментов, часто сопровождается откровенным жульничеством и подтасовкой фактов. Типичные примеры лженауки — хорошо всем известные лысенковщина и лепешинщина в советской биологии. В последние годы широкое распространение получили представления о существовании неких специфических биологических «полей» и излучений. При этом авторами, «создающими» так называемую квантовую генетику, отвергается хромосомная теория наследственности и утверждается, что носителями наследственной информации являются некие «поля», с помощью которых наследственность можно передавать на расстояние.

В физике примером лженауки являются попытки изобретения вечного двигателя, также проистекающие из безграмотности изобретателей.

Псевдонаука — это сочетание научных данных с вымыслом, с беспочвенными фантазиями, комбинация науки и навязываемой ей ложной (часто антинаучной) интерпретационной схемы.

Типичный пример псевдонауки — астрология, где используются факты из области астрономии, которые, однако, искусственно совмещаются с вымыслом о влиянии положения звезд и планет на небе на судьбу человека.

Несостоятельность подобных спекуляций была показана еще отцами Церкви. Блаженный Августин в «Граде Божием» дал им остроумную критику, заметив, что дети рабов и господ, хотя и рожденные в один и тот же день и час, будут иметь разную судьбу, независимо от того, какое положение занимают небесные светила.

К псевдонауке, пожалуй, следует отнести и попытки материалистического объяснения различных непознанных, как обычно говорят, таинственных явлений человеческой психики, например передачи мыслей на расстояние (телепатии). Некоторые материалисты предполагают, что существует эфирная среда, тонкая материя особого порядка, которая дает о себе знать в парапсихологических явлениях. Мозговая деятельность будто бы способна вызывать колебания этой среды, волнообразно передаваемые через пространство и при определенных условиях воспринимаемые органами особой чувствительности. Сама мысль, таким образом, становится особой формой материи, как и у печально известных так называемых вульгарных материалистов — Бюхнера, Фогта и Молешотта. Справедливости ради следует сказать, что подобные вульгарно-материалистические объяснения выглядят до крайности примитивными. Большей частью они строятся на неоправданной аналогии между деятельностью мозга и работой радиоаппаратуры. Однако надежных экспериментальных свидетельств в пользу подобной точки зрения нет: никаких биологических «радиоизлучений» мозга, тем более способных распространяться на значительные расстояния, зарегистрировать не удалось. Более того, физиологи отвергают возможность «электрической передачи» мыслей на расстояние.

И, наконец, околонаука (паранаука) — это наукообразные концепции, использующие обширный набор фактов, однако невоспроизводимых и часто экспериментально непроверяемых. Авторы таких концепций дают непомерно большую волю воображению и дают надуманную интерпретацию фактов, отражающую особенности их мировоззрения. Поэтому паранаука приобретает еще и идеологическую, а то и политическую окраску. В качестве примера можно привести «голографические» гипотезы индивидуального развития и многие гипотезы о происхождения жизни на Земле.

Как это ни печально, псевдонаучные теории имеют достаточно широкое хождение среди интеллигенции, особенно в нашей стране. По прошествии двух тысяч лет призыв апостола Павла звучит не менее актуально: «Братия! Не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетние».

Маленькая энциклопедия большой лженауки

Наверное, было бы не просто перечислить все теории, которые следовало бы считать лженаучными. Кроме новой хронологии академика Фоменко в этом ряду часто упоминаются астрология, алхимия и «холодный термояд», биоэнергоинформатика и теория торсионных полей, гипотеза полярной дыры и полой Земли, снежный человек, атланты и сомати, за которыми охотился офтальмолог Мулдашев. Вот краткий обзор лишь некоторых из них.

Астрология

Классический и любимый пример лженауки. На него часто и много ссылается в своих статьях и публичных выступлениях сопредседатель упомянутой комиссии нобелевский лауреат Виталий Гинзбург. По классификации Леонида Корочкина, астрология — это псевдонаука, потому что она произвольным образом смешивает научные астрономические факты с глупым вымыслом. Гинзбург утверждает, что в прошлом астрология была даже просто наукой, безо всяких приставок. Но она строилась на ложной гипотезе — о связи личной судьбы человека с движениями светил. Потом, когда стало ясно, что такой связи нет, эксплуатация этой ложной идеи превратила астрологию в лженауку.

Если считать, что в основе научного метода лежат рациональная критика и экспериментальная проверка, то со второй компонентой у астрологии всё в порядке. Экспериментальных подтверждений хоть отбавляй. Одни только хрестоматийные гороскопы Кеплера чего стоят! С рациональной критикой дело обстоит хуже. Но астрологи давно уже перестали претендовать на научность своих занятий. Чтение последних страниц самых разнообразных журналов, содержащих гороскопы (равно как и сочинение этих самых гороскопов в редакциях этих журналов), давно превратилось в любимую народом забаву независимо от того, верить им или нет.

Торсионные поля

Не менее излюбленный пример лженауки. Теория родилась значительно позже, и история у нее совсем другая. По словам того же академика Гинзбурга, теория торсионных полей также могла бы претендовать на научность. Когда-то в поздние застойные годы физик Г. И. Шипов обнаружил, что уравнения теории гравитации Эйнштейна допускают незначительную модификацию, при которой их решения не будут обладать зеркальной симметрией. Иначе говоря, вращающееся массивное тело будет искривлять пространство вокруг себя так, что это искривление окажется отличающимся от своего отражения в зеркале.

В квантовой механике известны величины, не совпадающие сами с собой при отражении в зеркале. Например, отражением электрона со спином, направленным вверх, будет позитрон со спином, направленным вниз. Если попытаться наивно интерпретировать спин как результат вращения частицы (например, электрона) вокруг своей оси, то такая асимметричность может показаться естественной: отражение шарика, вращающегося по часовой стрелке, вращается в противоположную сторону. Теперь, если считать, что электрон не только искривляет пространство вокруг себя, но и закручивает его, то можно попытаться описывать взаимодействия спинов элементарных частиц как взаимодействие вращающегося тела с закрученным другим телом пространством.

С теоретической точки зрения такое вполне возможно. Но эксперимент такую теорию не подтверждает. Да и подтвердить, строго говоря, не может. Речь идет об эффекте гораздо более слабом, чем гравитационные волны, в существовании которых мало кто сомневается, но обнаружить которые можно будет еще очень нескоро. А если эффект столь мал, то объяснить с его помощью вполне наблюдаемые в эксперименте спин-спиновые взаимодействия вряд ли удастся.

Есть и более тонкие возражения. Сопрячь общую теорию относительности с квантовой механикой, то есть создать квантовую теорию гравитации, — задача непростая и пока не решенная. Квантовая механика не позволяет даже интерпретировать спин электрона как результат какого-то вращения — ведь сам электрон вращаться вокруг своей оси не может, поскольку у него нет частей.

Но физическая теория, даже если она ошибочная, еще не может стать настоящей лженаукой. Для этого ей нужно придать новое измерение, что и было сделано (внимание, читатель, следите за руками!): вакуумное состояние системы, то есть то состояние, в котором никаких частиц нет, но из которого частицы могут рождаться действием соответствующих операторов рождения и уничтожения, оказывается наполнено виртуальными вихрями-торсионами, способными закручивать рождающиеся элементарные частицы в ту или иную сторону. Это первичное торсионное поле имеет нулевую энергию, но способно переносить информацию. А что такое информация без энергии, как не сознание в чистом виде? Благодаря этому эффектному и, на мой взгляд, весьма изощренному фокусу удается свести феномен сознания вкупе с полным букетом паранормальных явлений вроде ясновидения, телекинеза и всего прочего к материальным, хотя и экзотическим силам.

В следующем акте пьесы в недрах какого-то военного ведомства родилась идея искусственно генерировать торсионные поля при помощи хитрого электромагнитного прибора. Он способен извлекать тайные планы противника прямо из его головы, как бы далеко она ни находилась, и заставлять вражескую армию шагать совсем не в том направлении, на какое рассчитывали ее генералы. Как утверждается, работы по созданию такого генератора, сконструированного А. Е. Акимовым, опиравшемся на идеи Г. И. Шипова, на протяжении десятилетий финансировались из госбюджета по закрытым статьям, а может быть, финансируются и до сих пор.

Эфирный ветер

Когда я учился на физическом факультете МГУ, наши профессора нам рассказывали о своих предшественниках и о том, как некоторые из них им говорили: «Вам будут рассказывать, что светоносный эфир не был обнаружен, что результат опытов Майкельсона—Морли был отрицательным. А вы не верьте, вы посмотрите протоколы». И вот по прошествии двадцати с лишним лет я вдруг услышал и сам: «Эксперименты Майкельсона—Морли были фальсифицированы. Эфирный ветер существует. Главный постулат теории относительности не верен. Абсолютное пространство существует, и скорость Земли относительно него может быть измерена». Так говорит доктор технических наук профессор Ацюковский.

Сама по себе критика Эйнштейна мне не удивительна. Эйнштейн создал элегантную непротиворечивую физическую теорию, прекрасно объясняющую множество известных фактов. Эта теория хорошо подтверждается множеством экспериментов. Но она не вечна. Не менее прекрасная в своей элегантности физика Аристотеля продержалась полтора тысячелетия, прежде чем удалось показать ее несоответствие новым идеалам научности. На подрыв оснований атомистической теории Демокрита ушло еще больше времени — почти две с половиной тысячи лет, да и то — история атомизма пока еще не закончена. Точно так же уже четыреста лет держится механика Ньютона, хотя сфера ее применимости была сильно ограничена в последние десятилетия. Вообще, рациональная критика существующих теорий — это душа науки, без которой невозможна ее жизнь. Однако критика бывает разной. Не случайно понадобилось пятнадцать веков, чтобы подобраться с критикой к физике Аристотеля, в результате которой та зашаталась и рухнула, превратившись в феномен, интересный скорее с исторический точки зрения, но бесполезный для познания природы. Совсем другая критика рождается из непонимания критикуемого. Не могу удержаться, чтобы не вспомнить снова Циолковского: «Замедление времени в летящих со субсветовой скоростью кораблях по сравнению с земным временем представляет собой либо фантазию, либо одну из очередных ошибок нефилософского ума... Замедление времени! Поймите же, какая дикая бессмыслица заключена в этих словах!» Нужно быть не на шутку глухим человеком, чтобы не услышать, как дико смешно звучат эти слова!

Ацюковский критикует Эйнштейна прежде всего с классовых позиций. Природа устроена просто, а всякие сложности вроде квантовой механики и теории относительности придумали враги рабочего класса, чтобы усложнить ему путь к светлому будущему человечества — коммунизму. Эфир представляет собой идеальный газ, состоящий из частиц, по размеру значительно меньших, чем атомы, — тем не менее и сам он, и частицы, из которых он состоит, обнаруживаются в эксперименте. Но результаты этих экспериментов буржуазная наука, открыто вставшая на защиту своих классовых интересов, утаивает, продлевая годы эксплуатации.

Справедливости ради надо отметить, что у теории эфира есть и менее одиозные апологеты, не связывающие ее с вопросами общественного переустройства. Например, такое сообщество группируется вокруг бывшего ректора МГУ академика А. А. Логунова. И хотя их деятельность служит мишенью для разнообразных насмешек со стороны коллег, никто их не обвиняет в занятиях лженаукой.

Квантовая медицина

Вообще говоря, вопрос о том, можно ли считать квантовую медицину лженаукой, в большой степени дискуссионный. Это скорее пример «злоупотребления словом», если воспользоваться фразой Гейзенберга. Если согласиться с физиками, что «законы природы на самом деле квантовые», то любой метод диагностики или лечения должен быть квантовым, потому что он не может идти против законов природы. К этому можно добавить, что принцип действия большей части современных электронных приборов без квантовой физики просто не объясним. Так, например, всем хорошо известный лазер в первые годы его существования называли «оптическим квантовым генератором». И поэтому всю лазерную медицину можно было уже давно окрестить «квантово-генеративной». Появление нового модного словечка для не имеющих в своей сути ничего нового электронных диагностических приборов следует считать просто удачным рекламным ходом.

Подземные боги врача Мулдашева

Попадание книг Э. Мулдашева в разряд лженаучных также, на мой взгляд, результат недоразумения — они такая же художественная проза, как книги Лукьяненко или Головачева. Наличие у их автора немалого литературного дарования мне кажется не вызывающим никаких сомнений, хотя использовал он его, возможно, не лучшим образом. Талантливо имитируя убогую речь примитивного и плохо образованного человека, он от лица своего воображаемого героя описывает путешествия по Тибету, при неправдоподобных обстоятельствах, которые такой недоумок, конечно же, никогда не смог бы придумать, отчего читателю начинает казаться несомненным, что всё описанное в книге было увидено ее героем своими глазами. В числе того, что эти глаза сами увидели — и искривленные пространства внутри тибетских пещер, и впавшие в спячку много миллионов лет назад представители прежних земных цивилизаций — «сомати» и «атланты», и множество другой подобной чертовщины.

Для того чтобы написать всё это, не нужно выходить из дому — более того, это даже вредно. Попав на Тибет и попытавшись вступить в контакт с реальными монахами, он бы сразу понял, что общаться с ними, не говорящими ни на одном из европейских языков, можно только телепатически, а из Уфы это делать сподручнее. Бытовые подробности тибетской жизни можно взять из многочисленных дневников побывавших там путешественников (хотя бы опубликованных недавно дневников соратника Пржевальского П. С. Козлова) или сочинений Н. Рериха. Популярное изложение мифов об атлантах и других исчезнувших цивилизациях доступно в «Тайной доктрине» Е. Блаватской и других сочинениях теософов.

Хотя литературные достоинства книг Мулдашева невелики, они всё же достаточны, чтобы обеспечить хороший коммерческий успех. Можно, конечно, возразить, что успех этот берет свое начало в ошибке читателей, принявших один жанр за другой, но это возражение надо сразу отмести, потому что литературные мистификации, когда мистификатору удается провести читателя, — искусство редкое и забытое. Так что книги Мулдашева превращены в жанр лженауки некритичными читателями, а объективно их место на границе научной фантастики и религиозной — теософской и антропософской — литературы.

Новая хронология

Анатолия Фоменко поминают теперь всякий раз, когда нужен устрашающий пример прискорбных последствий неуместного применения математики в социальных вопросах. Но я хорошо помню его молодым еще профессором топологии с мехмата, прославившимся на весь МГУ выставками своих картин в студенческом клубе «Набла». Он иллюстрировал «Мастера и Маргариту» Булгакова и некие «Мифы об Атлантиде», активно привлекая абстрактные топологические понятия, вдруг неожиданно получившие яркую наглядную образность. Эти картины были безусловно талантливы, своеобразны; в них создавался особый мир и особое настроение.

В самом начале 80-х по университету стала ходить ксерокопия его препринта, где с помощью статистических методов анализировались исторические источники. Основная идея этой работы казалась красивой и разумной: в любом рассказе о неком историческом персонаже есть свой ритм, определяющий, сколько внимания уделено одним событиям по сравнению с другими. Скажем, отношение количества слов, потраченных на описание коронации, к количеству слов, потраченных на описание женитьбы, меньше зависит от летописца, чем от царя или императора, которому это описание посвящено. Этот способ давал возможность проводить предположительную атрибуцию летописей или иных текстов, в центре которых оказывался неизвестный персонаж. Но очень быстро идея привела к новой — отождествлять на основании этого метода различные исторические персонажи, даже если они известны и относятся к разным историческим эпохам. Вся история из-за этого значительно сократилась, античность практически совпала с Возрождением, а Средневековье исчезло совсем.

Тогда эта теория многим казалась привлекательной, хотя и несколько странной. Например, Фоменко утверждал, что короткая хронология была умышленно растянута на 1100 лет примерно в XVI веке и что никакие письменные источники, созданные до Х века, не дошли до нас в оригинальном виде — только более поздние списки. Но до нас дошли рукописи Петрарки, который видел рукописи Платона и с уверенностью относил их к тому же времени, что и мы, хотя жил за двести лет до начала описанной Фоменко мистификации. Таких возражений можно привести много, и никогда никто из сторонников теории на них ничего не отвечает.

Долгое время теория оставалась своеобразным курьезом. О ней за пределами МГУ было известно так же мало, как и о живописи молодого профессора-тополога. Ситуация изменилась, когда в дело вошел Носовский. С его появлением сразу зазвучала российская тема: Батька-Батый, монгольские казаки и прочие очевидно нелепые попытки путем искусственного растягивания истории России и сжатия всей прочей истории полностью растворить последнюю в первой. Дело оказалось политическим, и ангажированность его участников больше не вызывала сомнений.

Этот вывод подтверждают своим поведением и многочисленные адепты новой хронологии, которых, надо сказать, немало. Они носят нелепые бороды, проводят похожие на моления семинары, издают журнал и множество книг, собирают в летние лагеря своих детей, чтобы, проводя их по исторически значимым местам, показывать и объяснять: всё, дети, было совсем не так, как вас учат в школе.

Смотрите так же:
Наше неформатное псевдо
Наука о явлениях, которых на самом деле нет