Тема форума: «Вечное Лето»

Светочка, Кутузов, чтобы выиграть войну, сдал Москву... : А я большой поклонник и Кутузова, и стратегических игр... 8)

Ну, чтож, стратег...соббщаю, жду следующих ходов ....с Николаем, трудно соперничать, на самом деле (уж я то знаю) ...так что, я принимаю твою периодами выжидающую позицию...

>с Николаем, трудно соперничать, на самом деле (уж я то знаю)

Хм. Не знаю, чего уж тут трудного... Но интересно точно...

Толпа притихла, сразу почувствовав, что стоянка пришельцев явно не так должна бы выглядеть. Алинка бегала и собирала в траве разбросанные вещи. Рядом валялась припорошенная копотью Большая Красная Кнопка. Повредить ее невозможно, но этот псих, похоже, стрелял пока заряд не кончился.
Алена повернулась к Нему, их взгляды встретились, они помолчали, и он еле заметно покачал головой, не соглашаясь.
- Только не убивай его! – тихо попросила Алена, но уже через секунду: - Если можно…
Меткий Плевок подошел ближе и бесхитростно выдал:
- Он очень плохой охотник. Не умеет прятать следы. Он пошел туда, - и коротко махнул рукой вдоль леса, - Если хочешь я и Ослинные Уши принесем его голову.
Строители зашумели, комментируя обстановку и, видимо, не считая проблему слишком серьезной.
- Мы пойдем вместе. Я тоже плохой охотник, поэтому мне нужно показать следы, но с ним я буду разбираться сам.
Они быстро натаскали дров и к удивлению аборигенов, не понимающих как на тропе войны можно так привлекать врага, разожгли костер. Уже темнело, но все же удалось запастись плодами бутылочного дерева. Их сока было достаточно, чтобы не испытывать голода.
Недолго думая, Он решил, что если этот болван задумал поиграть в войну, то вряд ли ушел далеко отсюда и ждет с нетерпением ответного хода. И вряд ли он прячется рядом. У него ведь еще и подруга с мальчишкой. Возможно, он даже некоторое время и сидел в засаде, пока не надоело.
Алена подошла и положила руки на его плечи. Они традиционно потерлись носами.
- Слушай, - тихо сказала она, - ну его! Зачем тебе играть в эти игрушки?
- У нас теперь нет спальников и нужных вещей, - возразил он, грустно улыбаясь, - я верну их.
Они поцеловались.
- Все будет нормально, - сказал он уверенно.
Она сжала его руку и вернулась к Алинке.
Скоро костер пропал за извилистой границей леса. Охотники как шакалы быстро и уверенно стелились вдоль опушки. Становилось темно.
Довольно скоро послышались голоса. Они вообще не прятались. Их кострище пылал как в аду у чертей. Так и лес можно спалить.
Они вошли в лес и обошли стоянку. С противоположной строны было достаточно кустов, где можно было спрятаться.
Сам вояка ходил кругами, держа свой деструктор в руке и готовый палить не задумываясь. Видно было, что ему уже страшно надоело это напряжение, но другого выхода у него не было. Иногда он что-то раздраженно выкрикивал мальчишке или своей подруге. У тех было отвратительное настроение, - сразу заметно. Но возражать никто не смел.
Пока этот тип в таком состоянии говорить с ним было опасно. А убивать его не хотелось. Там они лежали и ждали. Потом подползли еще ближе. Даже если бы здесь не было кустов, то из-за костра их невозможно было увидеть.
Наконец мужик психанул, пнул какую-то штуковину и уселся на стул (обалдеть, чего только пикникисты не тащат с собой!).
- Так и знал, что у него задница гнилая! - раздраженно прорычал он, достал сигарету и закурил, - Завтра я его сам достану.
- Давай уже спать ложиться, - плаксиво сказала женщина.
- Ну, ложись! Кто мешает?
- Чо психуешь? Он уже свалил давно отсюда! Ты же его без вещей оставил!
- А-а! – мужик зло махнул рукой, - запросто! Тюфяк какой-то. Вот не везет, погулял, называется! И тебя не надо было брать!
Женщина обижено промолчала. Мужик посидел немного, потом отошел недалеко, чуть дальше мерцающего круга света, громко отлил на траву, утверждая тем самым непоколебимость своего мужского лидерста и завалился прямо поверх своего спальника.
У них у каждого был свой спальник. В правой руке он так и держал свой пистолетик, а в левой – Красную Кнопку. Он был точно какой-то ненормальный.
Только после этого его подруга посмела уложить мальчишку и затихла сама.
Оставленный костер быстро догорал, и вскоре только вылезшие луны освещали стоянку.
Мужик довольно сильно захрапел, но, видимо это уже давно никому не мешало.
- Слушай, Меткий Плевок, - сказал Он, - давай сделаем так. Мы подкрадемся к нему. Видишь в одной руке у него широкая штуковина, а в другой – вроде короткой палки? Эта палка стреляет сильнее ваших стрелок. Как только я схвачу его руку с широкой штуковиной, так ты должен будешь схватить его руку с палкой и не отпускать. И смотри, чтобы палка ни на кого не показывала своим концом. А ты, Ослиные Уши, подойди к женщине и не пускай ее к нам.
- О, я ему так прижму жилы, что палка просто вывалится! – похвастался Меткий Плевок и они осторожно привстали.
Не спеша, Он подошел к захлебывающемуся хрипом мужику, наклонился, прижал его палец к кнопке и надавил. Кнопка громко испуганно ойкнула и начала ритмично мигать. Меткий Плевок уже вывернул деструктор из руки мужика и держал ее, согнув под болезненным углом. Мужик что-то пытался выкрикнуть, но от испуга подавился собственной слюной и натужно закашлялся.
Кнопка мелодично тренькнула, на том конце что-то завозилось и заспанный голос недовольно произнес:
- Какая помощь вам требуется?
- Немедленная эвакуация для реставрации тела, - проорал Он.
- Мать… Что там случилось?
- Хватит базарить, - прикрикнул Он.
- Ладно, не психуй, ждите…
Кнопка погасла.
Женщина уже вылезла из спальника, мальчишка таращил глаза в азартном восторге.
- Счастливого возвращения, друг, - негромко сказал Он и махнул рукой охотникам.
Они просто отошли немного в лес и стали ждать. Через несколько секунд с неба свалились спасатели. Их огромный бот бесшумно всколыхнул траву, оттуда посыпались резвые черные фигуры и моментально уложили всю группу. Это у них строго. Эвакуация осуществлялась по единственному отрепетированному до полного автоматизма сценарию, эффективно и без расспросов. Оставалось вернуться за законной добычей.
Противно было брать что-либо здесь. Он захватил только два спальника. Даже если этот тип миллиардер, то вернуться сюда ему уже будет практически невозможно. Первым делом после эвакуации разберутся с тем как он сюда пролез.
Вот она, военная добыча. Нужно иметь определенный склад характера, чтобы спокойно брать ее. Хоть Он не убивал детей и не насиловал женщин.
Они вернулись на стоянку. Никто не спал, и Алинка вовсю пользовалась этим положением. Она вскочила и побежала навстречу.
- Скальпов нет! – сразу громко заявил Он и бросил спальники на землю. Ждавшие возвращения с весомой победой аборигены были явно разочарованы.
Алена оказалась рядом и они, обнявшись, пошли к костру. Там на прутиках в золе пеклись какие-то толстые корни.
- Есть хочешь? – спросила она.
- А ты накормишь?
- Если поцелуешь. Нам показали, как здесь найти съедобные корни.
Он нежно провел рукой по ее щеке, запустил пальцы в волосы и, чуть повернув ее голову, коснулся горячих губ своими губами. Каждый раз, когда он целовал ее, возникало легкое ощущение, как в лифте, который уходит вниз и на мгновение возникает невесомость. И это пронизывало их обоих одновременно.
Сытые аборигены, наевшиеся жареных кузнечиков, ушли спать на заготовленные невдалеке травяные снопики, оставив пришельцев наедине.
Те же уселись на траву и Алинка, пристроившись с другой стороны от Алены, положила голову ей на колени, занимая Его любимое место.
Он вытянул один из прутиков и сдул золу с корня. По цвету тот был похож на печеную картошку, а по форме – на большую морковь. Запах оказался слегка сладковатый и приятный.
- Отправил его? – спросила Алена.
- Ну. Его же рукой, пока он храпел.
Он разломил мягкий корень и откусил. Было очень неплохо.
- Вы пробовали?
- Еще нет.
- Держи, тогда я еще достану.
Они наелись и выцедили по древесной бутылке. Алинка изо всех сил старалась удержать глаза открытыми и клевала носом.
Он вытащил из изодранных спальников домовых и заменил ими те, что были подключены к чужим спальникам. Они быстро скорректировали всю микрофлору и задали привычные запахи, любимую температуру и жесткость.
Безвольную Алинку пришлось укладывать вручную, не купая, что ее, конечно, очень устраивало. Потом они, не спеша, пошли к речке.
Восходы лун здесь были здесь на редкость постоянны и два ярких диска, один раза в два больше другого, горели над головами в высоте.
- Знаешь, перед тем как ты вернулся, я посмотрела на нашу Кнопку и...
- Она позеленела?! – не удержался Он.
- Да…
Они остановились у самой речки, взволнованные моментом. Он крепче обнял ее, - Как же я люблю тебя, Аленка!..
- Я тоже тебя люблю, милый…
- Как быстро…
- Может быть, мы не будем спешить, здесь так хорошо было!..
- Но там будет еще интереснее!
- Но труднее…
- Конечно, Аленка, давай побудем здесь еще немного.
Они разделись и вошли в воду. Ему захотелось самому искупать ее. Алена засмеялась, когда он принялся мыть ее мягкой гидрофкой, а потом замолчала потому, что это ей было очень приятно, и только держалась за его плечи. Он, не спеша, протер ее изумительную спинку, тонкие плечи, поводил под мышками, с божественной шеи опустился к грудям и обтер их очень медленно и нежно. Он не удержался и поцеловал их. Ее животик был так мил, что он затратил на него еще больше времени. А потом…как во сне он начал мыть ее бедра, снаружи, изнутри, ее пушок… Они стояли, часто дыша, и пристально смотрели в глаза друг другу. Гидрофка уже совсем не нужна была здесь и он, присев, сходя с ума, нашел языком ее самые нежные места, а она, обхватив его голову, прижала ее к себе. Вскоре она застонала и чуть не сползла в воду.
Они стояли, обнявшись, по колено в черном зеркале воды, отражающей луны и их чуть мерцающие рябью силуэты. Кусты по берегу казались фантастическими фигурами. А в бесконечной дали неба за нами молча наблюдали все видавшие звезды. Теплый ветерок ласкал их. Было удивительно хорошо.
- Я знаю, что ты хочешь сейчас сказать, - прошептала она с улыбкой.
- Что же, милая?
- Что ты так любишь меня, что у тебя никогда не хватит слов передать это. Что ты хочешь раствориться во мне навсегда и…
- Аленка…, да, ты уже давно знаешь это... Но я люблю тебя еще и за то, что тебе никогда не придет в голову считать это моей слабостью.
- Разве это можно считать слабостью?
- Да, есть люди, которые теряют интерес к тому, кто признается им в своей любви, даже если перед этим они сами ее испытывали.
- Они сами себя наказывают.
- И часто даже понимают это, но ничего не могут сделать, - такое заложено в них. Умных это опечаливает, глупые же думают, что теперь они крепко держат верх, лидируют, короче. Но ведь их любили совсем не за эту черту. И любовь не может долго выдержать такое.
- Да бог с ними… поцелуй меня еще раз…
Он коснулся ее чуть приоткрытых губ нежно как ветер.
- Аленка, мне все время тебя не хватает, и я все время хочу тебя.
- Пойдем, милый, я тоже хочу лечь с тобой и очень крепко прижаться…
Он подумал, что еще любит ее за то, что она никогда не стесняется сказать то, что чувствует.
Они подошли к Алинкиному спальнику, лежащему просто на траве. Алена наклонилась посмотреть. Та почему-то не спала, а ведь просто валилась от усталости.
- Мам!
- Что?
- А пушистики больше не придут?
- Здесь столько охотников, им страшно.
- А мне давно сказку не рассказывали…
Алена улыбнулась, вздохнула и посмотрела не Него. Он присел рядом.
- Про что ты хочешь?
- Про все!
- Ну, слушай. Однажды у маленького бегемотика был день рождения…
Алинка заснула после того, как дослушала счастливый финал.
Тогда они раздули спальник в небольшую палатку. Он сел на пружинящее дно и едва успел спрятать одежду, как Алена оседлала его и, прижавшись, спрятала лицо у него за ухом, накрыв своими густыми волосами.
Он потянулся и слегка притушил свет от стен. Мягкий полумрак окружил их. Ее ноги были согнуты в коленях так, что ступни оказались прижаты к нему, а колени – перед его плечами. Они остро почувствовали притягательную необычность таких объятий и с нарастающим восторгом приготовились подарить друг другу как можно больше радости.

"Верх величия - признать другого выше" Уильям Блэйк

Ты крут, Николай ;D И читать все это безобразие правда интересно. А злой дяденька еще вернется? Надо ведь экшн добавить... А то все про секс да про секс...

Голод разбудил его. Давно такого не было! Он осторожно поцеловал ее волосы, натянул шорты и вылез сбоку наружу. Над горами начало светлеть небо. Воздух был все таким же теплым. Аборигены, похоже, всласть спали вразброс под деревьями. Было удивительно тихо. Здесь даже птицы любили поспать. Кажется, только у Него была привычка вставать рано. И, конечно, кому как не ему сейчас придется готовить еду на всех? Он осмотрел то, что осталось от вещей и нашел две кастрюли. Чтобы всех накормить, нужно сварить чего-нибудь побольше. Он, прихватив кастрюли и нож, пошел к речке. Если уж Алинка голыми руками поймала рыбу, то почему бы ему не попробовать?
Проходя мимо грядок, оставшихся незамеченными воякой, он увидел первые ростки. Всхожесть была великолепной, а скорость роста уступала разве что земному бамбуку.
Вскоре он нашел достаточно прямую и удобную ветку, сделал из нее копье с остро заточенным концом и, присев над излучиной, принялся вглядываться в прозрачную глубину. Но там по дну стелились вдоль течения только длинные ленты водорослей и на них сидели большие красные улитки. Тоже еда, но хотелось угостить всех рыбой, которая здесь явно не ждала никого в гости и совсем не подготовилась к встрече.
Он знал, что сверху рыбьи спины должно быть трудно разглядеть из-за маскирующей окраски, но вода была настолько прозрачна, что видно было буквально все. С рыбой нужно терпение. Через некоторое время он начал замечать мальков, а по ним определил, где могут обитать и более взрослые. Оказывается они любили места около берега с сильно нависающими над водой пучками травы. Там они даже иногда выскакивали, чтобы схватить в воздухе пролетающих мошек.
Первое обиталище он просто распугал, неудачно тыкая копьем. Но потом научился делать коррекцию на преломление водой и, наконец, проткнул бок одной немаленькой рыбине.
Когда в кастрюле махали непомещающимися хвостами уже три рыбины, а Альдебаран на треть вылез из-за цепи гор, ко мне подошли двое аборигенов. Они весело заржали, увидев мой способ ловли. Меткий Плевок просто лег на траву, свесившись над водой, выждал момент и не особенно быстрым движением прямо руками вытащил рыбу. А за ней – следующую. Когда в кастрюле хвосты уже стояли вертикально и больше не помещалось, Он попросил пощадить оставшихся.
Целый час Он потрошил добычу, а аборигены со скептическим недоумением наблюдали за этой странной работой, сидя на берегу и болтая ногами в воде.
Подошли проснувшиеся Алинка с мамочкой. Увидев, что Он наделал с бедненькими рыбками, Алинка застыла на месте, глубоко задумавшись, но взрослеющий здравый смысл и голод пересилили протест. Алена со смехом взлохматила ее волосы и та, вздохнув, полезла в воду, тут же принявшись пастись свисающими ягодами.
Пока Он и несколько аборигенов возились с костром, закрепляли в камнях кастрюли и заворачивали рыбу в листья, чтобы запечь в золе, Алена с Алисой вернулись с утреннего купания. Проходя мимо, Алена пустила Алинку вперед и до последней секунды шла, ничем не выдавая намерений, сосредоточенно разглядывая что-то впереди. Но, оказавшись рядом, стремительно обвила Его шею, и поцеловала. Ослиные Уши чуть не уселся в костер от неожиданности. Так же внезапно она спрятала свою обворожительную улыбку и пошла дальше, будто ничего не случилось. Наверное, разыгрывался какой-то новый стиль поведения или это просто была такая утренняя шутка, но ему очень понравилось.
Без особых церемоний, как только малейшие сомнения насчет готовности еды развеялись, все набросились на рыбу. Он думал, что Алинка станет капризничать, раз видела как поступили с бедными рыбками, но она ела не меньше других. Голод – лучший учитель. Совесть несколько пожурила Его за то, что он довел своих женщин до такого необузданного аппетита. Поэтому он предложил двум охотникам сходить в лес и показать класс, пока остальные займутся строительством.
Не успел Он как следует подготовиться к предстоящему делу, как строители уже позвали принимать объект. Такая скорость сильно настораживала.
Счастливые туземцы махали руками, подзывая, и взрослые пришельцы (фиг их знает почему они так часто ходят обнявшись!) зашли за первые деревья. Вместо новой уютной хижины стояло нечто, напоминающее шалаш вождя русской революции. А надежды-то были если не на уровень резиденции лидера, то хотя бы на нечто приличное.
- Длинные Лапы, - не сумев скрыть разочарование, спросил Он, - тебе не кажется, что эта хижина маловата для двоих?
- Маловата?! – главный архитектор икнул от удивления и демонстративно вполз в кроличью дырку.
- Да я здесь свободно пляшу! – раздался его звенящий от возбуждения голос, и крыша начала подпрыгивать под ударами его головы.
- Да мы все можем там свободно плясать! – горячо заверил Ленивый Зад, и еще три строителя стремительно юркнули в дырку. Шалаш угрожающе затрясся. Воодушевленный поддержкой, Длинные Лапы сиганул слишком резво и проломил головой боковую стенку. В обратном движении его подбородок уперся в прутья, и он застрял, хлопая удивленными глазами.
Алена звонко рассмеялась, а Он вздохнул. Ну, что ж, придется хижину возводить самим. Туземцев, видимо, можно использовать только для грубой работы. А шалаш пусть стоит здесь для гостей.
Счастливо улыбаясь, Он поблагодарил зодчих и тут же заявил, что его мужская гордость заставляет тоже попробовать построить дом. Они сильно удивились, вылезли из шалаша и встали полукругом в сторонке, чтобы посмотреть, как это будет происходить.
Теперь рабочих рук было достаточно, и Он решил свалить еще пару деревьев. Долго не выбирая, он стянул с плеча скорчер и всадил заряд в основание ближайшего подходящего ствола. А все-таки, надо немного думать над возможными последствиями. Эффект оказался катастрофическим. Оказывается, не только хрюкопухи здесь имеют специфический рефлекс на неожиданность. Ствол еще только валился кроной к лесу, а у всей группы аборигенов, оцепеневших с бледно сиреневыми лицами, под набедренными дощечками блестела мокрая трава. Он совершенно случайно заметил это, повернув голову.
Назревал самый настоящий международный конфликт, и нужно было что-то немедленно делать.
- Аленка! – громко воскликнул Он, - быстренько идите с Алинкой на стоянку, нужно убрать все вещи там, где у нас будет хижина!
Алена сразу почувствовала напряженную важность момента, и они быстро ушли. Он деловито приспустил шорты и широкой струей оросил перед собой траву.
- Ну, вот, магический ритуал мы совершили, теперь за дело, ребята!
Но аборигены оттаивали еще минуты две, потом, некоторое время с пониманием обсуждали ритуал, все более оживляясь и, наконец, окончательно стали сами собой.
Они обдирали длинные полосы эластичной коры на веревки, Он сшибал ветви малыми зарядами, что теперь уже приводило в восторг туземцев, и таскали все это на опушку. Потом так же поступили с другими двумя ранее сваленными деревьями. Получилось огромное количество материала.
Алинка весело играла с Визгом Радости, который прибежал из деревни, а Алена начала плести из длинной травы циновку для двери. Он посматривал и радостно удивлялся, откуда она знает, как это делать?
Основой хижины стали те два дерева, на которых висели гамаки. Вертикально поставили три голых ствола вокруг живых деревьев, для чего нескольким туземцам пришлось лезть на верхние ветки и заготовленными веревками подтягивать верхушки. Там они эти верхушки и привязали к веткам. Стены выкладывали более толстыми ветками, переплетая их как корзину более тонкими и связывая все корой. Аборигены восторженно внимали новому методу строительства. И довольно скоро все было закончено! Крыши не было, - ее заменял низкий ветвистый зонтик с широкими живыми листьями. Со стороны это выглядело очень живописно. К этому времени Алена сплела огромную циновку, и повесила ее вместо двери. Правда, окон не было, но свет проникал отовсюду через отверстия корзинной оплетки. Так что рвать свое лучшее платье на зановесочки, Алена пока не стала.
Хижина внутри оказалась уютна и необычна! И она приятно пахла свежим соком дерева. Радуясь как дети, Он и Алена принялись вселяться, перетаскивая свои вещи. И когда на секунду остались одни в хижине, она прильнула к нему, и они обнялись, предвкушая счастливое время в этом доме.
Скоро вернулись охотники. Побросав добычу на траву, они несколько раз в несказанном изумлении обошли хижину, переводя восхищенные взгляды на скромно ухмыляющегося Длинные Лапы. А когда осмотрели все, начали оживленно хвастаться уже своими подвигами.
Мясо решили жарить над углями. Ослиные Уши, не долго думая, вылил не него сок из пары древесных бутылок. Мало того, немало он плеснул и на собственное тело. Раскрыл глаза от удивления, Он отошел на всякий случай подальше. Ослиные Уши безмятежно уложил ветки с мясом на каменные подпорки над углями и ароматный дым заполнил все вокруг.
Первые жуки – разведчики просто облетели его несколько раз и умчались за подмогой. Вскоре из леса как клубы тяжелого искрящегося тумана выползла целая туча и, низко стелясь над травой, накатила на сумасшедшего охотника. Тот на некоторое время исчез в этом облаке, потом оно все осело на нем. Ослиные Уши просто стоял и довольно скалился. Жуки начали осыпаться, и вся трава под ним скоро оказалась в лениво копошащихся толстячках. Тогда аборигены принялись собирать их и заворачивать в листья. Это оказался их деликатес: жуки, фаршированные пряным соком. Алена все не могла привыкнуть к этой особенности местной кулинарии и старалась не смотреть. Зато Алинка помогала Визгу Радости собирать красивую добычу.
Такой вкусный шашлык они не ели раньше. Сок придал ему изумительный аромат. Наелись до отвала. И туземцы засобирались в деревню.
Все были довольны и счастливы, а Меткий Плевок настолько обнаглел, что, видимо подражая Ему, поцеловал Алену. Та моментально превратилась в строгую фею и с покровительственной улыбкой помахала им вслед рукой.

Бывает так, как только гости уйдут на некоторое время наступает какая-то пустота, чего-то не хватает. Значит – гости были не в тягость! Но и минуты не прошло, как на опушку выскочил Визг Радости, который отбился от стада, и большим кругом вернулся назад, чтобы еще поиграть с Алинкой. Они немедленно принялись делать домик из веточек с шикарным гнездом внутри для пушистиков потому, что ждали их возвращения с минуты на минуту.
Неплохо было бы немного отдохнуть, тем более, что после скоростного строительства это было не лишне. И так хотелось пообжить новый дом!
Он сложил спальник у внутреннего дерева, прислонив к стволу, потянул за собой Алену и она улеглась рядом, положив голову ему на грудь и обняв руками. Он ласково перебирал ее волосы, тихо мыча какую-то мелодию, а она закрыла глаза с легкой улыбкой. Так они и заснули.
С громким хлопком распахнулась плетенка на двери и в хижину влетела возбужденная Алинка, таща своего упирающегося друга.
- Мама! Визг Радости оцарапал себе руку! У него кровь!
У Визга Радости на сиреневом лице явственно проступала гордость раненого мужчины. Алена встала и осмотрела ранку. Царапина была довольно глубока, но кровь уже остановилась.
- Чем это?
- Я ему показывала, как пользоваться нашим ножиком… - виновато потупилась Алинка.
- Ничего страшного, - решила Алена и достала из аптечки баллончик с биоаэрозолем.
Как только Визг Радости увидел непонятное орудие лечения, он пофиолетовел и отступил на шаг, выдернув свою руку из Алинкиной ладошки.
- Это совсем не больно! – Алена улыбнулась, снисходительно думая, что все мужчины одинаковые: раны их не пугают, а вот то, что с ними будет делать кто-то… - Зато сразу можно будет играть!
Алинка, сдвинула брови и поджала губки, превратившись в строгую старшую сестру.
- Ну, Визгунчик, не бойся! Мне уже тоже пшикали этим, совсем не больно! – она снова взяла его за руку и тот отдался неизбежному.
Алена сжала края ранки и мелкими дозами скрепила ее, а потом обработала всю поверхность. Пленка моментально адаптировалсь к коже, становясь ее частью и надежно закрывая царапину.
Визг Радости недоверчиво потрогал это место, а Алинка просто светилась снисходительным удовлетворением. Они убежали, тут же забыв про случившееся.
Алена вышли из хижины и Он последовал за ней. Альдебаран был еще высоко на бархатном небе и багровел огромный, нереальный, как нарисованный. Далекие горные ледники отбрасывали алые блики.
- Сыграем?
Алена достала ракетки для игры в е-теннис, которые не были изломаны только потому, что вояка не посчитал их достаточно нужными вещами или в этом заключался его черный юмор: пусть играют на развалинах. Они встали так, что Альдебаран светил на них сбоку, Алена подбросила электронный мяч и, мощно закрутив, послала в него. Именно мяч должен был обеспечивать идеальность законов отражения и сцепления, которые могли регулироваться специальными установками. Алена играла классно, гораздо лучше него, бурно переживая за все, что происходило в игре. Он наслаждался ее настроением и веселым смехом.
Потом они сходили к реке и смыли усталость.
- Погуляем в лесу? – предложил Он.
- И, может быть, найдем немного меду к вечеру? – улыбнулась она. Он замер, не поверив ушам, потом радостно вскричал и повалил ее на траву. Они покатились в веселой борьбе и она, визжа, с бешеной энергией оседлала его. Он сдался.
- Алинен! – крикнула ты, - Пойдете с нами гулять в лес?
Сначала Алинка обрадовалась, потом, подумав, сказала: - Ага, мы уйдем, пушистики вернуться, а нас нет?!
- Они подождут вас!
- Они обидятся, мам, и уйдут! Лучше мы с Визгунчиком здесь поиграем.
Под вечер притихли звериные и птичьи звуки, оранжевые лучи широкими лентами проникали между редких толстых стволов, наполняя лес фантастическими оттенками. Всюду попадались крупные вкусные ягоды, которые не так были заметны в полумраке, когда лучи не могли пробиться сквозь листву. Они не спеша брели и собирали их в пакет, выдергивали съедобные корни из удивительно податливой почвы к ужину. Алена пообещала сделать обалденное блюдо.
Потом Она увидела очень необычный цветок, растущий прямо на высокой ветке. Он присел, обнял ее ноги и поднял. Она ухватилась за ветку, сорвала цветок, но, веселясь, не отпустила ветку. Тогда он поднырнул под ее платье… и ее смех затих. Чуть придерживая ее за ноги, чтобы ей легче было держаться, он потерся лицом о ее бедра. Она слегка дернулась и чуть было не выпустила ветку. Он чуть прикусил изнутри ее бедро зубами, почти у основания, она вздрогнула, держась из последних сил. Наконец, со слабым вскриком она безвольно разжала пальцы, и он подхватил ее на руки. Она в изнеможении обняла его за шею, порывисто дышала. Он опустил ее на траву. Алена наклонилась, подняв цветок.
- Ну, как я теперь доживу до ночи? – спросила она с укором.
Он просто поцеловал ее и закрепил цветок в ее волосах.
Мед они нашли, довольно долго побродив по лесу с максимальной чувствительностью комми.
За ближайшими деревьями громко гудела семья. Он снял рюкзачок. Теперь-то он знал, что это за твари и неприятный холодок гулял по спине. Но нужно было сохранять спокойное состояние мыслей, чтобы все получилось, и он включил пофигизм на максимум. Засунул в карман противоядие, не зная, стоит ли его принять заранее. Аборигены говорили, что есть несколько секунд до шока, значит вводить нужно в вену. Алена остро почувствовала серьезность ситуации и сильно сжала его руку.
- Ну к черту! Пойдем отсюда!..
- Мы же обещали народу, - сказал он спокойно, - вот я и наберу для них тоже.
- Стоит ли это такого риска, чтобы на этом все и кончилось?
- Аленка, но из этого и состоит наша жизнь здесь.
- Осторожнее, умоляю! Нет, подожди! – она прижалась к нему, - Давай постоим, тебе нужно настроиться.
Он хорошо помнил свои мысли в прошлый раз и начал подпевать пчелам заранее. На этом дереве соты свисали еще более огромными сосульками и пчел было больше. Он походил вокруг, все более вживаясь в образ, пока не захотелось на самом деле слетать за нектаром и принести его побольше в своем брюшке. Пчелы не обращали внимание на еще одного рядового рабочего. Он подошел совсем близко к огромной сосульке и, деловито имитируя слив взятка, принялся прихваченным ножом резать у середины. Да, жадность сгубила очень многих. Он тихо по пчелиному радовался и вот уже кусок килограммов на пять отделился, облегчая ветку. Та резко качнулась вверх и все охранники с воем взлетели. Он застыл и, чисто инстинктивно уловив изменения в ритме семьи, вписался в него. Над головой черными трассами носилась разъяренная смерть, и так продолжалось несколько бесконечных минут. Потом охранники, так и не обнаружив врага, стали усаживаться на место. Он стоял, пока ритм снова не стал прежним и только тогда начал не спеша отходить.
Алена, конечно, все видела из-за деревьев. Он подошел и победно улыбнулся. Она молча смотрела на него. Такого твоего взгляда он еще не видел. Потом помогла ему засунуть соты в пакет. Руки липли в меду, а речки поблизости не было. Они принялись оттирать их травой.
- Ты больше не будешь делать этого!
Он не спорил.
Алинка оказалась одна и со скучающим видом смотрела голографическую сказку с большими объемными картинками, жившими в воздухе перед ней.
- А где твой Визгунчик? – спросила Алена.
- Ему наругают, если он не вернется ко сну, и он убежал домой. Но обещал прийти завтра.
Красный диск уже скрылся за лесом, но было еще довольно светло. На небольшом костре Алена приготовила обещанное блюдо из тушеных корней, ягод и остатков шашлыка. Тут были и местные пряные травы, которые ей успели показать туземцы. Все давно проголодались, но и блюдо получилось отменным. Они съели больше половины, оставив остальное на утро.
- Маам!!!!! – страшно возбужденная Алинка запрыгала на своем месте, показывая пальцем на что-то за их спинами. Они обернулись и обмерли.
Вдоль опушки в сторону реки, из-за поворота леса, неторопливо выходило стадо огромных розовых животных. Они были крупнее слонов и совсем без шерсти. Они вообще не походили на слонов и шли невдалеке, абсолютно все игнорируя. Передвигались они совершенно бесшумно, как призраки, плывущие над травой.
Вот, наверное, откуда комми взял аналогию при переводе Восторга Дикого Слона. Рядом шли их малыши. Он заметил у некоторых животных почти коровье вымя, только вот размерами раз в пять больше. У других же свисали такие достопримечательности, что аборигенское название меда казалось уже полностью оправданным. У этих гигантов не было рогов, но они им и не нужны были.
Вдруг в голову пришла достаточно безумная мысль и Он, вскочив, поднял пустую кастрюлю. Глаза у Алены стали огромными.

- Тебе что, пчел мало? – Алена вскочила – Они же тебя просто затопчут!
- Аленка, я же сначала посмотрю, познакомлюсь. Не переживай, все будет в порядке. И у меня ведь есть комми.
Он уверенно улыбнулся, и пока она не нашла, что сказать пошел к стаду.
Первые животные уже подошли к речке и остановились, опустив огромные головы к воде. Молодняк терся о бока мамаш, некоторые сосали молоко. Он для них не существовал даже когда оказался совсем рядом и протянул руку к голове совсем еще маленького сосущего теленка, чтобы посмотреть реакцию родителя. Но среагировала вовсе не мамаша, а сам теленок. Он тут же перестал сосать и потянулся к руке.
Такой любопытный? Он дал ему понюхать кулак, что тот проделал очень тщательно и потянулся нюхать выше. Он немного отступил и теленок шагнул за мной. Это было уже интересно, и он начал пятиться, так и держа кулак перед любопытной мордой. Теленок шел как на привязи. Мало того, корова, увидев, что теленок отходит от нее, последовала за ним, пытаясь тычками морды и необычным для ее габаритов мелодичным урчанием привлечь его. Но теленок ни за что не хотел упускать возможности изучить этот странный новый предмет.
Алена сначала заворожено смотрела на это представление, потом сама загорелась азартом, сообразила, что надо делать и, прихватив неиспользованные веревки из эластичной коры, пошла чуть в стороне. Он привел теленка к дереву, невдалеке от хижины и, играя с ним, понемногу привязал его ногу к дереву самой длинной веревкой.
Он отошел и, когда веревка натянулась, теленок слегка споткнулся, удивленно посмотрел на свою ногу и лизнул веревку. Корова подошла к нему, и тот спокойно принялся сосать вымя.
Алинкаа прыгала вокруг, рвала пучки травы и смело совала корове прямо в огромную морду. Та отворачивалась сначала, потом осторожно взяла траву и Алинка, радостно взвизгнув, принялась торопливо рвать новую порцию.
Он принес воды в самой большой кастрюле и корова, проливая большую часть, вылакала все. Ну, прямо как в сказке.
Он никогда не доил коров, но скоро экспериментально прилочивлся, как это делать и, наконец, они попробовали сладковатое молоко с густым незнакомым, но приятным запахом. Алинка ни за что бы не стала бы пить коровье, но это – было совсем другое дело! Она пригубила и раскрыла глазища, изобразив восторг. Ей понравилось.
Становилось темно, А Алинка все возилась с животными и если бы они не были такими толстокожими пофигистами, то насмерть надоела бы им. Алена с трудом уговорила ее пойти спать, убеждая, что теленку тоже отдохнуть пора.
Что есть невыразимо приятное и радостное в ежевечернем купании всей семьей в теплой чистой речной воде перед сном. Они плескались, пока не стало совсем темно, но взошли луны и Алинка не захотела никуда уходить, пока они совсем не поднялись над лесом.
В хижине стоял густой полумрак. Светильник испорчен. Свет лун скупо проникал сквозь отверстия. Алинка боялась темноты, и Он переключил спальники в режимы палаток в разных углах хижины, и включил внутри свет от стенок.
Алинка заснула в своем домике только после счастливой вечерней сказки.
Алена с улыбкой вздохнула и нежно посмотрела на Него. Он взял ее руку, и они вышли из хижины, чтобы снова оказаться под глубиной звездного неба, уловить в ласковом ночной воздухе аромат ночных цветов, и увидеть в глазах друг друга волшебные искры лунного света. Они просто стояли, обнявшись. Было так уютно и хорошо вместе.
И настало время, когда они, чуть волнуясь, вошли в хижину и забрались в свой домик. Стены мягко освещали, не более, чем как пара свечей. Он закрыл вход и повернулся к Алене. Она стояла на четвереньках как большая грациозная кошка и, томно прищурившись, улыбалась, держа в зубах кусок сот. Когда она успела? Он потянулся к ней, наклонил голову и осторожно ухватил зубами свою половину. Их губы соединились, лифт улетел вниз. Они замерли, чуть выпрямляясь, медленно, наслаждаясь каждым мгновением, обвивая друг друга руками.
Он не понимал, зачем еще нужен мед, если он итак безумно любит ее. Они откусили зубами соты, но губы оставались вместе даже когда они жевали, и этот долгий, сводящий с ума, поцелуй длился пока мед оставался во рту.
- Я буду любить тебя всю ночь, - с виноватой улыбкой пообещала Алена шепотом.
Они с такой нежностью смотрели друг другу в глаза, что, как это бывало раньше, казалось, - они становятся одним существом.
- Мы будем любить всю ночь, Аленка, - отозвался он и начал осторожно снимать ее платье.
Ее руки прикоснулись к его одежде, и они по очереди раздели друг друга. Он открыл ее чудесные груди и поцеловал их. Как только он поднял голову, она приникла лицом к его груди, и ее волосы рассыпались по его телу. Он вздрогнул когда почувствовал ее горячие губы.
Он открыл ее бедра и осторожно положил ее на спину. Она с улыбкой закрыла глаза. Он достал чуть завядший цветок из ее волос. Большие белые лепестки теперь не были так упруги. Мед уже завладевал чувствами, и все начинало ощущаться ярче. Каждое прикосновение нежных лепестков к ее телу разливалось как круги на воде и звенело хрустальными звуками, и он так же остро чувствовал это. Ее брови чуть выгнулись. Он выбрал самый сложный, извилистый и нежный путь по ее телу. Она дышала порывисто, чуть приоткрыв свой прекрасный ротик, и пальцы вцепились в податливый пол. Он отложил цветок и принялся губами ласкать ее груди. Она обхватила его голову, уже почти не в силах сдерживаться. Она привстала и потянулась к нему всем телом. В этом момент казалось, что их тела живут и действуют уже сами по себе, подчиняясь горячему зову, а их души переплелись, переполненные неземной любовью и нежностью.
Он осторожно посадил ее на колени лицом к себе, послушную как во сне и поэтому кажущуюся невесомой. Она придвинулась ближе, направив к себе его плоть. В то мгновение, когда они соприкоснулись, весь мир закружился. Они переждали это мгновение. Она чуть привстала, подаваясь вперед и они с изумлением, не отрываясь, наблюдали как погружается в нее его тело. Горячие потоки охватывали их и, когда она с невольным вздохом села полностью и выгнулась, они крепко прижались друг к другу, отдаваясь удивительному огню, пылающему в них. Это было то мгновение, которое хотелось остановить навечно. Их любовь и нежность достигла невозможных, больше чем вселенная размеров. Он знал, что мед только немного помог этому.
И это продолжалось почти бесконечно. Любое их движение порождало новый взрыв и новую вселенную. Она кусала его уши, он зарывался в ее волосы, пока совершенно фантастический по силе взрыв не завладел ими обоими. Он унес их в небытие, и только любовь царила над этим местом. А потом был свет и ее ангельски прекрасное лицо, и божественные глаза смотрели на него со вселенской любовью.
Они лежали, обнявшись, иногда нежно целуя друг друга и боясь отпустить даже на мгновение. Потом Алена ненадолго заснула в воцарившимся спокойствии и Он, кажется, тоже.
Они просыпались несколько раз только за тем, чтобы снова и снова предаваться любви. Эта ночь казалась самой главной в жизни, она не отпускала их. И даже под утро он проснулся от сна, где они любили друг друга. Они спали долго, и на этот раз он не встал раньше ее.

Автору Вечного лета....

....Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья.....
Глупое сердце, не бейся!................

Моему милому Автору Вечного Лета...

Мой друг, побудь со мной вдвоем,
Вдвоем со мной наедине,
Чтоб каждый думал о своем —
Я — о себе, ты — обо мне.

Пусть в окружающей тиши,
Располагающей ко сну,
Две одинокие души
Сплетутся в общую одну.

Да, Нан, твой рай называется "мечта наркомана" ;D А пчелы-охранники как-то подозрительно напоминают ментов ;D

А вообще, если верить фильму "Куда приводят мечты" после смерти мы попадаем в миры наших грез. Думаешь о прекрасной планете под Альдебараном - попадешь туда. Думаешь о том, какие все козлы - попадешь к "собратьям по разуму". И К.С. Льюис этой версии вторит... Так что тебе можно только позавидовать

Ну, я не виноват, что возникли такие ассоциации на самом деле яснее станет чуть позже.

Кто-то скребся в спальник-палатку. Алена привстала.
- Мам!
- Мы встаем, Алинка, подожди!
Алена улыбнулась, тряхнула головой, разбрасывая волосы, наклонилась и коснулась Его губ.
Пошарила в кармашке на боку спальника, тряхнула коробочку себе на ладонь, засунула ему в рот подушечку адаптогена, съела сама другую и лениво потянулась к одежде. Потом выползла наружу и он следом, бодая ее головой.
В хижине слегка пахло животноводческой фермой. Ну, конечно, корова близко, да еще такая огромная.
Дверь была распахнута прямо навстречу встающему Альдебарану. Рядом с бледно-розовой от утренних лучей Алисой стоял оливково-сиреневый Визг Радости и улыбался во весь рот.
- Привет детям от взрослых, - сказал Он, - Что за переполох? На нас не падает астероид? Или случилось что-то похуже?
- Наша коровка хочет пить! – закричала Алинка, - Она идет к речке, потом вспоминает про маленького и возвращается, потом снова идет к речке и опять вспоминает и …
- Все ясно, Алинен, - сказала Алена, обнимая ее.
- А можно я буду звать ее Бармаглотиком?
Он посмотрел на дверь и зажмурился. Или Альдебаран стал ярче светить или он все слишком остро воспринимает. Он пошел проведать бармаглотскую семейку. Дети, конечно, побежали за ним.
Вся трава вокруг была съедена. И ужас! За ночь даже обычная корова наделала бы немало лепешек, что говорить про этого гиганта! Он отвязал веревку от дерева и пошел к речке. Казалось, что за ночь теленок заметно подрос.
Живая розовая гора ринулась в реку, упала на подогнутые толстенные лапы и принялась оглушительно жадно лакать. Пока этот внушительный процесс продолжался, он привязал теленка поближе к воде.
Корова вылезла из воды, подошла к теленку и начала облизывать его как кошка.
И тут Визг Радости подскочил к ней сзади, ловко подпрыгнул, вцепившись за хвост, и залетел ей на спину. Видимо, такое было для туземцев привычно. От неожиданности Он распахнул глаза и ждал, что же будет дальше. А дальше Алина попробовала сделать то же самое, но, стукнувшись о крутой зад коровы, смешно как мячик отскочила, упав на траву.
Подбежала Алена, но Алинка вовсе не заплакала, а тут же вскочила и, с завистью смотря на своего друга, начала нетерпеливо прикидывать как оказаться рядом. Корове все было по фиг и Он просто подсадил Алинку. Та взвизгнула и вцепилась в мальчишку, чтобы удержаться на гладкой розовой шкуре.
Но Визг Радости, потеряв свое преимущество в воздухе, спрыгнул вниз. Алинка немедленно последовала за ним и Он еле успел ее подхватить.
Визг Радости выкинул следующий номер: нырнул под корову и аппетитно присосался к вымени.
- Алинка! – воскликнула Алена, - Вот этого ты делать не будешь!
- Ну почему, мам?!
- Алина, что с тобой? – она присела и посмотрела в глаза дочери, - Если ты так теряешь голову, я не смогу больше разрешить тебе играть с Визгом Радости!
Алинка внимательно выслушала, подумала и вздохнула.
- Мам, я не буду больше терять голову! – сказала она, и Алена рассмеялась.
Все пошли к хижине. Он разжег небольшой костер, чтобы разогреть вчерашнее блюдо и зашел в хижину за кастрюлей. Рядом лежала Кнопка и переливалась волнами зеленого света.
Алена подошла сзади, сразу поняла и обняла его сзади.
- Может быть пора? – неуверенно прошептала Алена.
- Когда-нибудь все равно нужно это сделать… а потом мы вернемся сюда.
- Когда-нибудь, - прошептала она еле слышно.
И они поняли, что сейчас сделают это. Она повернулась к двери.
- Алина!
Она прибежала только на второй раз.
- Что мам?
Позади нее появилась ее аборигенская взъерошенная тень.
- Слушай, Визг Радости, - сказал Он очень внушительно, - я тебе сейчас дам подарок для народа, который мы обещали. Ты сразу побежишь домой, не оглядываясь. Потому, что сейчас здесь будет очень страшно. Ты понял?
- А что будет?!
- Если ты увидишь это то тут же сдохнешь! – Он вытаращил глаза, подражая мимике лидера, - Ты понял, что нужно делать?
Видно было, что понял и даже готов слинять, не дождавшись подарка. Поэтому Он быстро достал тяжелый сверток с медом и протянул ему, - Давай, беги прямо сейчас! Передай Каменному Яйцу, что, может быть, мы еще вернемся!
Визг Радости схватил сверток, но тот оказался неожиданно тяжелым и выпал из рук. Уже убегая, он все же ухитрился поднять его и моментально исчез.
- Алинен, - Алиса прижала ее к себе, - мы уходим в другое место. Ты помнишь, я тебе говорила?
- Да, мам. А я уже не увижу Визгунчика?
- Мы постараемся вернуться сюда. Мы все хотим сюда вернуться.
- А Бармаглотик так и будет стоять около привязанного маленького?
- Мы вернемся так быстро, что никто ничего и не заметит.
“А если не вернемся, то за нами все здесь приберут, как будто ничего и не было.” - подумал Он и стало немного страшно.
Он наклонился и, не раздумывая больше, прижал палец к кнопке. Та вздрогнула под рукой, удивленно присвистнула, потом многообещающе вздохнула, и три широких зеленых луча ласково коснулись каждого из них.

Ощущение вне тела. Мир воспринимается нестерпимо отчетливо и кажется, что ты знаешь все об окружающем. Но ты не задумываешься, что именно знаешь, просто не успеваешь, да это и не важно: ты ЗНАЕШЬ всю истину. Но, может быть, потому потом ничего не вспоминается из этих знаний, что самих знаний нет, а есть только абсолютная уверенность.
Кажется, что сознание охватывает все разом. Необычайная свобода и легкость. Но, может быть, только кажется, потому, что ты не останавливаешь внимания на чем-то отдельном – это не нужно и вовсе не до того. Важна приближающаяся ЦЕЛЬ, еще не осознанная, но манящая, и кажется, что вся жизнь была подчинена этой цели и вот сейчас ее можно будет понять полностью.
- Если твоя любовь основана на привычках, на рефлексах влечения, стимулируется окружением и определенными формами любимой, то это не любовь, а физиологическая мотивация! – презрительно изрек Зам, - А вот если твое отношение к любимой питается духовной близостью, то, как бы ни менялось окружение, как бы ни менялся облик любимой или ситуация, любовь сохранится.
- Е мае, да кто же сможет пройти такое испытание!
- Ты чувствуешь, что не сможешь?
- Я… не знаю. Кажется, я смогу. А она – не знаю…
- Было уже не мало тех, кто это проходил, а испытывала сама жизнь. Ты передумал?
- Нет уж! Только слишком это прямолинейно! Чуть ли не примитивно!
- А для того и испытание, чтобы все стало однозначно, старик.

Не уловила - в какой момент в тексте появилось ощущение горького прощания и прощение любви ...Но, чувствую - чистилище любви проходят немногие ...

Он не сразу решился открыть глаза и принюхался.
Ну и где эта нашатырно-спиртовая или как там ее, блин, аммиачная атмосфера!?
Он с шумом втянул воздух с невероятной смесью множества запахов, и где-то в подсознании стало отчетливо ясно, что делается вокруг - как страничку книги прочитал.
Открыл глаза, и голова чуть закружилась: он оказался слишком высоко над травой. В землю упирались мощные волосатые лапы. Широкие копытообразные когти глубоко вминали траву в податливую землю. Что за фигня? Где чешуйчатый панцирь, как договорились? И это вовсе не холодная аммиачная планета. Трава, лес рядом. Это… да он же просто остался на Вечном Лете! Но кем стал?
Он нервно хлестнул себя длинным и тяжелым хвостом по боку. Рядом раздалось тактичное мычание, удивительно понятное по смыслу: “ну и долго так стоять будем?”. Он повернул тяжелую голову и обомлел. Рядом в ленивом ожидании толпилось стадо Альдебаранских диких слонов. На него чуть искоса, с затаенной наглостью посматривал рыжий самец, - главный конкурент за лидерство в этой стае. А он был их вожаком. Что это за сюрприз Зам устроил такой?! Где Алена и Алинка?!
Конкурент презрительно фыркнул и, неторопливо повернувшись к стаду, негромко промычал что-то явно выходящее за рамки его положения. Придется опять приструнить наглеца… о господи, о чем это он думает?!
Он присмотрелся к коровам. Оказалось, что он всех их неплохо знает. И был уверен, что Алены с дочерью среди них нет. Во всяком случае, они вели себя самым естественным образом: отрешенно стояли, полуоткрыв пасти со свисающей между зубов недожеваной травой. Он смутился некоторыми непрошеными воспоминаниями, но тут же одернул себя. И тут в голову ударило: они остались на стоянке. Алинка – привязана к дереву, а Алена – рядом…
Он торопливо пошел по едва виднеющимся в траве следам. Ему даже не нужны были эти следы. Он совершенно точно знал путь, откуда пришло стадо.
Позади раздалось недоуменное мычание, но он только нетерпеливо отмахнулся хвостом, и продолжил путь.
Довольно скоро он вышел из-за поворота леса, увидел стоянку и издалека корову с теленком. Она явно была ошеломлена и находилась в смятении, мотая головой, озираясь и жалобно мыча. Он с трудом побежал.
Даже он ощутил, какое это было чудовищное зрелище. Почва расползалась как кисель под исполинской тяжестью и гулкие удары лап о землю эхом отражались от стены леса.
Он перескочил речку и, тяжело дыша, остановился перед коровой. Та в ужасе присела, уставившись на него широко раскрытыми глазами. Теленок отбежал на всю веревку и беспомощно забился, пробуксовывая лапами.
Он успокаивающе промычал, подошел к дереву, подцепил с земли копытом веревку и, накрутив пару витков, порвал как паутинку. Интересно, почему Она сама не сделала это? Эх, женщины…
- Не бойся, это я, - он повернулся к корове.
- О, господи! – в отчаянном облегчении промычала она в ответ.
- Не совсем то, что предполагалось… Алина!
Теленок удивленно смотрел на них, явно понимая, что к нему обращаются.
- Это ужасно! – корова во все глаза смотрела на него. Он понял и покраснел бы, если бы мог, хотя во всех отношениях чувствовал себя очень естественно.
Она тоже чувствовала естественность такого положения, и только остатки человеческого восприятия давали знать. Алинка же раньше видела диких слонов, и ей даже в голову не пришло воспринимать Его как-то иначе, чем просто одним из таких диких слонов.
- Они идут! – в панике промычала Алена.
Из-за изгиба леса бесшумно выплывало стадо, бредущее по следам вожака. Сбоку плелся рыжий конкурент, так и не сумевший убедить не следовать за ополоумевшим лидером.
- Не бойся. Им все пофиг. Пусть пасутся рядом, если хотят.
Она смотрела на него в задумчивой напряженности.
- Знаешь, я совсем не это предполагала…
Он тоже внимательно оглядел ее, прислушиваясь к своим ощущениям. С точки зрения диких слонов это была самка так себе. С трудом способная родить теленка, с маленьким выменем, которого едва хватит для нормального питания. К тому же слишком не спокойная, не способная вдумчиво пребывать в неторопливой гармонии с окружающим, не спеша и тщательно доводя пережеванную траву в полуоткрытой пасти в ферментированное состояние, только и дающее полноценное питание. Дикослоновьего влечения она не вызывала.
Но это была его Аленка в коконе коровьей туши. Он закрыл глаза.
- Ален, скажи что-нибудь…
- М-ммм-мммм-мм…
Человеческий разум протестовал, а дикослоновий разобрал: “Я уже не хочу так…”.
- Нам нужно привыкнуть.
- Зачем?
- Чтобы понять главное…
- Я уже поняла…
- А я еще нет… Не спеши, милая, позволь нам хоть немного разобраться…
- Мммм-мам! Где ты? – если бы теленок мог плакать, это уже случилось бы.
- Вот как я скажу ребенку, где я?!
Подошло стадо и неторопливо разбрелось вокруг. Рыжий дикий слон подковылял к Алене и, играючи, боднул ее в бедро. Та в панике отшатнулась, и рыжий удивленно похлопал мохнатыми веками. Кажется, такое кокетство завело его, и он проявил напористость.
- Эй, ты! Отвали от нее! – зверея от ярости, протрубил Он.
Рыжий изумленно повернулся и целую минуту размышлял.
- Это моя самка! Ты сам мне ее оставил!
Кажется, он нарушал какой-то закон стаи, но сейчас ему было наплевать.
К ним повернулось несколько голов, и легкое любопытство мелькнуло в их глазах.
- Слушай, я не хочу быть больше лидером! Теперь ты – лидер. Это твое стадо и все коровы тоже твои. Кроме этой. А теперь уведи их отсюда!
- Тогда я сейчас сломаю тебя! – победно промычал рыжий и напыжился, готовясь.
- Это я тебя сломаю, дурак! – взревел Он с такой силой, что несколько коров сбросили лепешки на траву.
Стадо в замешательстве топталось, глядя на них.
Он инстинктивно правильно опустил голову и двинулся на рыжего.
- Вали отсюда со своим стадом!
У рыжего не хватило духу, и он отпрянул. Стадо удовлетворенно вздохнуло и радостно подалось к победившему лидеру.
- А ну валите отсюда все за ним! – заорал Он и двинул на стадо. Слонихи неуклюже разбежались, а слоны испугано попятились.
- Пойдем отсюда! – замычала Алена и быстро направилась к лесу. Теленок последовал за ней. Он догнал их, поминутно оглядываясь. Никто не решился увязаться с ними.
За первыми деревьями они остановились. Он чуть ли не физически ощущал ее состояние, ее смятение, лихорадочные поиски того, что соединяло их еще недавно, поиски потерянной драгоценности и разочарование оттого, что эта драгоценность, может быть, всего лишь стекляшка, которая перестает сиять, чуть только изменилось освещение.
- Послушай, на самом деле все гораздо проще…Нужно принять все как есть, а не придумывать проблемы. Мы вместе, что еще нужно? И на остальное можно смотреть с улыбкой. Поэтому мы и решили попробовать… Тебе разве самой не интересно?
- Прости, но уже нет…
Он чувствовал, что любые слова будут восприниматься как глупости, что эти слова сейчас неуместны, что сейчас вообще все стало неуместным. Она теряла надежду на то, что может иметь что-то более глубокое, чем радость когда все вокруг хорошо и обычное половое влечение. И осталась бесконечно одинокой в душе. Ему стало нестерпимо жалко ее.
А она снова отчетливо вспомнила, почему она в тот роковой раз ушла от него, стоило только измениться обстоятельствам. Это непонятное напряжение, которое поглотило все ее чувства… Может быть, она устала. Может быть, она вообще не способна чувствовать ничего такое…
- Это не для меня, прости… Я хочу, чтобы все было привычно и хорошо. Я не хочу видеть тебя таким! Я не хочу нежности дикого слона!