Ученые объяснили, как менялось мнение американцев накануне войны с Ираком

«Наша стратегическая задача — понять, как социальные агенты (люди или организации) принимают решения и из чего складывается их коллективное мнение, говоря упрощенно — мнение толпы», — рассказал Антон Проскурников, сотрудник Делфтского технического университета в Нидерландах, Института проблем машиноведения РАН и Университета ИТМО (в прошлом также сотрудник университета Гронингена), соавтор исследования, опубликованногов журнале Science.

Математическая модель общественного мнения

Проскурников и его коллеги рассматривали общество как многоагентную систему, которая состоит из большого числа простых элементов и законов взаимодействия между ними. Например, общество состоит из индивидуумов, каждый из которых имеет свое мнение. Это мнение можно описать числом или вектором чисел.

Скажем, отношение к событию или явлению может быть полностью отрицательным (минус 1), положительным (1), нейтральным (0) или располагаться где-то посередине. Аналогично можно описать уверенность человека в чем-либо. 

«Модель, использованная в этой статье, начала создаваться нашим соавтором, социологом Ноа Фридкиным (Noah Friedkin), еще в 1990-х годах. Мы дополнили ее, учитывая, что мнение состоит из нескольких компонент — отношения к нескольким вещам или событиям. Мы ввели логические связи между компонентами и провели математический анализ этой модели», — пояснил ученый.

Логическая связь между компонентами может выглядеть так. «Предположим обсуждается отношение к еде. В плане еды есть отношение к рыбе вообще, а есть отношение к конкретным видам рыбы — например, треске или лососю. Если вы любите рыбу в целом, то вы можете не любить какой-нибудь конкретный вид, но хоть какие-то виды рыбы вам должны нравиться. Сумма отношений к конкретным сортам рыбы должна соответствовать отношению к рыбе в целом. Если вы рыбу вообще не любите, то и конкретные виды не любите тоже», — объяснил Проскурников.

Математический анализ новой модели, включающий анализ подобного «игрушечного» примера был ранее опубликован в ведущем журнале по системам управления IEEE Transactions on Automatic Control.

«Для журнала Science наш соавтор Фридкин нашел немного «провокационный» пример, подтверждаемый данными социологических опросов, — изменение мнения американцев по поводу вторжения в Ирак в 2003 году после выступления Колина Пауэлла, в то время — госсекретаря США и обладающего большим весом политика, в Совете Безопасности ООН», — пояснил ученый.

Война в Ираке

Поводом для начала войны стало предположение о производстве в Ираке биологического и ядерного оружия и подготовка террористов, в частности поддержка террористической организации «Аль-Каида», которая ответственна за теракты в Америке 11 сентября 2001 года.

До выступления Пауэлла в Совете Безопасности ООН 5 февраля 2003 года большая часть американцев верила в то, что у Ирака есть оружие массового уничтожения и что оно может быть использовано против США. Тем не менее большинство не поддерживало идею начать войну против Ирака и намеревалось дождаться результатов инспекции ООН, которые бы достоверно подтвердили наличие оружия и отказ Ирака его уничтожать. И даже в таком случае большинство американцев было склонно дождаться одобрения ООН, а не начинать войну сразу.

Речь Пауэлла, произнесенная до получения результатов комиссии ООН, содержала яркие доказательства разработки в Ираке биологического оружия и, как было предположено учеными, прочно связала в головах у конгрессменов и широкой публики три идеи: 1) у Саддама Хусейна есть оружие массового уничтожения, 2) оно представляет угрозу как для региона, так и для всего мира, 3) вторжение в Ирак будет справедливой войной.



«Поскольку Пауэлл связал эти утверждения в своей речи именно в такой последовательности, а уважение к нему было очень велико, то в сознании общества установилась связь: если верно первое, то верно второе и третье. Мы промоделировали эту ситуацию и получили динамику, очень похожую на ту, что показывали опросы общественного мнения», — рассказал исследователь.



Впоследствии оказалось, что свидетельства о существовании биологического оружия и мобильных фабрик по его производству были ложными: они попали к американцам от германской разведки, которая в свою очередь получила их от иракца, бежавшего в Германию, Рафида Ахмеда Альвана Аль-Джанаби, который их выдумал. Однако война началась, и в первые дни ее поддерживало подавляющее большинство американцев.

«Когда выяснилось, что данные разведки, доказывающие наличие оружия массового уничтожения, ложны, достаточно быстро симпатии к Бушу и иракской войне пошли на спад. Но этот процесс мы уже не исследовали», — отметил Проскурников.

Что бы было, если...

Однако ученые рассмотрели другой вопрос: что бы было, если бы в обществе нашлось достаточное количество людей, которые, во-первых, не разделяют навязанную обществу «матрицу» логических связей, а во-вторых, жестко стоят на своих исходным позициях и не меняют их. 

«Это идеализированная ситуация, потому что такая группа не должна быть замкнутой, иметь влияние на людей вне группы, но сама влиянию не поддаваться. Но если нашлось бы 10% достаточно влиятельных людей, которые твердо стояли на исходном мнении, это могло бы привести к картине, в которой никакого единодушия публики по поводу войны в Ираке не наблюдалось — «убежденные» индивидуумы даже могли бы склонить к своему мнению большинство», — рассказал исследователь.

Однако в реальной жизни, несмотря на то что на момент вторжения войну в Ираке не поддерживали 20% американцев, этого оказалось недостаточно для того, чтобы повлиять на мнение большинства. 

«Во-первых, мы не знаем, насколько влиятельна в реальности была эта группа индивидуумов. При численном моделировании мы выбирали «веса» агентов случайно, и, разумеется, какие-то из «упрямцев» оказывались «влиятельными». Во-вторых, нужно понимать, что в реальности общество «несвязно» — влияние одного человека может оказывать влияние далеко не на всю сеть. В модели, использованной при численном анализе, социальная сеть обладала связностью. В-третьих, связи в реальности, конечно, не так просты, как в нашей идеализированной модели. Возможность «меньшинства» влиять на «большинство» — эффект возможный теоретически и известный в истории, в том числе и нашей страны, но не всегда реализующийся на практике», — пояснил Проскурников.

Он подчеркнул, что работа, опубликованная в Science, является в настоящий момент в основном теоретической. «Следующий этап — это верификация этих моделей на больших объемах реальных данных. Это дело будущего и, возможно, даже не ближайшего. Но по мере того, как математические модели будут совершенствоваться и появляться новые, возможно, понимание таких процессов и появится», — заключил он. На это позволяет надеяться бурное развитие новой междисциплинарной области — теории многоагентных систем или, как ее называют в естественных науках, сложных сетей.

 

Екатерина Боровикова, 21.10.2016 в 20:03