Ознакомьтесь с Условиями пребывания на сайте Форнит Игнорирование означет безусловное согласие. СОГЛАСЕН
 
 
Если в статье оказались ошибки...
 

Этот материал взят из источника в свободном доступе интернета. Вся грамматика источника сохранена.

Далеко ли мы убежали от обезьяны?

Относится к   «Человек среди животных»

Далеко ли мы убежали от обезьяны?

Со времени публикации была проделана работа по развитию прототипа системы индивидуальной адаптивности Beast (fornit.ru/beast) и появилось много новых данных и материалов с которыми можно ознакомисться в трилогии «Основы фундаментальной теории сознания» и точки входа теории МВАП «Организации механизмов мозга человека».

В Американском орнитологическом обществе всего 6 почетных иностранных членов. В их числе – профессор В.Р.Дольник, главный научный сотрудник Зоологического института РАН. Его приняли с формулировкой “за создание простых и безвредных способов изучения птиц”. А когда он учился на биофаке ЛГУ в 1955-1960 гг., именно за это его ругали. Тогда было принято птиц убивать, препарировать и изучать в основном трупики. Он же пташек ловил и исследовал поведение птиц живых... А лет пять назад, когда Дольник читал курс этологии для студентов-биологов, на его лекции собирались все – от первокурсников до аспирантов.

Писатель Андрей Битов, побывав на Куршской косе в начале 1970-х (Дольник 22 года был там директором орнитологической биостанции), написал шедевр “Птицы, или Новые сведения о человеке”. Первые сведения об этологии – науки о поведении животных – я получил именно из этой повести. И доктор Д. в “Птицах” – это доктор биологических наук В.Р.Дольник: “Он прошелся по аудитории, заложив руки за спину, мимо доски и мимо доски. По своей манере ходить был он несколько более высок и худ, чем на самом деле. Он чуть выше задирал ноги, чуть поклевывая вперед головою при каждом шаге и взглядывая так, словно глаз его был положен сбоку, как у птицы, оттого в его облике господствовал профиль. Повертывался он так быстро, что снова оказывался в профиль. Словно бегал вдоль прутьев решетки...”

Свою книгу, вышедшую уже третьим изданием, профессор Виктор Рафаэльевич ДОЛЬНИК назвал “Непослушное дитя биосферы” (СПб.: ЧеРо-на-Неве, Паритет, 2003). Подзаголовок у нее: “Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей”. Этологию, которой он посвятил почти полвека, Дольник считает зеркалом:

– Человек разумный – всего лишь один из 2 млн видов живых существ. Такой же, как мартышки, пчелы или вороны. Не самый многочисленный и не самый нужный биосфере. Этакое непослушное дитя. Мать-природа тащит его к зеркалу, приговаривая: “Ну посмотри, на кого ты похож!..” Вглядываясь в это зеркало, мы можем увидеть наши чисто человеческие фетиши – культуру, власть, мораль, юмор, любовь – и сравнить их с проявлениями у зверей, птиц, насекомых.

Птицы: программы и интеллект

– У обезьян, птиц и других животных (у человека в том числе) интеллект есть. Но он находится в подчиненном положении у инстинктов. Потому что яйца кур не учат, – объясняет мне Дольник. – Главную роль играют врожденные программы поведения, а интеллект нужен только в моменты выбора между программами. К примеру, вы идете по улице, размышляя о чем угодно, но только не о том, как вам переставлять ноги, как дышать, как размахивать руками... Но вот на вашем пути – лужа. Что делать? Обойти ее, перепрыгнуть, пройти на цыпочках по камешкам? Интеллект принимает решение, выбирает программу. А когда программа заработала, разум выключается – он ей только мешает. Попробуйте, скажем, всей силой своего интеллекта изменить программу продолжения рода, программу ухаживания, программу борьбы за место в иерархии. Или просто остановить свой порыв гнева. Или приступ смеха... И вы поймете: начальник – это программы, а интеллект – подчиненный.

Птицами Виктор Дольник интересовался всегда, с раннего детства. Синицы, голуби, галки, воробьи жили у него дома в Свердловске – еще мальчишкой он научился ловить их паутинками. Приехав в Ленинград и поступив в университет, он первым делом организовал День птиц. Объехал школы, убеждая директоров в том, что необходимо строить скворечники. Организовал машину. Привез эти скворечники в Петергоф, где студенты-биологи стали развешивать птичьи домики в парке БиНИИ. С тех пор День птиц на биофаке стал традиционным.

– Родители были инженерами, биологией не интересовались, но птиц мне позволяли держать. А книг о птицах никаких тогда не было. Помню, у одного моего знакомого парня (хулигана, по общему мнению) случайно оказался “Определитель птиц”. Я, как увидел его, буквально задрожал: “Отдам за нее все, что хочешь, любую свою книгу!” И отдал Сетона-Томпсона, хотя и любил его. Но зато как я наслаждался, читая в “Определителе” что-то типа: “Головка красная, крылья с зеленоватым отливом, клюв небольшой...” Это была первая научная книга по орнитологии, которую я прочитал – с упоением.

– Виктор Рафаэльевич, вы были орнитологом, изучали птиц. А потом круг ваших интересов расширился – и вы стали этологом, стали исследовать поведение и других животных. Когда произошел этот переход?

– Да нет, никакого перехода не было, этологией я занимался всегда. И кстати, все этологи были орнитологами: и Лоренц, и Тинберген. И Дарвин, кстати, тоже. Потому что у птиц сложное, легко наблюдаемое поведение. Многие законы этологии можно изучить, исследуя поведение птиц в тех или иных обстоятельствах. Скажем, у птиц есть программы навигации. При своих сезонных перелетах они ориентируются по Солнцу, по звездам – хотя сама птица и не знает, куда летит. Инстинкт ведет туда, куда требуется. Мы проводили опыты: искусственно “сдвигали” птице биологические часы – и она начинала ошибаться в определении курса. Потому что программа содержит не полное знание, а лишь минимально необходимую информацию.

– Но животные, вроде бы, считаются ближайшими родственниками человека? Обезьяны, а не попугаи, не вороны, не пингвины...

– Вы хотите сказать: млекопитающие (птицы ведь тоже – животные)? На самом деле мир птицы ближе нам, чем мир млекопитающих. У птиц, как и у нас, восприятие строится на зрении и на слухе, а у млекопитающих – на обонянии. Поэтому, кстати, птичий мир мы понимаем гораздо лучше, чем мир обезьян. Вот она склонила головку, повела крылом – и мы легко “читаем” эти движения.

Попугай сообразительней обезьяны

– Когда человек начал “убегать” от обезьяны?

– Если воспользоваться оценкой по “молекулярным часам”, то люди (вид “человек разумный”) произошли от женщины, жившей в Африке около 200 тыс. лет назад. Этот метод основан на исследовании ДНК в митохондриях яйцеклетки – так что у нас общая праматерь. А если смотреть по всем ДНК, то мы происходим от небольшой группы, жившей в Восточной Африке. В любом случае – все мы родственники! Биологически невозможны несколько очагов возникновения одного вида. Виды же предков человека отделились от других человекообразных более 5 млн лет назад.

– Выходит, Ева и Адам были неграми?

– Нет, расы возникли гораздо позднее. Первые люди были не белые и не черные, а скорее буренькие, с курчавыми головками. Такие изображены на рисунках из палеолита. Негры невероятно курчавы, у белых чаще прямые волосы, а предки были средней курчавости.

– Как животные общаются?

– Речь присуща только человеку (и пока неясно, откуда она возникла), а языков много. У каждого вида – свой. Немецкий этолог Отто Фриш получил Нобелевскую премию за расшифровку языка пчел. Он показал, что танец пчел – это матрица, в которую пчела-разведчица закладывает информацию: нашла новый источник корма, где он (направление по солнцу), далеко ли, сколько там нектара, название цветов и т.п. Пчела как бы заполняет “анкету”, проставляя в каждой графе нужные ответы на одни и те же вопросы.

У шимпанзе звукоподражания почти нет, но они прекрасно копируют движения и манипуляции с предметами. С ними разговаривают либо с помощью жестов, либо картинками, через компьютер. Они быстро усваивают такой язык, но у них нет программ анализа... А попугаи в природе не разговаривают. Но они великолепные имитаторы, и быстро выучивают слова. Но это не запись на пленку и воспроизведение, процесс куда сложнее: разложение сигналов на элементы, синтез собственного сообщения и сравнение речи с эталоном на каждом этапе. Одно и то же слово попугай может произносить ласково и грубо, как вопрос или как приказ, скороговоркой или четко.

– Какие культурные...

– Если считать, что культура – нечто придуманное одной особью и поддержанное другими, то культуру создают и животные. Например, мартышки в Японии научились отмывать в воде плоды от песка. Это не врожденная программа – видимо, одна придумала, а от нее другие научились. Или другой пример: шимпанзе обычно раскалывают орехи палкой. А в одной из групп научились класть орех на камень и ударять по нему другим камнем. Даже полностью инстинктивные программы не заперты для индивидуальных открытий...

А примеров индивидуального творчества животных еще больше. Я как-то чинил вилку от чайника вот здесь, на кухне. Шайбу вырезал из картонки, надел, привинтил. Рома смотрел внимательно (кивок в сторону клетки с попугаем-жако), потом скрутил у меня пуговицу с рубашки, долго ковырял, тоже сделал шайбу и принес мне: “Дарю!..” Попугаи – прекрасные манипуляторы. Поэтому они выигрывают тесты на сообразительность даже у человекообразных обезьян. Скажем, точно укладывают крышечки разной формы в нужные отверстия. А дельфины – не манипуляторы и проигрывают, хотя по интеллекту они выше попугая.

Тайные корни власти

– Как управляются сообщества животных?

– Одна из врожденных программ – агрессия, борьба за главенство в стаде, в стае. Вожаку (самому агрессивному, но не обязательно самому умному) принадлежат лучшие самки, лучшие куски. А все остальное сообщество четко организовано в пирамиду соподчинения. Каждый самец имеет свой ранг – он подчиняется высшим и третирует низших. Формы иерархии разные. У горилл автократия – во главе стаи старший самец с седой спиной. Другие самцы, помоложе, у него в подчинении. Главарь напоминает о своем ранге, заставляя уступать пищу, удобные места, оказывать знаки внимания. А у павианов – геронтократия (власть старых), несколько патриархов во главе пирамиды. У макак охлократия (власть наихудших). У них есть очень гнусная программа: бей слабого! Стоит вожаку начать наказывать подчиненного, как другие спешат помочь – кричат на провинившегося, кидают калом, норовят ткнуть чем-то, плюнуть. Даже “подонки” с самого дна, даже самки. Этологи разобрались: это переадресованная агрессия слабых, накопившаяся из-за страха перед вожаком.

То же самое происходит, к примеру, в очереди в магазине. Едва кто-то из покупателей потребует работать быстрее, не хамить, не обсчитывать, как продавщица мигом натравит всю очередь на “провинившегося”. Хотя он требует то, что необходимо всем!.. Но в отличие от макак (обезьяны никак не поощряют “шестерок”), человек выделяет самых активных, приближает к себе и возвышает – за проработку на партсобрании (или в совете директоров), к примеру.

– Но есть и такие, кто не борются за власть?

– Есть, они не агрессивны, но и не трусливы. Агрессивный самец сам навязывает стычки и легко восстанавливается. Но есть и такие, кто сам не навязывает, но легко отражает нападения. И если надо, постоит за себя. Такого обычно не задирают, и он оказывается вне иерархии, но имеет свою долю добычи... У иерархов в стае карликовых шимпанзе есть товарищи. Их любят за то, что они почти равные вожаку. Они разнимают дерущихся за власть (и в этот момент почти доминируют) – за это их тоже уважают.

Я учился в мужской школе, там все время были стычки мальчишек, кто главнее. В старших классах стали ценить не только за силу, но и за знания, за дружбу. Но я был вне иерархии – очень редко дрался, хотя был одним из вожаков... Мой 10-летний внук еще в России познакомился с борьбой и боксом и не боится драться. А в Германии он стал в своем классе главным разнимателем. Когда переехал в другой город, ему одноклассники написали: “Второгодник подмял всех. Ты бы его поставил на место...”

– Участвуют ли женские особи в иерархии?

– У гиен, например, матриархат. Самки у них доминируют, а самцы занимают подчиненное положение. И поэтому именно самки образуют строгую иерархию соподчинения, а самцы в ней не участвуют... У человекообразных обезьян строгий патриархат, где самка имеет тот же ранг в женской пирамиде власти, что и ее самец в мужской. Хотя самки образуют свои небольшие группы, без строгой иерархии. И в борьбе за власть в стае они, естественно, не участвуют.

– И то, что женщины рвутся во власть, – чисто человеческая черта?

– Это из-за эмансипации, и явление временное. Такое было в тех государствах, где мужчины теряли свои качества. Например, в Древнем Риме матроны не имели никаких прав – и имели все права. Но как только началась плохая жизнь, весь “матриархат” быстро закончился.

– А выборы у животных есть?

– Есть и голосование – например, у пчел при выборах матки. У них весь улей – дочери одной матери, которую самец оплодотворил один раз, при закладке улья, и несколько лет она откладывает яйца. А остальные пчелы – рабочие, строители, воспитатели, добытчики корма. Но бывает, выкармливают и плодовитую сестру, она и конкурирует с матерью. А пчелы голосованием решают: кто за кого. Разделяются на две группы и гудят. Если решают в пользу дочери, ее группа покидает улей, а другие остаются с матерью. Но могут решить, что роиться рано – и убивают лишнюю матку (или дочь, или мать)... Точно так же муравьи решают (прислоняясь антенками друг к другу), строить ли новую колонию, побрататься ли с соседями.

“Десять заповедей” от обезьяны

– Есть ли у животных моральные нормы?

– Один из основателей этологии австрийский биолог Конрад Лоренц установил это еще в 1935 году. У сильно вооруженных животных (лев, волк, ворон, змея) – сильная мораль. Лев ударом лапы ломает шею быку, волк клыком в доли секунды вспарывает брюшину оленю, ворон ударом клюва может убить кошку или зайца, укус гадюки смертелен. Но они никогда не применят эти боевые приемы против своих. Это для них табу. А у слабых зверей – слабые и запреты. И нежный голубок может заклевать соперника в стае – а потом еще и тушку его ощиплет... Человек по природе – слабо вооруженное животное, поэтому у него слабая мораль. У него нет запрета убивать себе подобных, человечество прошло через стадию людоедства. Но парадокс в том, что человек стал самым сильновооруженным на планете – хотя так и остался со слабыми моральными запретами. Поэтому человеку надо развивать и поддерживать мораль. Этой задаче, в частности, служит религия.

– И свои “десять заповедей”?

– Естественно. Не убивай ближнего. Не посягай на чужую самку, на детей, на территорию, на собственность. Не отнимай пищу, не воруй. Но в случае ухудшения положения запреты сдвигаются. И тогда “не убий” распространяется не на всех особей, как в обычной жизни, а лишь на своих. При этом “свои” – это мои родственники, наша стая или все на нашей территории. Отделение своих от чужих, выделение своего вида для человека стало актуально в далеком прошлом, когда рядом существовали два близких вида: неандерталец и человек разумный. Раньше думали, что неандерталец – предок человека, но после анализа ДНК доказали, что это самостоятельный вид... Но деление “свои-чужие” работает до сих пор: по партийному, расовому, языковому, религиозному признакам.

– Среди животных есть и альтруисты?

– Да, принцип “Сам погибай, а товарища выручай” есть у общественных насекомых – пчел, муравьев. Вы не пробовали напасть на пчелу? Мигом налетят другие и зажалят на месте. Рой пчел покрывает медведя с ног до головы.

– Но это же инстинкт! И они действуют, как роботы.

– Нет, каждая индивидуально принимает решение. Скажем, вы или медведь залезли в улей. Вначале сторожевые пчелы гудят, делают ложные атаки. Если враг не уходит, две или три зависают в воздухе, и одна атакует. Вкалывает жало – и погибает. Она сама решает напасть, именно эта. Она выделяет феромон, следом нападают еще несколько, а после этого весь улей. Так они мстят за погибших подруг... Кроме того, животные хоронят погибших на кладбищах – муравьи, например. Хотя вряд ли они при этом думают о загробной жизни.

– Похоже, идея Бога и вам не очень нужна?

– Мне не нужна. Потому что если Бог есть, то ученым нечего делать: Он все предопределил... Вы, кстати, знаете, что Дарвин был священником? И похоронен в Вестминстерском аббатстве за то, что решил парадокс Мальтуса. Мальтус утверждал, что Бог жесток и несправедлив – Он создал избыточное количество живого, поэтому необходимы войны. А Дарвин нашел решение в своей теории естественного отбора: Бог справедлив, Он создал избыточное количество зачатков – чтобы, соревнуясь, остались лучшие. Английские теологи его за это очень любили.

“Ты что делаешь, Рома?
Ай-ай-ай...”

– Животные могут надсмехаться? Иронизировать? Есть у них чувство юмора?

– Сколько угодно. Юмор – ведь это понимание ситуации и ее предвидение. Нашему попугаю Роме, скажем, если показать незнакомую собаку и спросить: “Что это?”, он ответит: “Собака”. А если показать известную игрушку-собачку, скажет: “Кошка! Ха-ха...” или: “Птичка! Ха-ха...” В смысле: “Ты что – сам не видишь?..” У ворон прекрасный юмор. Она прячет какие-то вещи и смотрит: найдешь или нет. И ликует, если не нашел... А игры, которые есть у всех животных? Игры с родителями, со сверстниками. Когда шимпанзе ломает, делает что-то не то – специально, как клоун. Без юмора игр не может быть.

– Но многие считают, что речь попугаев – это просто звукоподражание...

– В основном они говорят осознанно. Например, если в доме живут попугай и собака, то попугай обучается не только языку людей, но и языку собаки! И если отношения у них напряженные, попугай может изводить пса, мяукая или подавая разные команды голосом хозяина: “Сидеть!”, “Лежать!”, “К ноге!”, “Голос!” и так далее. А если отношения мирные, они быстро обо всем договорятся... Они придумывают свой язык и настаивают на своих обозначениях. Рома, к примеру, любую воду обозначал бульканьем, ворону – карканьем, собаку – лаем (хотя и слово “собака” знает). И еще, заметьте: если попугай обучается нашему языку, а мы его язык не понимаем, то какого мнения он может быть о нашем интеллекте?

Как и наши дети, Рома выучил язык за год-полтора. Первое слово “Пить!”, потом “Не хочу!”, “Хочешь?” Летал по комнатам, залетел на кухню, двигал-двигал кружку, пока не уронил. Спрашиваю: “Ты что сделал?” А он крыльями разводит: “Упал...” А сам подходит к кувшину, тянет за ручку и бормочет: “Пойдем-пойдем...” Когда Рома делает что-то непозволительное, то сам себя ругает: “Ты что делаешь, Рома? Нехорошо! Ай-ай...” Если начинает какое-то дело, всегда говорит: “Та-а-ак...”, а заканчивает: “Уф-ф!..”

– И пот со лба утирает…


– Человек от шимпанзе отличается всего на 5% – по структуре ДНК. А 95% генетических программ у нас общие. Но какие?.. – вопрошает Дольник. – Известны эксперименты, когда новорожденному шимпанзенку давали на выбор проволочную “маму” с бутылкой молока – или лохматую куклу. И малыш выбирал теплую, шерстяную “маму”: ласка для него важнее питания! У нас, кстати, осталась эта программа: в случае опасности, стресса прислониться к теплому, вцепиться в шерсть – или хотя бы в собственные остатки волос...

– Лермонтов писал: “И ненавидим мы, и любим мы случайно...” Этология это подтверждает?

– Влюбленность – это импринтинг, запечатление первого образа. Если бы самец и самка искали партнера объективно, то никогда бы не выбрали. Как в гоголевской «Женитьбе” купеческая дочка вздыхала: “Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича...” Но доминанта влюбленности помогает, преувеличивая достоинства избранника и скрывая недостатки. Так происходит и у красношеей поганки, и у морской собачки, и у мартышки, и у человека.

– Кто выбирает: самец или самка?

– По-разному. На тетеревином или турухтаньем току самцы дерутся на турнирах, а самки выбирают. У африканских страусов наоборот: самки танцуют перед самцами. Общий принцип: пол, который демонстрирует себя, ярче украшается в период токования. У самца тритона на спине и на хвосте отрастает яркий гребень, у оленя – рога, у многих обезьян – гривы, усы и борода. У мужчин вторично-половые признаки – борода и усы, грубый голос и особый запах. А у женщин – утолщенные и яркие губы, увеличенные груди, расширенные округлые бедра, высокий голос и особый запах. В традиционных обществах выбирал мужчина, а женщина – в пределах заинтересовавшихся ею мужчин. Одна из программ проверки правильности выбора – чтобы твой избранник нравился другим девицам, и чем больше, тем лучше. Поэтому вокруг звезд эстрады, спорта, кино – табуны поклонниц.

– Выбрали. А что дальше?

– Дальше – очень сложные ритуалы ухаживания. Последовательность действий четко программированная – и разная у разных видов, по принципу “ключ-замок”. И если встречаются две обезьяны, две косули, две рыбы разных видов, они будут делать разные действия, и этим раздражать друг друга. Ключ не подойдет к замку, пара не образуется... Хотя суть одна и та же: самцу надо выделиться, утвердиться в глазах самочки. У людей, кстати, то же самое: парень напыживается, кричит, задирает девушку, хлопает ее по заду, приглашает на танец, хамит ей, провожает домой, говорит ласковые слова... Самец хочет как можно быстрее пройти все ритуалы ухаживания, а самка стремится растянуть его. Задача самца – “пристроить” побольше половых клеток, а самки – выбрать наилучшего самца.

Парная семья далеко не у всех обезьян, у многих самец спаривается со многими самками. У шимпанзе и горилл самцы вообще не ухаживают за самками, просто спариваются по потребности, а те не сопротивляются. Групповой брак (например, у мартышек верветок) известен не только обезьянам, но и предкам человека. Он изменил физиологию женщины, в итоге она стала гиперсексуальной. Здесь же истоки проституции как формы поощрительного спаривания.

– Почему мы стыдимся говорить о половой жизни?

– Главная причина таинственности – нам досталось слишком много плохо совместимых врожденных программ. Мы ветрены, как верветки, и ревнивы, как павианы. Мы хотим, чтобы другие жили по программам, удобным для нас (скажем, мужчин не очень интересует, что испытывает женщина во время близости), а сами хотим пользоваться теми программами, которые другим неудобны. Гиперсексуальность не соответствует парному браку, поощрительное спаривание обесценивает женщину в глазах мужчин – и это смущает нас. Мы хотим заставить женщин вести себя целомудренно. Поэтому формы поведения не могут не скрываться от партнера, от окружающих, от детей.

– А какую проблему вы решаете сейчас?

– Хочу понять, откуда взялась женская ревность. Вообще ревность есть почти у всех видов. Но у человекообразных обезьян ее нет. Самки у них подавлены и не могут ревновать. В стае, к примеру, горилл – патриархат, самцы спариваются публично, причем старшие позволяют это и младшим. Без всякой ревности. А у павианов самки в коллективном владении у старших, младшие же самцы к ним не допускаются вообще. И ревности тоже нет никакой. А у человека очень сильная ревность – настолько, что женщина может убить. И не боится того, что мужчина сильнее ее...

Евгений Голубев



Обсуждение Еще не было обсуждений.


Дата публикации: 2003-05-28
Последнее редактирование: 2018-04-19

Оценить статью можно после того, как в обсуждении будет хотя бы одно сообщение.
Об авторе:
Этот материал взят из источника в свободном доступе интернета. Вся грамматика источника сохранена.



Тест: А не зомбируют ли меня?     Тест: Определение веса ненаучности

Последняя из новостей: Трилогия: Основы фундаментальной теории сознания.

Обнаружен организм с крупнейшим геномом
Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.

Тематическая статья: Как алкоголь, уединение и чтение помогают найти гениальное решение
Рецензия: Рецензия на статью
 посетителейзаходов
сегодня:00
вчера:00
Всего:37224436

Авторские права сайта Fornit