Ознакомьтесь с Условиями пребывания на сайте Форнит Игнорирование означет безусловное согласие. СОГЛАСЕН

Книги сайта: «Мировоззрение», «Познай себя», «Основы адаптологии»,
«Вне привычного», Лекторий МВАП, «Что такое Я», «Наука», «Субъективность».

Человекообразные

Относится к «Двухтомник художественной прозы «Вне привычного»»

Произведение «Человекообразные» из двухтомника художественной прозы «Вне привычного».

Некоторые вопросы сравнительного исследования повадок человекообразных в условиях метафизической или философской интоксикации. Мистический сюжет повести служит средством выражения, а не откровения. 18+ прежде всего, потому что раньше нет шанса понять.

Оглавление

Диссоциативное расстройство 1

Нужно продолжать жить 1

Се ля ви 1

Твари божьи

Утро было туманное, хмурное. Изгадив под собой ветку, большая сытая ворона неуклюже слетела вниз и, едва успев помахать веерами растопыренных перьев, тяжело умастилась на краю ржавого мусорного бака.
Она с большим неодобрением уставилась на не выспавшегося ментяру, который рядом прикуривал дрожащей зажигалкой. Тот сразу заметил это, стопорщил усы и, прошипев: "ну точно, как теща", стал торопливо расстегивать кобуру. Охреневшая от ужаса ворона успела кануть за железный борт.
- Как эти китаезные хлопушки уже надоели! - воскликнул невдалеке шатающийся на ветру дедок, выковыривая звук из уха грязным пальцем.

А прямо за стеной дома, в ухоженной квартире, очнулась ото сна не по годам полная Марфена и первым делом скосила глаза на прижавшегося к стенке мужа Василия, во сне страстно сжимающего свою подушку тонкими волосатыми руками. Марфена любила прямой и недвусмысленный секс и давно подметила лучшее время для него - поутру, когда у мужчины, видимо, проходят контрольную поверку его системы. Она даже назвала это явление с присущей женщине романтикой "утренним петушком". Петушок у Василия был своенравным. Марфена игриво пихнула тело мужа коленом, тот еще в сонном бессознании отвалился от стены, оказавшись на спине и с испугом распахнул глаза. Но теперь, когда освободившееся при раскрытии век натяжение кожи перестало удерживать петушок, Марфену постигло разочарование. Мимолетная философская мысль о не сложившемся счастье диалектически оформилась в твердое убеждение, что на завтрак у Василия будет овсянка.

От соседей донесся горестный звук упавшего навзничь предмета. Это Дмитрий Федорович, человек увлеченный своим здоровьем, забодал невзначай гладильную доску, когда на четвереньках совершал свою ежеутреннюю прогулку. По его убеждениям именно так ходили когда-то его предки, что обеспечивало им отсутствие остеохондроза. Аккуратные зарубки на косяке двери неопровержимо свидетельствовали, что спросонья его рост от пола до кончика носа был намного более мужественным и с этим не хотелось расставаться как можно дольше. Мягко ступая четырьмя конечностями, он носом отворил дверь в туалет и привычно высоко задрал нижнюю лапу. На низеньком столике в кухне, кроме диетически приготовленного педигрипала в мисочке его ждал разнообразный набор оздоравливающих препаратов и на десерт - стакан целебной янтарной жидкости, выработанной его же благодарным организмом.

Поодаль, уже в районе соседнего подъезда, профессиональный магистр всекосмического электричества Коровин с трудом выходил из нирваны. Женщины давно ему уже были не нужны вследствие полной самодостаточности. Удовлетворение он черпал из самого себя, безотказно потакая физиологическим капризам своей плоти, выплескивающей ему в чакры древнюю энергию. Он поднялся, подошел к окну и попытался открыть форточку. Но избыточное давление воздуха, образованное за счет кучи преющих носков, нешуточно препятствовало этому. Чтобы окончательно вернуться в зону действия земной реальности, Коровин приложился к трехлитровой банке с еще позавчерашней заваркой побегов чайного куста обыкновенного, на ходу трансформируя мерзкий вкус напитка в аромат столетнего амонтильядо.

Ну, за кем бы еще понаблюдать, чтобы развлечься, - пессимистически озадачился заштатный терминал Вселенской Гармонии, фокусирующий на земном бытие прицел всепроникающих нейтринных пучков центральной звезды местной планетарной системы. В этой стране звезду ласково называли Солнышком, а была она, по сути, галактической термоядерной бомбой, готовой сжечь всю систему, стоит только ввести нужные коды.

Когда Солнце перевалило очередной меридиан, придуманный этими людишками, и вынуждено было брызнуть лучами на подслеповато-немытые окна заспанного города, с высоты ничем не отличающегося от муравейника, большим черным пятном разлившегося среди заснеженных лесистых просторов, в семье совсем другого матерого колдуна из кухни уже пахло свежесваренным кофе. Неудержимо разгораясь ненавистью при виде осточертевших пережаренных оладий, Анатолий вдруг с ужасом осознал конец. Неужели ради этого шесть лет назад он блеском астрального юмора и тантрической энергией страсти вскружил голову этой женщине? Так. Ненависть немедленно убрать. Он передернул бровью, обволакивая сознание уверенной силой умиротворения. В душной кухне можно было бы и форточку открыть, но разве же она догадается? Анатолий с наслаждением вдохнул еле заметный, с детства привычный аромат дымящейся внизу помойки и с недоумением воззрился на восходящее солнце. Погода... погода должна быть по сезону, а эта ду... глупая женщина со своими причудами опять наколдовала мерзкую слякоть. "О господи, да что же это я..." - Анатолий опять передернул бровью, чувствуя, что этот жест грозит стать нервным тиком. - "Нужно думать о хорошем! Ведь было же у нас что-то хорошее...".
Он вспомнил как они встретились в первый раз, как начали жить вместе, переполненные радостным ожиданием столь многого друг от друга, как наслаждались своими способностями, волшебным ощущением почти божественной силы и реальностью планов осчастливить всех людей. Почему-то сейчас говорить об этом вслух было уже неудобно. А так и оставшееся неосчастливленным человечество погрязало в своих пороках и, безусловно, само заслуживало той участи, в которой прозябало.
Все же нужно что-то менять...
- Аленушка, - услышал он свой голос и не придумалось, что сказать дальше. Она насторожено подняла глаза над чашкой, из которой пригубливала мелкими глоточками. "Неужели сейчас приласкает?" - подумалось с почти безрадостным безразличием, - "Когда же это было последний раз? Неужели ради этого осчастливила она его своим выбором среди многих других?".

Пауза зависла, и Алена сделала очередной горький глоточек. "Или опять предложит сходить к надоевшим Егоровым, чтобы, как и в другие пустые выходные дни, бренчать на осточертевшей гитаре песенки, которые нравятся только ему одному, и каждую из них запивать из быстро пустеющей бутылки...". Но почему ее опять все это беспокоит? Не лучше ли принимать Все Как Есть?
- Привет, шнурки, - пробасил сын-второклассник, заглянув на кухню. Он никогда не был голоден настолько, чтобы прельститься убого-непритязательным завтраком и питался по наитию своего организма, который лучше родителей знал, что и когда ему нужно.
- Ты ошибаешься, Рыжик, - рискнул пошутить Анатолий, - мы - предки, а ты -зародыш.
- Вы - шнурки, - процедил Рыжик и чуть было не сплюнул на ковер, но вовремя вспомнил вчерашний подзатыльник. Он вовсе не был рыжей масти, и окрас его всегда угрожающе вздыбленных волос был скорее пегим. Агрессивная независимость и энергия сына нравились Анатолию. Таким и должен быть сын колдуна, призванный не только унаследовать, но и приумножить способности своего шнур... предка. Анатолий даже не безосновательно побаивался его после нескольких случаев вулканических чирьев, возникших на его седалище и необъяснимо совпавших по времени с проведенными педагогическими экзекуциями.
- Я новую игру знаю, - компромиссно снизошел Рыжик.
Ну конечно, у его дружка из соседней квартиры случилась ангина, и играть стало не с кем. Анатолий решил принять Как Есть то, что его сын невольно пришел ему на помощь в попытке хоть как-то изменить серую обыденность. Другими же словами, просто опофигело отдался течению бытия.
- Играем в новую игру! - вяло-радостно объявил Анатолий.
Алена отставила чашку, вытерла платочком сопельку сыну и устало улыбнулась. Тот немедленно убежал за реквизитом.
- Вот! - он забрался на стул, закрывшись от всего света локтями, попыхтел с карандашом над листком бумаги и тщательно завернул его верх, оставив видным только нижнюю часть своего рисунка.
- Теперь ты дорисовывай, па! Но не все, маме оставь!
Анатолий взглянул на две вертикальные черточки, выглядывающие из скрытой завернутости и привычно напряг ясновидение. Ну, конечно, там голова человечка, а две полоски - его шея. Нужно пририсовать туловище где-то до пупка, оставив остальное жене.
Алена, в свою очередь, посмотрела на три черточки, выглядывающие из-под завернутости и напрягла свое ясновидение. "Ну, до чего может еще додуматься этот..."- снисходительно усмехнулась она и небрежно дорисовала свою часть.
Анатолий торжественно развернул коллективное творение и тихо офигел. Вдоль его позвоночника проложили тропу суетливые мурашки.
- Р... Рыжик, кто научил тебя рисовать Это? - выговорил он, стараясь не смотреть на жену и нервно комкая листок.
Рыжик потускнел, своим ясновидением остро предчувствуя очередную педагогическую репрессию.
- Танька... - шмыгнул он новой сопелькой.
"Так. С этой акселерирующей чертовкой его сын больше не водится. Хотя..." - Анатолий живо представил то, во что переходило нарисованное им туловище над плечами и то, во что оно превращалось внизу и заразительно расхохотался.
- Слушай, как ты могла подумать, что я нарисовал такое? - наконец спросил он жену, - ну, я же не такой примитивный, а?
- Да уж, раньше мы друг друга лучше понимали, - укоризненно заметила Алена.
- Хм. Действительно. Помнишь, как у нас все чудесно совпадало?
- Как не помнить...
- Давай попробуем, - Анатолий слегка задумался над пришедшей в голову идеей, - но сделаем это по Рыжиковой методике. Сначала ты напишешь что-нибудь, завернешь, а мне оставишь только последнюю строчку.
"Ну, вот, хоть какое-то занятие" - подумалось Алене, и она взяла немедленно принесенный счастливо избегнувшим расправы сыном листок, нагло выдранный из новой тетради.
- Нет! - заорал Рыжик, - Я вас знаю! Ты, ма, сейчас про любовь напишешь, а па сразу рассечет! Я щас скажу тебе, про что писать на ушко! - и он горячо зашептал мамочке. Та кивнула и на пару минут закрылась локтями, едва заметно улыбаясь как Джоконда.
Выкуривший на балконе сигарету Анатолий уселся за стол и, придвинув листок, с улыбкой чуть сдвинул завернутый край, чтобы лучше открыть последнюю строку. Бдительный Рыжик, не разобравшись и прекрасно сознавая свое превосходство в настоящий момент, смачно оттянул батяню по загривку своей маленькой ладошкой.
- Чо подглядываем?
Анатолий поморщился, сосредоточившись, легко понял, о чем идет речь и витиевато продолжил незатейливую мысль. - А теперь, снова ма! - потребовал Рыжик. Процесс продолжался, пока не закончилась страница.
Рыжик выхватил листок, развернул его, нерешительно потоптался и заискивающе сунул Анатолию.
- Па, сам читай вслух, а?
Анатолий взглянул и досадливо поморщился. Какая-то непонятная слабость и безразличие начали опустошать его мысли. "Вот, опять некто энергию отсасывает... вместо того, чтобы самому набираться..." - неприязненно промелькнуло в голове. Кто бы мог подумать, что этот пацан предложит писать про какие-то кактусы. А он воспринял колючки на свой счет.
- Раньше бы ты зарядила кончик фразы для меня, - как-то машинально упрекнул он. Алена хмыкнула и молча отобрала листок.
Анатолий подумал, что раньше даже при таком результате они, несомненно, нашли бы многочисленные и чудесные подтверждения своего необыкновенного взаимопонимания. Но сейчас это было уже ни к чему. Ну что ж, если нет прежнего понимания, он косо глянул не жену, не пора ли подумать о...
- Бери свою гитару и пойдем к Егоровым, - вздохнула Алена, чисто по-женски предугадав направление мыслей мужа и поспешив отвлечь этого большого ребенка.
Анатолий передернул бровью и достал новую сигарету.
- Можно я пока пойду на улицу? - чуть не хныча, попросил Рыжик, - Чтобы энергию не отсасывать...
- Ну уж нет! - грозно фыркнул Анатолий, вспомнив Танькины уроки.
Домой они вернулись поздно вечером, с висящим на руках полусонным Рыжиком.
Этой ночью Алена увидела первый из своих удивительно реалистичных и совсем не в ее обычном стиле снов, будто нашептанных кем-то. Она знала все о снах или думала, что знает, нисколько не засомневалась в важности и значительности виденного и, когда проснулась ужас наполнил ее душу самыми безжалостными предчувствиями. "Что же это со мной такая фигня творится?.." - растеряно подумалось, уединившись в туалете и машинально сматывая на руку мягкую бумагу из рулона.
Она ясно вспоминала все подробности.

Вечное лето 1

Заснув сразу, как провалившись, она вдруг осознала себя в каком-то стремительно спускающимся фантастическом аппарате, что для ее снов было категорически не свойственно. Гравикомпенсацию отключили, и на крутых виражах стало захватывать дух. Алена никак не могла прийти в себя, с волнением жадно всматриваясь сквозь невидимые стенки капсулы в стремительно приближающиеся детали пейзажа. Удивительнее всего было то, что она четко знала, зачем здесь появилась. Вместе с ней была маленькая девочка - ее дочь!? и был Он, но вовсе не Анатолий. И эта деталь ее сна никак от нее не зависела... хотя непостижимым образом временами она оказалась способна понимать даже то, о чем Он думал.
Наглый гид-водитель в двух словах прояснил местные особенности, даже не приземляясь, спихнул ногой вниз несколько ящиков через распахнувшийся люк, и, едва дождавшись, когда они спрыгнут, взмыл вверх. Восходящим потоком всколыхнуло траву, взметнуло ее платье и Его волосы. Дочь Алина радостно запрыгала, взвизгнула и замахала ручонками вслед стремительно улетающему призрачному силуэту. Они ошеломленно озирались, еще не до конца осознав, что начинается их новая жизнь, прямо здесь, на большой поляне, густо заросшей кудрявой пушистой травой, на планете Вечное Лето системы Альдебарана.

Алина уже с визгом гонялась за огромной ленивой бабочкой, крылья которой переливались как два компакт-диска.

- Мам, а бабочки же не кусаются? - закричала она, смело схватив трепещущуюся тварь за одно крыло, пока второе как веером обдувало ее лицо.
- Нет! - ответил Он вместо мамы, - Она сама страшно боится, как бы ты ее не укусила!
Он знал, что еще пара часов и огромный красный Альдебаран закатится за сплошную стену джунглей. Надо успеть повесить гамаки. Алинин - на верхние ветви, чтобы не добрались любопытные хрюкопухи, а другой - пониже. Алена все еще нерешительно стояла, привыкая к зелено-голубому, как морская вода небу, теплому ветерку, несущему незнакомые запахи, абсолютно неземным выкрикам птиц в лесу. Он успокаивающе улыбнулся и нежно поцеловал ее.
- Мама!!! Смотри, какая тут речка! Можно я искупаюсь?
Алена, наконец, очнулась, приняла эту реальность или ту игру, в которую ей предстояло играть в этой реальности, коротко сжала Ему руку и пошла к Алинке.
Несколькими пинками Он разбил первый ящик. Так. Куча женской одежды и косметики. Он это сюда не клал. Неужели она собирается ходить здесь на танцы? Тут же в пакетах лежала какая-то еда на первое время, куча разных нужных и ненужных вещей, аптечка и кухонная посуда. Гамаков нет. Но есть Большая Красная Кнопка. Гамаки, конечно, нашлись только в последнем ящике. Он навалил на них разбросанные вещи, впрягся и потащил все это к джунглям.

Алена подбежала, возбужденная и предвкушающая все предстоящие удовольствия. Ей явно здесь начинало нравиться.
- Где мой купальник?! Тебе помочь? - она, засмеявшись, ухватилась рядом с ним и изо всех сил потянула, смешно пробуксовывая по скользкой траве длинными ногами.
- Аленка! А я тогда зачем? - крикнул он, - Иди купаться с Алиной, разведайте самые лучшие места!
Они остановились и Алена, схватив первый попавшийся купальник, тут же переоделась.
- Не сгорю? - она, сощурившись, взглянула на огромный, почти не слепящий диск Альдебарана.
- Даже не поджаришься, здесь очень мягкий ультрафиолет.
Они как сговорились не упоминать о прошлом. Что бы ни случилось раньше, здесь пусть будет их мир...
Наконец Он дотянул груду вещей до деревьев. Упругая трава позади даже не примялась. Снял ботинки и разделся, оставшись в плавках. Потом выбрал два раскидистых дерева, стоящих рядом на подходящем расстоянии и без особых проблем привязал на высоте вытянутых рук сначала Алинин гамак, затем другой, побольше, у самой травы. А сюда уже бежали его женщины! Не совсем то слово - бежали. Слишком большую рыбу тащила Алина в своих детских ручках, а ее мамочка прыгала вокруг сама как ребенок. - Это я ее поймала! - визжала Алина.
Наконец ее ручки не выдержали, рыба выскользнула и шлепнулась на траву. Такой крупной, блестевшей ярким перламутром чешуи он еще никогда не видел.
- Она сама захотела со мной играть! - Алина присела и стала гладить насмерть уставшую рыбину. Алена тоже присела, разглядывая добычу. На ней еще не высохли капельки воды, на плечах раскинулись мокрые волосы. Он с трудом отвел глаза.
- Какая красивая рыба! - восхитилась Алена, - Алина - лучший рыболов! - она внезапно сильно толкнула его, он свалился на спину, но тут же перевернулся и вскочил на ноги.
- А ты знаешь, Алина, что рыбы не любят жить без воды? - спросил Он, - и даже совсем не могут. Надо придумать, что с ней делать.
Алина оказалась слишком сообразительной.
- Мы же не будем ее кушать!? - закричала она так, что сразу стало ясно: на этот раз рыбы на ужин не будет. - Нет, конечно! - улыбнулся Он, поднимая рыбину. Было в ней килограммов пять. Как же ребенок дотащил это скользкое чудо? - Давай отнесем ее обратно пока живая. Покажи, где ты ее поймала?
- Она сама ко мне приплыла! - Алина побежала вперед к речке. Вода была удивительно прозрачной и прохладной. Он ступил на довольно глубокое дно и выпустил рыбу. Та плюхнулась боком, безжизненно всплыла, ее начало плавно относить течением, но скоро хвост вздрогнул, еще раз и, наконец, рыба, показав свою спину, ушла под берег, заросший низко свисающими кустами с темными ягодами, похожими на ежевику. Ягоды оказались очень приятными и необычными на вкус. Алена тоже попробовала: слишком вкусно, чтобы удержаться и не сорвать еще!
- А рыбка поплыла к своим деткам? - спросила Алина, по бегемотному высовывая из воды только свою голову.
- Нет, - зачем-то возразил Он, - к своей подружке, чтобы рассказать, как с тобой познакомилась!
Конечно же, Алина полезла под куст, надеясь подсмотреть как беседуют рыбы-подруги.
- Пойду, раздобуду что-нибудь на ужин, - сказал Он, - не перекупай ребенка!
Он обнял и поцеловал Алену, все еще не до конца веря и привыкая, что они вместе. Потом слегка шлепнул ее по упругому заду и выскочил на берег, едва успев увернуться от ее почти молниеносного ответа.
- На охоту? - спросила она, слегка нахмурив лоб, но смиряясь с неизбежными атрибутами бытия.
- Ну да.
- А как же боевая окраска? Давай я тебя разрисую своей косметикой!
- Вечером, если охота будет удачной, то в нашем племени будут пляски. И тут уже без раскраски никак!
В куче вещей у деревьев Он наконец нашел чехол со скорчером, осторожно вытащил его и осмотрел. Все было в порядке. Обувшись и, нацепив маленький рюкзачок с поясом прямо на голое тело, он пристегнул оружие и быстро пошел в лес.

Глупая фея

Алена проснулась...
В кровати она была одна, как обычно, проспав пробуждение семьи. Анатолий уже собирался уходить на работу. Колдунам тоже приходится зарабатывать деньги. Мелькнув в проеме двери, он махнул ей рукой, и входная дверь громко щелкнула замком. Нужно было прожить еще один день.
В комнате Рыжика было подозрительно тихо. Алена встала босыми ногами на коврик. Рыжик старательно что-то творил, склонившись над своим столом, и Алена крадучись прошла в туалет, закрылась, а через минуту ее сон разом и без предупреждения встал перед глазами. Механически наматывая бумагу на руку, она... Она почувствовала, что так может и с ума сойти. Что-то очень важное и странное творилось в этом мире...
Ах, если бы она знала, насколько опаздывает ее предчувствие! В мире давно уже творились совершенно никуда не годные беспорядки на самом его представительном уровне, и судьба самой Земли зависела от прихоти неких фантастических для людей сущностей, совершенно безответственно к этой судьбе относящихся.

Беззаботное существо по прозвищу Алалотмель совершала свое обычное развлекательное путешествие. Родной мир давно ничем не удивлял ее и не радовал. Привычное не может восприниматься как чудо. Алалотмель была что ни на есть настоящей феей, и для нее это было привычным и надоедливо обыденным: феи не живут среди чудес. Черт! она бы даже согласилась воплотиться во что-нибудь примитивно-волосатое, но умеющее радоваться самым неприхотливым моментам своего существования. Прикусив с досадой губки по поводу невольно вырвавшегося мысленно ругательства, она тут же чисто по-девичьи начисто позабыла это, заметив совершенно новый и, значит еще полный незнакомого для нее мир.

Нетерпеливо пролетев верхние слои атмосферы, и достигнув величественно клубящегося густого облачного покрова, она чуть не ошпарилась от головокружительной скорости и, хлопая себя по горячим бокам, затормозила, пробежав в игривом танце по ослепительно сияющим белым верхушкам облаков.
Она включила всезнающий режим восприятия и тут же брезгливо поморщилась: человекообразные... Они расплодились здесь как тараканы, такие же недовольные существующим и все время чего-то ищущие. Главным продуктом их метаболизма являлись так называемые идеи. Такие же тупые и самонадеянные, как и сами человекообразные. Кое-кто из высших считал это самобытной ценностью, несмотря на удивительную бредовость и противоречивость этих идей. И еще эти их "моральные и этические переживания" в самой своей примитивной форме. Это так же некоторыми ценилось и исподтишка использовалось на манер своеобразной порно-продукции, позволяющей пожить чужими страстями, щекочущими погрязших в вечности и всепонимании, с давно атрофировавшимися собственными способностями творения нового.

Алалотмель передернула прекрасными плечиками от омерзения. Как это отвратительно! О Боже, почему Ты это терпишь?? Она вдруг замерла, прислушиваясь к возникшей в глубине ее души новой и восхитительной мысли. Да, почему бы и нет? Она вдохнет в этот мир самую высшую, самую чистую и прекрасную Любовь! Она перевернет весь этот порочный мир и наполнит души пребывающих здесь тварей волшебным сиянием божественной Любви...
Как всегда, быстро и без остатка загоревшись очередной захватывающей целью, она с наслаждением открыла сердце этому миру.
Алалотмель опустилась в первый подвернувшийся лес, окружающий какое-то большое людское поселение, бесследно пробежав по свежевыпавшему снегу, стала среди зимней тишины рядом с давно поваленным стволом с черными следами от костра отдыхающих и воздела лицо к серому небу. Снежные хлопья бесшумно опускались, приятно лаская лицо. Она принялась творить свою магию, вплетая нити света в клубящуюся мглу порока, сопровождающего мысли и дела человекообразных и совершенно не подозревая о некотором неравнодушии к этому миру сущности куда более крутой, чем она сама. Чисто реликтовом неравнодушии, проистекавшем из простой причины своего собственного происхождения от тех самых порочных тварей, которых она решила возвысить.
Зам самого Творца Вселенской Гармонии, воплощенный в эенергомассе метагаллактически внушительного тела, ... сопел в неудобно маленькие дырочки своего носа. Какая-то там Алалотмель чудит в заповеднике Земля, колыбели самого Зама, серьезно озаботившись недоступными ее пониманию жизненными задачками аборигенов. Ох уж эти инициативы низов. Решила вот взять и возвысить их духовность! Как будто бы так сложно всех этих людишек вышвырнуть на любой уровень развития их духовности если бы это понадобилось. А может действительно устроить там апокалипсис?.. Зам Творца полторы микросекунды обдумывал этот вариант урегулирования, но легкие решения были не в его натуре. Он вздохнул и почесал Волосы Вероники на своей метагалактической репе. Нет, во-первых, он не может прерывать поток щедро оплачиваемых самобытных нетленок во вселенскую видеотеку. Во-вторых, неспроста разведены в заповеднике несколько миллиардов проживотных телесных структур для набора того специфического опыта, который можно приобрести только в условиях приземленного существования. А витая в бестелесной ипостаси никогда не придумаешь таких интересных вещиц, забористых ситуаций и.. он с удовольствием вспомнил несколько триллионов страстных любовных сцен, смоделированных неутомимыми людишками. Надо признать, что сотворение жизни было гениальной находкой, без которой все тут просто бы сдохли от тоски. Все-таки следствием закона природы, на котором особенно настаивал Творец, ну, который гласит, что из ничего не возникает ничего, является и то, что невозможно было разом сотворить это бесконечное разнообразие душевных приколов. А теперь нескончаемый поток искр божьих, которые они называют душами, трудятся там как пчелы, совершенствуя свои качества и производя стабильный энергопоток любви всех видов на любой вкус. Те, кто загрузился этим добром под завязку, возвращаются в божественное лоно, а свежие искры посылаются им взамен.

Эта Алалотмель взялась просто так остановить эту грандиозную по замыслу божественную электростанцию? Уж не воображает ли она, что искры божьи нуждаются в каком-то еще совершенствовании и они недостаточно доброкачественны как частицы бога? Ведь должна же по статусу понимать положение вещей... Может ее саму воплотить там в какое-нибудь прелестное девичье тельце? Зам Творца раздвинул созвездие Близнецов в доброй улыбке. Да и ведь среди людишек, ведомых естественными позывами животной мотивации, всегда было много таких нетерпеливых, которые торопятся обратно, ленятся честно отработать свое и норовят свалить в самоволку еще при жизни...
Ну вот и чудненько, сейчас мы ее пристроим... как там у нас с лимитом неугасимой любви?.. Хм, всего несколько проявлений на столетие? Да уж, вот где еще не наработаны ресурсы. Вот пусть и отрабатывает.

Алена всегда знала, что она не такая, как другие. Среди обыденности ее существования внезапно и страстно прорывались волнующие возвышенные чувства, ей так мешало это тело с его земными и подчас гадкими желаниями. Она искала светлой и вечной любви, истово веря, что во Вселенной нет чувства более высокого и сильного. Но как найти такую любовь среди множества людей?! Не простым же перебором?! Ее влекло то к одному, то к другому. Она быстро загоралась, видя признаки ярких чувств у очередного мужчины, но вскоре разочарование постигало ее или, увидев еще более заманчивые качества в другом, перепархивала на этот цветок. Вскоре ее уже ужасала перспектива нескончаемо менять мужчин, так и найдя того, кто мог бы поселить в ее сердце желание верности и вечную любовь. Может быть, она просмотрела такого впопыхах? Может быть, это просто глупые отголоски девичьих мечтаний и пора смириться, просто крепче врасти в благополучный семейный быт, хлебнув до конца все его радости и горести? Кто бы мог подумать, что найти истинную любовь - такая трудная работа и как много при этом нужно передумать, пережить, страдать и искать?! Или ее ошибка в том, что она ищет готовую любовь вместо того, чтобы самой взрастить этот цветок? Но это не менее трудная задача: нужно найти благодатную отзывчивую душу, способную питать такой цветок и нужно еще уметь выращивать его! Конечно, готовый цветок она не найдет, кто же свой отдаст? Как-то наивно все это...

Приготовившийся было уже релаксироваться во флуктуирующий вакуум Зам Творца, напоследок с наслаждением затянулся сигаретой, ферментированной отжившей свое цивилизацией, которая красиво осветилась ярким огоньком сверхновой и подкрутил спираль Туманности Андромеды. Несметное количество освобожденных искр божьих потянулись в божественное лоно. С "экологическими" проблемами там, как и со всеми другими было покончено, и никто об этом не жалел. Он бросил мимолетный взгляд на Землю, задержался и добродушно усмехнулся. Суматошная Алалотмель обрела вполне земное тело и желания. Главное - с каким изяществом им решена проблема! Хотя волны магии феи успели всколыхнуть сознание этого мира и в Земной Америке в одной из церквей 720 прихожан, пожелавших быть осчастливленными, истово доверились наставникам, протянувшим им руки помощи с красивыми пилюльками верного и быстрого яда. Они одновременно доверчиво приняли яд и очарованные манящей вечностью оставили свои ненужные тела, уносясь в обещанную волшебную сверхреальность. Правда, очнувшись от тел, группа искр божьих сразу поняла, что натворила, и рой растерянных самовольщиков был водворен обратно, в новые воплощения, но уже с более низким уровнем инициативы, чтобы дать возможность отработать проступок. Но это была мелочь. Так же, как и надуманные проблемы с экологией, которая на Земле постоянно менялась неузнаваемо: каменноугольная жизнь в атмосфере почти чистого углекислого газа сменялась кислородной, кислородная вполне могла перейти в угарно-смоговую, но жизнь всегда приспосабливалась к любым условиям. А вот нетленки людишек век от века становились все забавнее. В их сюжет привносила неожиданный смак окружающая реальность, а не высокоэнергетические грезы. Ничего в этом мире не было задумано напрасно. И высший продукт, производимый здесь, - любовь, тоже взращивался на местных плантациях болью, смятением и поиском. А что касается потока не совсем чистой энергии оттуда, то любое сырье, естественно, нуждается в очистке.

Вечное лето 2

Алене опять снился этот сон. Было ощущение, что и не сон вовсе. Иногда бывает такое, что во сне как бы просыпаешься и некоторое время живешь так, сознавая все как в реальности. Алалотмель... Алена... что-то болезненно напоминало ей это имя, созвучное с ее собственным.

Она вошла в ванную. И там сразу увидела Большое Полотенце. Она сразу узнала его и вздрогнула. Теплые, но грустные воспоминания о том времени, когда ее воспринимали с бесконечной любовью как фею, закружили ее память. Она была феей... когда-то, так давно... Она остро знала, что Это сейчас опять произойдет и замерла в предчувствии. Вошел Он, ласково улыбнулся, и она снова стала феей. Она не хотела сейчас думать ни о чем другом. Просто с легким вздохом обняла его и очень нежно поцеловала.
- Сейчас мы искупаем ласковую, любимую девочку! - тихо сказал он, и этот воскресший вновь голос заставил затрепетать ее.
Приоткрыв ее халатик и обнажив плечи, он осторожно отвел локоны длинных волос и коснулся ее шеи нежными губами. Сводящая с ума волна разлилась по телу, с каждым легким прикосновением погружая в волшебный мир долгожданной, почти забытой истинной близости. Халатик упал к ногам, и она запрокинула голову, удерживаемая его рукой чуть выше талии.
Потом он перенес ее в ванну и, улыбаясь так, как будто хотел приоткрыть ей волшебное таинство, мягкой губкой принялся неторопливо намыливать ее груди, отчего захотелось закрыть глаза и дышать чуть приоткрытым ртом, ее чудесный животик... Она снова перенеслась в их новый мир Вечного Лета и увидела его, уходящего на первую охоту, чтобы накормить ее и дочь. Он опять по обыкновению думал о всяких своих ниоткуда возникающих проблемах.

Вот, опять этот странный эффект! Когда, наконец, получаешь то, о чем столько мечтал, вот оно пришло, но… праздника почему-то нет: все встает на свои обыденные места. А ведь казалось, что с ума сойдешь от счастья.

Все же есть большая разница между тем, когда что-то чудесно удалось и хочется кричать эврику и тем, когда уже пользуешься своей удачей. Радость возникает только в момент достижении цели, остальное может приносить только мимолетное удовольствие... Получается, что нет такого места, где будет постоянное радостное ощущение счастья, и что тогда он тут делает?.. Пусть это так, но пока рядом Алена он точно хотел бы оставаться здесь вечно. Ощущение рядом близкого человека оказалось более значимым, чем желание счастья. Эта мысль его успокоила.

Он шел, с шумом раздвигая ногами густую упругую траву, спину ласково пекло багровое светило, такое огромное, что казалось лежит прямо на плечах. Перед ним - совершенно незнакомый, удивительный лес, его ждет любимая женщина с дочкой, а у него нет волнующего ощущения сказочно прекрасной сбывшейся мечты. Может быть потому, что он знал, что никогда не будет вместе с Аленой в родном мире, к которому они не просто привыкли, а были созданы им: от привычек и манер до представлений о красоте. И это опустошающей тяжестью давило изнутри, лишая беззаботной радости непосредственного восприятия.
На Земле дикий лес всегда многоярусный. Между деревьями растут кусты, которые и делают лес непролазным. Здесь же, казалось, увлеченно поработал кинорежессер из детской сказки. Темно-зеленые стволы раздавались гигантскими зонтиками над головой, а могучие ветви прорастали одна в другую, сплетаясь в непроницаемый зеленый покров. Высокая трава, пряно пахучая и достающая почти до колен, густо вздымалась, напитанная неземной жизненной силой. Огромные соцветия самых немыслимых форм вызывающе выглядывали среди нее. Что-то кричало и свистело наверху, недоступное ни взгляду, ни оружию.
Он остановился, выжидая, чтобы зверье, если оно здесь есть, спокойно занялось своими делами и позабыло о его присутствии. А может они и не способны воспринимать его, раз никогда не видели? Говорят, что, когда испанские каравеллы подошли к берегам Америки, туземцы в упор их не замечали потому, что никогда не видели подобных форм. А птицы и звери необитаемых островов совсем не боятся людей.
Ничего не происходило, только по шершавым стволам суетливо сновали вереницы фиолетовых жуков, и недалеко раскачивал в шизофреническом экстазе свою паутину пятнистый как десантник в камуфляже здоровенный паук.
Что-то горестно вздохнуло невдалеке. Медленно сняв скорчер, Он осторожно раздвинул ветви молодого дерева. Кажется, повезло! На поляне, на высоком бугре взрытой земли, около свежей норы сидел жирный хрюкопух, время от времени комично вздыхая. Он презрительно смотрел ему прямо в глаза, выражая свое отношение по поводу такого вот умения подкрадываться. Потом чуть склонил голову и принялся неожиданно проворно чесать передней лапой ухо. Жест получился оскорбительно уязвляющим, и Он, опустив скорчер, оглушительно крикнул. Хрюкопух коротко подпрыгнул, замер в остолбенении, и под ним позорно разошлась темная лужа. Ну, разве можно стрелять в такого труса?
Еще через час, когда уже начинало темнеть, и пора было бы возвращаться ни с чем, темной тенью наискось побежало что-то похожее на зайца. Он, не раздумывая, выстрелил. Взметнулась куча листьев прямо перед зверьком, заяц подскочил очень высоко и тут же второй выстрел снес ему голову.

Однажды отец решил устроить ему воспитание мужественности и послал в курятник забить курицу к обеду. "Ну, посмотрим, посмотрим, что ты за мужик у нас!" - говорил отец, совсем не шутя, и вот он навес с панически разбегающимися курами. Наконец он поймал отбивающуюся белыми крыльями птицу и понял, что не способен отрубить ей голову топором. Но не было никакой возможности не выполнить миссию, и тогда он заволок курицу в свою самодельную лабораторию в сарае. Там налил на ватку эфира, и через минуту та затихла. Под этим наркозом он уже смог провести декапитацию. Оказалось, что все мясо провоняло эфиром и его пришлось выбросить. Отец был - само презрение. Когда неминуемо подошло время добыть следующую курицу, он вынужден был использовать другой способ. Натолкал в пластмассовую трубку взрывчатки, вставил самодельный взрыватель, обмотал трубку вокруг шеи петуха, поджег шнур и, бросил это все в огород. Взрывом отсекло птичью голову, но перья разлетелись по всему огороду и их заставили собрать все до единого. И все же, жесткое воспитание принесло результаты. Он без содрогания подошел к тушке. Это очень походило на огромных памирских зайцев, которых как-то его друг подстрелил на охоте. Он ободрал шкуру и повесил ее сушиться на дерево, стараясь запомнить место, а мясо засунул в пластиковый пакет и спрятал в рюкзак.

Выходя из леса, Он вдруг заметил необычное дерево, низкие ветви которого провисали под тяжестью бутылкообразных плодов ярко-оранжевого цвета. Ну что же, если они ядовитые, то на такой случай есть Большая Красная Кнопка. Он беззаботно сорвал одну бутылку, вцепился зубами в бок, и его окатило брызнувшим соком. Это и была самая настоящая бутылка. То что попало в рот, оказалось восхитительного вкуса. А запах пряным облаком разнесся вокруг. И тут фиолетовые жуки на ближайшем стволе прекратили беспорядочное движение и все разом развернулись в его сторону. Похоже, они были очень неравнодушны к этому соку. Затрещали, раскрываясь, сотни панцирей, выбрасывая крылья, и стая с неторопливой тяжестью и деловитым гулом полетела к нему. Может быть, у них еще и жала есть?! Он рванул к речке, хорошо, что она была уже недалеко и, в панике пролетев все расстояние, почти не касаясь травы ногами, на ходу отбрасывая скорчер и рюкзак, сходу ушел в воду. Торопливо отмывшись, Он приподнял голову из воды, удовлетворился тем, как растерянно кружатся жуки, и только тогда выбрался из речки.

Огромное заходящее светило, похожее на нарисованный ребенком коричневой пастелью купол, лишь на треть выглядывало из-за леса. Он подобрал рюкзак и оружие и легко побежал к стоянке.
Здесь стало по-домашнему уютно. Напоказ аккуратно развешанные и разложенные вещи, Алинка, с чем-то увлеченно возящаяся в траве. Алена же явно не находила себе места. Она подняла глаза, увидела его и радостно бросилась навстречу. И он понял, как безумно соскучился даже за это короткое время. Они обнялись, как будто он вернулся издалека, и молча стояли так, пока не привыкли к тому, что снова вместе.
- Ты чего весь мокрый?
Он начал торопливо рассказывать с шутливой иронией и, все еще обнимая ее, потянул за собой.
- Смотри, - она, улыбаясь, показала на дочь.
Алинка успела приручить парочку наглых и невероятно прожорливых хрюкопухов, сделала им гнездышко из вещей и травы и вовсю скармливала остатки запасов еды. Вокруг валялись порванные пачки от чипсов и печенья.
Остаток вечера терять было нельзя, Он набрал сухих веток, вырыл небольшую яму, посолил мясо, густо замесил глину и, толстым слоем обмазав тушку, положил в яму. Алена с предвкушающей улыбкой составляла на мониторе проигрывателя музыкальный сборник из неисчерпаемого архива записей. Вскоре в пронзительные звуки вечернего леса вплелись не менее пронзительные звуки музыки.
Он разложил над ямой ветки и поджег костер. Пока огонь разгорался, сбегал к бутылочному дереву и нарвал полный рюкзак плодов. Обратно бежал уже на яркий мерцающий свет костра.
В сгустившемся полумраке Алинка прыгала около горящих веток, а Алена ухитрялась разрисовывать ее яркой помадой и тенями. Они весело визжали и бесились, черпая радость в каждом движении. Они хорошо умели веселиться, а та удача, что они когда-то открывали, участь этому искусству, теперь сопровождала их действия радостью. Это оказалось продолжением его мыслей о счастье. Он тоже мог бы рисовать, писать и даже петь, то, чему он хорошо научился, то, что будет приносить ему радость при каждой импровизации. Но, радость от новой найденной эврики оказывается куда ярче и ценнее.

Он сбросил рюкзак, подошел, и тут же первые яркие полосы легли не его лицо. Он тоже вымазал пальцы в краске и провел по телу Алены. Они танцевали, пили из бутылочных плодов, отгрызая узкие горлышки и стараясь не пролить ни капли, чтобы не привлечь жуков. Альдебаран давно уже скрылся, и в черно-синем небе горели самые яркие звезды. Наконец, Алинка устала до изнеможения и бросилась в объятия к мамочке. Он дал догореть последней порции веток и разбросал золу, а вместо костра включил лампу. Извлек палками из ямы спекшийся ком, разбил твердую корку и в ноздри ударил аромат печеного мяса. Алинка заскулила от предвкушения. Алена недоверчиво подошла, еще не зная, что со всем этим делать, но запах оказался сильнее. Обжигаясь, они начали выковыривать податливые куски и есть их. Некоторое время ритуал жадного поглощения происходил в сосредоточенном молчании под очередную мелодию. Наконец Алена подняла глаза и довольно улыбнулась. Алинка вскоре тоже наелась до отвала и сонно уселась на траву. - Мам, жарко! Я хочу мороженого!.. она замолчала, задумавшись, вероятно вспоминая все хорошее, что оставила на Земле. И заметно погрустнела, - Мам, я мороженого хочу! - повторила она совсем тихо.
- Ну, здесь же нет мороженого, - Алена ласково погладила ее по голове и притянула к себе. Раздались отчетливые всхлипывания. - Все, - решил Он, вставая, - возвращаемся домой. Когда-нибудь еще сюда вернемся. Алинка, попрощайся со своими зверьками. Как их зовут? А вот искупаться уже не успеем.
- А кто их кормить будет? - подозрительно спросила Алина, широко раскрыв свои глазища.

- Никто, теперь придется им поголодать.
- Я не хочу домой!
- Дома мороженое.
- Я уже не хочу мороженого!
- Ну, ладно, - сказала Алена, - сейчас мы посоветуемся и, может быть, останемся здесь.
- Ура! - Алинка вскочила, чтобы проведать своих сморенных обжорством зверей.

Потом они сходили на речку, чтобы умыться на ночь. На небе вылезло сразу две луны, и фонарик не понадобился. Он достал Алинкин спальник. Алена сводила ее за круг света.
- Залазь!
Алина послушно, засыпая на ходу, влезла в спальник, - А можно я возьму с собой пушистиков?
- Нет, им будет неудобно! - Он поднял спальник с Алиной на гамак и притушил светильник, - Спокойной ночи!
- Спокойной ночи, приятных снов, цветных, радужных, - произнесла она тихой скороговоркой и закрыла глаза, - Мам!
Алена подошла и поцеловала ее на прощание.
А потом она подошла к Нему и взяла за руку. Они ступили в лунный полумрак. Вдруг сильно забилось сердце, и его охватило волнение как школьника на первом свидании. Алена сжала его руку и придвинулась ближе. Пройдя всего несколько шагов, они одновременно остановились. В голове все еще звучала последняя мелодия. Они бесконечно нежно обнялись, все вокруг перестало существовать. Подчинившись мелодии и тому, что владело ими, они начали медленно танцевать, целуя друг друга.

Они пришли в себя от холодных струй внезапного ливня. Некоторое время ошеломленно продолжали лежать, крепко обнявшись, потом вскочили и побежали к гамакам. Что-то настойчиво толкнуло ее в бок, и Алена проснулась.

- Вставать давно пора! - раздался несколько суетливый голос Анатолия, - Ты чего это так зарумянилась? Заболела что ли?
Алена некоторое время ничего не могла сказать, только смотрела в потолок широко раскрытыми глазами. Она - фея... Но этого никто здесь не знает...
Дверь с шумом распахнулась.
- Привет, шнурки!
Как обычно, она осталась одна дома. Еще Рыжик, но от этого не возникало ощущения, что она не одна, даже когда он с разгона бодал ее головой. Больно же! Что за странные развлечения у сына? Она вспомнила свои развлечения и закусила губы.
Сегодня все валилось из рук. После почти удачной попытки обеденного кормления уложила спать отчаянно брыкающегося Рыжика. И прилегла сама, остро ощущая, что сейчас опять провалится в тот манящий мир... Так и случилось.

Они влетели из стены ливня под зонтики деревьев. Там было сухо. Широкие листья, днем жадно собирающие ленивые кванты большого Альдебарана, сейчас работали как надежная черепица. Но даже если бы протекло, то непромокаемые интеллектуальные спальники просто бы раздули бы свои капюшоны над входом. Притушенный светильник над Алинкиным гамаком высвечивал два больших пушистых комка, устроившихся на спальнике.
Мокрые, они торопливо забрались в широченный спальник. Он мельком взглянул на часы. Половина двадцать шестого. Еще даже не полночь. Ужасно неудобны альдебараннские часы с их 26,5 земными часами в сутках. Люди, живущие в пещерах без видимой смены времени суток, уже на вторую неделю перестраиваются на 48-часовой ритм. Интересно, с какой 48-часовой планеты прилетели наши предки?
Он привстал, раскачивая гамак, потянулся и выключил светильник.
Земную жизнь он потерял вместе со своей любимой и теперь в этой подаренной ему дополнительной жизни смертельно не хотел отпускать ее. Он зарылся в ее волосы и его пальцы сами по себе ласково выписывали узоры на ее спине.
Вскоре оба крепко заснули. Заснули во сне?!

Она распахнула глаза, вскочила, мотнула головой, прогоняя наваждение, так, что длинные волосы взметнулись над ней. Сейчас она была похожа на ведьму, а не на фею. Нужно что-то делать, чтобы не сойти с ума! В соседней комнате раздался оглушительный грохот и жалобный вскрик. Алена вбежала к Рыжику. Вслед за грохотом через время, необходимое для осознания несправедливости случившегося, последовало безутешное рыдание. Пред высоким шкафом стоял стул, на стуле - табурет, на табурете - перевернутый ночной горшок из самого раннего детства. Что было на горшке оставалось непонятным потому, что оно свалилось вместе с Рыжиком и, в отличие от него, видимо куда-то закатилось. Алена упала на колени и тщательно ощупала мокрую от слез взъерошенную голову. Да разве с ним когда-нибудь что-нибудь случалось?! Хоть бы синяк получил в назидание!
- Ты что доставал там??
- Пластили-и-и-н...
- Я же не разрешила тебе играть с ним! Опять весь пол будет в лепешках!?
Под давлением вины плач стих.
День продолжался как обычно. Если не считать того, что она начала видеть сны уже наяву, что приводило в смятение. Потом поняла, что это касалось только того, что проходило без ее участия. Она оказалась способной заглядывать в мир Вечного Лета когда того желала и не могла сдержать себя, чтобы не подсматривать, что же они там делают.
А там было еще темно, но в этой сереющей темноте уже угадывался рассвет. Алена спала на спине рядом. Это казалось необычным - смотреть на себя спящую, но это быстро прошло, и она слилась в восприятии.
Он, чуть привстав, наклонился и почти неощутимо поцеловал ее. Хотя рядом с ней было так хорошо и уютно, но он раскрыл свою сторону спальника и осторожно сполз на траву. Лун на небе не было, но уже можно было различать предметы. Он пробежался к речке, искупался, потом нашел мешочек с посадочным материалом, лопату и, выбрав неподалеку подходящее место, принялся возделывать огород. Когда Альдебаран тускло выглянул из-за цепочки снежных гор по другую сторону от леса, он уже рассадил по грядкам несколько видов овощей, рекомендованных для Вечного Лета инструктором (в лице некоей странной, но довольно добродушной сущности) и поливал их из пластмассовых мешков речной водой. Сегодня же нужно начинать строить хижину. Ему позволялось свалить здесь четыре дерева.
Он вернулся к гамакам. В этот момент Алинка уже вылезла из спальника и, схватив под мышки обоих зверьков, спрыгнула вниз, но из-за лишней тяжести промазала и повалилась на упругую траву. Звери с громким фырканьем двумя белыми молниями полетели в разные стороны и только две трассы вздыбленной травы целую секунду указывали направление.

Фея и колдун

Только остатки воспоминаний о том, что все было совсем иначе, что кто-то вдруг подменил одну ее жизнь на другую, иногда возникали как отблески возможного, но нереализованного варианта ее судьбы. Не так давно она родила сына. Протест против такой подмены возмущенно сжимал тисками голову, но она ведь давно хотела еще ребенка, так зачем же протестовать, когда это стало реальностью? ...Он протянул пухленькую, розовую ручонку и коснулся ее губ. И только на миг Алена увидела промелькнувшее в его невинно открытых глазенках понимание. Она прижала теплую, чуть влажную ладошку к своим губам.
Так хотелось переложить свои проблемы на чужие плечи, не терзаться выбором, просто отдохнуть от всего, и чтобы тебя любили... А тут этот маленький человечек... Посвятить свою жизнь и свою любовь только ему и отгородиться от всего мира? Но она же фея!.. и есть тот, кто знает это и помнит, и будет любить, чтобы ни случилось... Вот, оказывается, как сходят с ума...

А все началось закручиваться в тугую историю гораздо раньше, в продолжении космических инсинуаций и коллизий после превышения власти Замом Творца, пусть и в отношении ничтожно более мелкой сущности, но все же... Ведь есть же прекрасное правило, так наглядно сформулированное этими подчас очень даже шустрыми людишками: не нужно порождать сущностей без необходимости. Бритвой Оккама называется. Может быть, имелись в виду какие-то другие сущности, но вот эта была явно лишней с точки зрения Зама Творца: некое воплощение попранной справедливости, так называемый Дракон Времени. Никто толком не знал, что это за такое образование и в чем заключается его истинная сущность и предназначение. Слишком редко он обретал власть над причинностью и перекраивал ее на одному ему понятный лад. На этот раз кара коснулась самого Зам Творца.
"Е-мае!.." - ошалело осознал свое новое положение и состояние бывший Зам. Имея огромную потенциальную продвинутость в духовном плане, он без труда в ключевые моменты мог предаваться свободному осознанию. - "Куда занесло..." - он хотел было привычно почесать Волосы Вероники, но детская ручка лишь скользнула по мягкому родничку на темени. "Ну и... очень хорошо. Если они там такие умные, то пусть сами попробуют покрутиться на его очень даже непростом посту. А он на славу отдохнет здесь и порезвится!" и, полностью расслабившись, с мстительным удовольствием обмочился. Потом ему стало нестерпимо скучно в этом человеческом коконе и, приложив незначительное усилие, он вышел из тельца и незримой тенью мелькнул в райские кущи ближайшей планеты эльфов. А в теле осталась первоначальная душа, которая с трудом принялась оправляться от чудовищно потеснившей ее сущности.

Анатолий прекрасно понимал, что с женой творится что-то странное. Случалось, он просыпался от недвусмысленных движений ее спящего тела, а однажды, увидев выражение ее лица в такой момент, не мог уже подавить в себе бешено рвущейся наружу ревности. И этот ребенок, которого она предпочитала всему на свете, явно как-то был связан со всем этим.

Выкурив на балконе которую уже сигарету, всмятку раздавил бычок, втерев его в белую стену, о чем Алена, несомненно, не применет высказаться, когда заметит пятно. "Рвать нада врагов! да рвать!" Ревность просто душила его. Но это была не ревность от любви, а оттого, что он может потерять исконно принадлежащее ему. И он остро ощущал, что этот в общем-то некстати родившийся ребенок - сейчас его главный враг... Он глубоко вздохнул, пытаясь остановить поток неуправляемой ярости. Где же его хваленое самообладание? Вспомнилась его последняя драка, еще в студенчестве и тогда ему крепко перепало, надолго охладив необузданную агрессивность и самоуверенность. Это глупое слово "любовь"... надо же? Все с ума посходили с этой любовью! Да, пусть он - эгоист и не способен на большее, чем загореться недолгой похотью. Но и она - такая же! Они - ну просто идеально подходящая пара, что еще нужно?!

Алена сменила пеленки, с легким беспокойством посматривая на сына. Ей было показалось нечто демоническое в нем...
- Аленушка...
Она чуть вздрогнула и подняла голову. В первый момент она даже не узнала своего мужа, так он осунулся. В его глазах горела несвойственная ему печаль.
- Давай поговорим...
То ли услышав голос отца, то ли почувствовав момент, ребенок вдруг замолчал, и Алена осторожно уложила его в кроватку.
- Мы так давно ни о чем не говорили... - тихо заметила она, - вдруг мы уже разучились разговаривать?
Анатолий вздохнул и немного помолчал, всматриваясь в усталое лицо жены, а она опустила глаза, то ли боясь, то ли не желая встретиться взглядами.
- Я же не слепой... я вижу, что с тобой происходит... Ты любишь Его?
Алена вскинула широко раскрытые глаза.
- Кого?!
- Ты во сне встречаешься с ним. Мы оба давно это знаем... Я столько раз пытался...
- О чем ты?! - она в отчаянии готова была вспылить.
- Аленушка... я люблю тебя...
- Любишь?..
- То, что с тобой происходит - всего лишь привязка, энергетическая зависимость, - он снисходительно-брезгливо поморщился, - мы столько раз с тобой говорили об этом, помнишь?
Ребенок заворочался, и Алена поспешила чуть покачать его, чтобы успокоился и.. ничего не ответила.
- Человек только открывает окно к любви. И чем он более подготовлен, тем лучше он может это сделать. А разве я подготовлен хуже, чем Он?..
Алена продолжала молчать, хмуро опустив голову.
- Аленушка, милая... давай попробуем... Я постараюсь открыть тебе такую любовь, о которой не мог бы мечтать... этот...
Она с интересом посмотрела на него, и ей остро захотелось, чтобы действительно так произошло. Она так устала, что не могла больше ни о чем думать.
- Давай... - прошептали ее губы.
Горло чуть сжалось и слезы подступили к глазам, мешая отстраненно и с высоты духовного понимания принимать Все Как Есть. Она резко отвернулась, посмотрев на ребенка. Тот молча лежал с широко раскрытыми глазами. Все же... было в нем что-то демоническое.

Диссоциативное расстройство

Опять эта странная тварь беззастенчиво навалилась на Него, без стука ворвавшись в разум ребенка. Одно ее присутствие сняло блоки со связанного с телом духа, и он осознал себя, вспомнив немало из своего прошлого.
- Ты наступил мне на ногу! - проворчал Он.
- Пардон... - бывший Зам слегка сместился в тесном пространстве детской психики, - а ты давно здесь?
- Изначально.
- Хм. Неразговорчивый, значит. Как ты сидишь тут в этой духоте без энергии? Ребенок вопит, сделай что-нибудь!
- Не умею я... не продвинутый.
- Ну, это легко! - Зам. показал, как это делать, и Он с интересом попробовал. Получилось!
- А ты кто? - спросил Он чуть более дружелюбно.
- Я-то?.. как бы это попроще... ну, вроде как бывший Зам Главного Зама самого Творца.
- Ой-ой-ой!
- Не иронизируй. У тебя хоть и здоровые потенции, но ты еще слишком мало понимаешь.
- Говоришь как-то слишком обычно для твоего высокого положения...
- Могу и не обычно, только тебе не понравится... Как договоримся, на пару будем тело одухотворять?
- А ребенок шизиком не станет? Что ты сам предлагаешь?
- Шизиком не станет... Ладно, давай познакомимся, что ли... Как тебя занесло в это дитя сумасбродной женщины?
Он чуть замялся, но разве мысли скроешь?
- Я любил ее больше жизни... - выдал он неожиданно для самого себя.
- Хм, - в свою очередь иронично, как показалось Ему, среагировал Зам, - Если бы я был помоложе, то с хохотом сказал бы, что это не так уж и сложно потому, что жизнь не слишком ценна.
- А теперь ты стал гораздо умнее?
Зам оказался выше мелочных обид.
- А теперь я скажу, что каждое проявление жизни уникально и образует свою неповторимый изюм личного опыта. И это бережно хранится в нашей хм ... в инфотеке Творца. А твоя самобытность... Зам оценивающе обратил внимание на него, - твоя, надо сказать, мне нравится.
- Спасибо...
- Да не инкапсулируйся ты...
- Я стараюсь... мы что, так и будем здесь сидеть как две кошки в темном мешке?
- Ох, пардон еще раз, я перехватил твои каналы восприятия. Хочешь взглянуть, что там в мире творится?
- Не очень. Плакать уже надоело.
- Он уже не плачет. Мамочка с папочкой новую игру затеяли, а ребенок сейчас уснет.
- Игру?
- Ну... слушай, действительно, тоскливо тут сидеть, если полностью не ребенок. Как танкисты в подбитом танке. Давай, пока наше тело спит, порезвимся на воле. Там и поговорим.
- Я же не умею...
- А что тут уметь? Смотри!
И когда чуть утих восторг и вихрь новых впечатлений, Он только и сказал: - Блин! Как классно!
- Нет, и не уговаривай! - отмахнулся Зам, на лету сожрав зазевавшуюся птичку и выплюнув облако радужных перышек. Он был воплощен в экзотического дракончика, водящегося на этой волнующей обилием форм жизни планете. Рядом задумчиво сидела сиреневая обезьяна с огромными печальными глазами.
- Но почему? - нетерпеливо воскликнула обезьяна.
- Уж поверь, тебе эти энергетические игрушки в жизни не нужны.
- А вот один продвинутый знакомый утверждал, что без этого мы не поднимем голову из животного состояния.
Кончиком пойманного на лету перышка дракончик прочистил острые зубы.
- Ты что думаешь, что так сложно было наделить вас такими способностями? И чтобы получилось? Зачем вообще эта "жизнь" нужна была бы?
- Да, зачем?
- Вы получаете уникальную личную информацию, сталкиваясь с противостоящей вам реальностью, свой личный жизненный опыт. Только в условиях борьбы, не ржать!, в конечном счете, за выживание, вы порождаете энергетическую гамму отношений между сущностями... хм... я ведь не собирался тебе ничего рассказывать...
- Но продвинутый говорил, что вся информация уже как бы витает в воздухе, - не желала остановиться обезьяна.
- Знаешь... у меня, конечно, до фига терпения и доброжелательности... - проговорил дракон, и это сильно смахивало на мантру, - повторяю: а зачем бы тогда все это нужно было? Если все уже итак готово? Да ты сам прикинь, старик, - дракон положил тяжелую лапу на плечо собеседнику, - ваши продвинутые проповедуют кто во что горазд, спорят между собой и каждый уверен, что знает истину. Но сначала нужно полностью оборвать пуповину!
- И что я должен, просто как обезьяна жить-поживать?
- А я тебе подскажу маленькую хитрость.
- Давай!
- Ты не бери так близко к сердцу свою жизнь.
- Быть пофигистом?
- Нет! Ты когда-нибудь играл в спортивные игры не на выигрыш, а для удовольствия?
- Да, я теннис люблю!
- А партнер играет на выигрыш и... проигрывает! Он переживает, психует, а ты - получаешь удовольствие. Так вот жизнь - это такой чудесный квест, в котором нет горестей и радостей, которые должны доставать тебя, кроме решения интересных проблем. Ты удовлетворяешь свое любопытство и это - в кайф. Ты не делаешь глупостей и опрометчивых поступков. Наоборот! Ты свободен от стартового стресса, неоправданных ожиданий и тому подобных вещей, которые только загоняют тебя в могилу раньше времени. И твоя душа, свободная от этих глупых, ненужных переживаний, воспринимает все чудо жизни гораздо ярче и сочнее, а проблемы решает эффективно, повышая твой потенциал. Даже неудачи и физическую боль ты должен воспринимать как игру, и ты будешь свободен от многих зависимостей.
- Я буду не от мира сего...
- Да нет же!..
- Я понял тебя, не волнуйся.... Это интересно, я подумаю.
- Ты не подумай, а попробуй и только тогда поймешь!
- Кстати.. про игру.. - обезьяна чуть презрительно усмехнулась, - перышки от птички не могут вот так красиво облачком выплюнуться.. Это ты сотворил для эффекта?..
- Ну.. - дракон осклабился, поглядывая с интересом, - да!
- И еще ты выбрал себе эффектную внешность, а меня нарядил фиолетовой обезьяной... Ты не задумывался, что не мало склонен к позерству?..
- Да и пофиг!.. - огрызнулся дракон, - Мне это нравится и все... Между прочим, совсем недавно я загасил целую галактику, хотя никто этого даже оценить не смог.. оттуда свет до вас еще пару тысяч лет лететь будет! Но попало мне вовсе не за это, а за какую-то глуповатую фею.
- О чем это ты?.. - Обезьяна недоуменно уставилась на дракона.
- Ну, как бы это попроще, короче, облажался я... Меня сюда сослали.
- А-а... вот как. Ну ты не расстраивайся, воспринимай все как игру, ладно?
- Во гад, поддел! Ну, без обид... А что твоя женщина - фея, ты хоть знаешь?
Обезьяна настороженно взглянула на дракона.
- В смысле?
- В прямом!
- Я итак ее считал...
- Хо-хо. А мне феи всегда нравились, знаешь ли, слабость. Не навестить ли?
- Кончай, ты...
Дракон больно сжал когтями обезьянье плечо.
- Ревнуешь? А ну примени то, что тебе только что сказал насчет игры! Знаешь, сам не знаю почему, но ты мне нравишься. Я хочу тебе предложить самую интересную игру в твоей жизни.
- Только давай не называть это игрой. Я хочу жить взаправду.

- Запарил! - не выдержал Зам Творца, - Уже пятый ментальный мир начисто переделываем!
Терпеливо вздохнув, Он примирительно улыбнулся.
- Сам же предложил! Куда торопиться? Я только сейчас понял, что там не должно быть всяких чудес и волшебства. Это делает мир нереальным.
- Да он итак не реальный!
- Куда, блин, подевалась твоя проницательность и понимание? Этот мир должен быть как реальный! Даже дети, когда играют, делают это всерьез, иначе просто неинтересно!
- Ну, и что ты хочешь идиллию на необитаемом острове с набедренными повязками и плясками у костра?
- Пляски у костра - это неплохо! - оценил Он, - Пусть это будет другая планета и, как бы, фантастическое будущее.
- Ну, пусть. А нафиг тебе фантастическое? Я могу устроить настоящее, - Зам самодовольно осклабился.
- Да ты что? Не шутишь? И где ты можешь устроить?
- Есть, например, приятное местечко в системе Альдебарана.
- Здорово! А как Алену будешь переправлять?
- Так же, как и тебя - в виде псевдосущности. Она будет думать, что это - сон.
- Слушай… давай у нас там будет дочь, скажем, лет пяти!
- Хм! У какого-то ребенка будут ну очень странные сны! - ухмыльнулся Зам.

Вечное лето 3

Анатолий, казалось бы, смирился с тем, что происходит с его женой, и это стало у них запретной темой. Их взаимное соглашение "попробовать жить по-новому" явно не срабатывало, но иллюзия его соблюдения пока что устраивала обоих.
Алена с нетерпением ждала очередного сна, а наяву подсматривала что там происходит в их мире.
Он подходил к гамакам, возвращаясь со своих грядок. В этот момент Алинка уже вылезла из спальника и, схватив под мышки обоих зверьков, спрыгнула вниз, но из-за лишней тяжести промазала и повалилась прямо на спящую мамочку. Звери с громким фырканьем двумя белыми молниями полетели в разные стороны и только две трассы вздыбленной травы целую секунду указывали направление. Алена взвизгнула и вскочила, но, поняв в чем дело, обняла дочь и, достав из кармашка спальника расческу, занялась ее волосами.
Среди груды разного хлама он раскопал небольшие запасы сохранившихся продуктов, нашел подходящую кастрюльку и горелку. Алена подошла и запустила пальцы в его волосы. Вставая, он повернулся, захватил ее чуть выше колен и поднял. В испуге она обхватила его, засмеялась и потянула к нему лицо. Они по-звериному потерлись носами. Алинка схватила кастрюльку и, не говоря ничего, побежала к речке.
- Это что у нас будет? - спросила Алена у Него.
- А ты очень голодная?
- Совсем нет.
- Выспалась?
- Не очень! Но уже не хочу. Он давно привык к ее подобным противоречивым высказываниям и даже научился извлекать из них смысл.
- Ладно, тогда главное блюдо будет на обед, а сейчас - горячий шоколад.
- У нас еще зайчатина осталась.
Он опустил ее на траву.
Подошла Алинка, таща перед собой кастрюлю с водой.
- Алинен! - строго позвала Алена, - Пойдем умываться!
- Я уже умылась, мам!
- Сейчас посмотрим!
Он отлил немного воды и поставил кастрюлю на горелку.
Сгущенные сливки и много ломанного шоколада развести в закипевшей воде. Взболтать. Все. Этот напиток, принятый с утра, способен реанимировать тело и душу как бы тяжело им не пришлось. Но Алинка присосалась к древесной бутылке и проигнорировала горячий напиток. И пока взрослые маленькими глотками пили шоколад, она очень по-деловому нанизала кусок зайчатины на прутик и принялась разогревать его на пламени горелки. Интересно, кто ее этому научил?
- Аленка, сейчас я буду нашу хижину строить!
- О, мы тоже! - Алина вскочила, дожевывая мясо, - Мы будем помогать!
Они углубились в лес, и Он выбрал подходящее дерево. - Алинка, держи! - он протянул ей скорчер, - Смотри, когда несильно нажимаешь сюда, то впереди появляется маленький красный зайчик, - он пальцем показал на яркую точку от луча, - Видишь?
- Да!
Алена с беспокойством наблюдала за ними.
- Наводи этот зайчик прямо на самый низ вон того дерева. Не торопись, пусть он очень плавно крадется, а не скачет! Хорошо. Теперь нажми сильнее.
На стволе точка вспыхнула ярче и погасла.
- Так. Потренировались, отлично, а теперь все будет уже не понарошку!
Он подключил мощный одиночный заряд и встал позади Алины, подстраховывая ее. Она очень уверенно навела луч точно на середину основания ствола. Щепки широким веером разлетелись от дерева в сторону, противоположную от них и мощный гул от удара прокатился по земле.
- Бежим!!! - он схватил их обеих за руки и потащил за деревья.
Но ствол начал падать удачно, - по направлению от удара. Зонтичная крона долго цеплялась за ветки других деревьев, но тяжесть взяла свое, и вскоре дерево замерло среди покрытой щепками травы. Алинка была в восторге. Алена возбужденно дышала.
- Ни черта себе! - наконец, высказалась она, - Это не опасно было?
- Зато красиво.
- Ладно, тогда следующее валю я, - решительно заявила она.
- Не сразу! Сначала надо использовать этот ствол. А это уже моя работа.
- Тогда мы пошли рвать мое лучшее платье на занавесочки!
И тут со стороны стоянки раздался подозрительный шум. Прилетело что-то очень большое. Но этого никак не должно было случиться. Они пошли взглянуть.
Когда выходили к стоянке, Алинка бежала впереди, и они вдруг увидели рыжего мальчишку примерно ее возраста, бесцеремонно рассматривающего разбросанные вещи. В руках у него было маленькое ведерко и лопатка.
Общительная Алинка сразу подошла к нему.
- Тебя как зовут? - довольно бесцеремонно спросил он.
- Солнечный Зайчик! - с вызовом заявила она.
Мальчишка по-взрослому презрительно сплюнул на траву, - Да не как мамка зовет, а как по-настоящему?
- Рыжик! - раздался из-за деревьев пронзительный женский голос, - Ну-ка не лазь там!
Алена ускорила шаг и подошла к Алинке. Мальчишка увидел ее и с независимым достоинством ретирующегося кота начал отходить. Сначала из-за деревьев показалась не женщина, а мужик в шортах и футболке с довольным и холеным лицом, на поясе у которого болтался какой-то несерьезный пугач.
Что за фигня? Зам уверял, что никого больше на планету не допустит. Хотя здесь давно процветал туристический рай для посвященной элиты в стиле Людей в Черном, но место-время были жестко забронированы и выкуплены. Мужик плотоядно оглядел Алену, и только потом увидел направленный на него скорчер. Его слегка проняло. Позади него появилась высокая блондинка в легком платье с ничего не выражающим лицом.
- Привет, соседи! - он радушно улыбнулся, - Приношу извинения за маленький сюрприз. Друг, ты лучше не шути так с этой штуковиной! - он, делано поморщившись, выразительно покрутил ладошкой.
- Жду объяснений, - просто сказал Он, не опуская ствол.
- О, господи! - мужик закатил глаза, - Тебе что, вся планета нужна? Скучно одним тут не будет?
- Короче, подмазал знакомого на базе? - ухмыльнулся Он, - Это, конечно и дешевле и ждать не надо.
- Слушай, мы же нормальные цивилизованные люди. Ну, я понимаю, уважаю и все такое. Что ты хочешь, чтобы теперь я тут паясничал перед тобой? - он, добродушно улыбаясь, подошел совсем близко, - Нормально поладим, вместе на охоту ходить будем, - он весело подмигнул, - подругами будем меняться как радушные соседи!
- Меняться?..
- Да все в порядке, - мужик протянул руку, - ну, здорово, сосед!
- Ты знаешь мои права. Я сейчас могу разнести тебя на перышки, а в реставрационных центрах ну такие неумехи попадаются, что нос потом на заднице обнаружишь.
Мужик медленно опустил свою руку и благоразумно отошел назад.
- Что, на Кнопку давить будешь? - ухмыльнулся он, обернувшись.
- Значит так, - Он тяжело вздохнул, - давить не буду, но чтобы, блин, тебя тут и близко не ощущалось! При встрече - сразу на перышки, - Он не целясь врезал зарядом по стволу рядом с мужиком, все равно для хижины пригодится. Эффект оказался намного круче, чем ожидалось. Все подпрыгнули от неожиданности, а мужик схватился за щеку. Одна из щепок оставила длинную царапину.
- Ну ты и кекс! Зря ты это сделал… Знаешь во что тебе это дерево обойдется? - Ладно. Я понял, - мужик успокаивающе поднял руки, - пока. Уж постараемся не попадаться.
Они не торопясь отошли. Было как-то паршиво. Жаль, и Алинка не прочь, вроде бы, была познакомиться с мальчишкой, удивительно напоминающего земного сына Алены. Были бы они нормальными людьми, другое дело, а таких Он не выносил. Но нормальные люди так вот не лезут. Он посмотрел на Алену и запоздало сообразил, что лучше было бы сразу - на перышки. И взглядом пообещал исправить ошибку, при первой же возможности.
- Пойдемте, по лесу погуляем, - предложил Он.
- А я еще пушистиков не кормила! - вдруг вспомнила Алинка.
- Да они испугались и к своей мамке убежали! Вот она их успокоит, покормит и тогда снова к тебе отпустит.
- А Рыжик тоже плохой?
- Нет, он еще пока просто маленькая обезьянка, папу копирует, - объяснил Он серьезно почему-то как для взрослой.
- Алинка, - Алена ласково погладила ее, - хочешь познакомиться с сиреневыми людьми? Они тут недалеко вниз по речке живут.
- Да! Ура! А почему они сиреневые?
- Ну, под этим большим солнышком люди сиреневыми получаются, - Алена вопросительно посмотрела на Него, - сходим прямо сейчас?

Пожалуй, это было как раз то, что нужно. Паршивое настроение неохотно улеглось.
Они засобирались, Алена надела свое так и не порванное на зановесочки лучшее платье и превратилась в сказочную фею, а Он никак не мог найти коммуникаторы. Алинка же выбирала подарки для сиреневых друзей. Наконец, коммуникаторы нашлись - совсем незаметные светлые бугорки за ушами, осталось адаптировать их. Теперь можно было переговариваться на очень большом расстоянии непосредственно обмениваясь вербальными символами мозга, короче, язык уже не имел значения. Он бросил в рюкзак аптечку, несколько красиво переливающихся игрушек, захваченных на базе специально для контактов с аборигенами, гроздь древесных бутылок, коробку плиток шоколада и Алинкины подарки.
- Пошли? - Он весело осмотрел свою компанию, и они повернули к речке, которая, начиналась где-то в горах и скрывалась в лесу. До аборигенского селения было меньше пяти километров по прямой.
Деревья у воды росли намного гуще, и они пошли чуть в стороне от берега. Алинка начала собирать букет из всех попадающихся цветов подряд, но вскоре ей стали встречаться такие шикарные и красивые, что она азартно выкинула уже собранные и стала более разборчивой.
В мягком полумраке леса было так приятно идти, дыша необыкновенной свежестью, впитывая икрящиеся звуки, что Он вообразил себя аборигеном. Его аборигенша шла рядом плавно и гордо как волшебница, ее платье, задевая за высокую траву, стелилось за ней точно невесомый шлейф. Ему все не верилось, что посчастливилось идти рядом с этим существом. Она наслаждалась лесом, улыбаясь разглядывала все вокруг и тоже изредка поглядывала на него. Казалось их соединяло это настроение, и они незримо держатся за руки. Алинкина энергия оставалась неисчерпаемой, она подбегала к каждому интересующему ее предмету и носилась вокруг.
- Мой комми жужжит! - вдруг сообщила она и остановилась прислушиваясь.
Да, рядом было что-то обладающее очень примитивным, но довольно мощным разумом. Они остановились, и Он попробовал определить направление. Но это была простая однофазная модель, с возможностью как у первых локаторных установок. Он сделал знак своим спутницам подождать и зашагал вперед. Сила отзвука увеличивалась, потом начала стихать. Он вернулся в место максимума и зашагал влево. Это оказалось верное направление и скоро неясный сигнал начал приобретать рельефный характер усердно трудящегося животного. Прямо перед ним раскорячилось гигантское бутылочное дерево, но кроме множества бутылок с него свисали окруженные роящимся туманом лесных пчел соты. Аромат дикого меда разносился вокруг, и Он понял, что чувствуют медведи, видя такое, и почему они даже не боятся быть искусанными.
Недолго думая, он принялся мысленно подпевать рабочему ритму этого единого организма, стараясь следовать всем его изменениям. Он вообразил себя его частичкой и, когда показалось, что его вклад стал неотличим от фона, полетел помогать пчелиной семье. Коммуникаторы тем и хороши, что позволяют навязать свою ментальность другим организмам. Он, конечно, не знал, что именно запускает у этих пчел рефлекс боевого поведения, но так захотелось угостить своих женщин медом. Его подпустили как своего, и охранники, сидевшие плотным кольцом на верхушке ближайших сот все так же слегка подрагивая крыльями, деловито топтались на месте. Он радостно гудел, принеся большую порцию меда в родной улей, протянул руки и осторожно начал отламывать нижний край сот. Тот неохотно поддался, и трещина пошла по вощине гораздо выше, чем предполагалось. Огромный кусок сот оказался в его руках, измазанных вытекшим медом, и он, гудя отлет, попятился назад.
Алена, конечно, подслушивала, но наверняка не поняла смысл общения с пчелиным организмом, поэтому, увидев, что все в порядке, облегченно расслабилась. Алинка увидела соты, учуяла сильный цветочный запах и завизжала от предвкушения. Алена достала большой пакет, и они положили добычу в него. Алинка откусила кусочек и, зажмурившись от сильных впечатлений, жевала. Они тоже попробовали. Обалдеть - не то слово.
Отмыв руки в речке и положив пакет с сотами в рюкзак, они пошли дальше. Мед явно оказывал психотоническое действие. Во-первых, он с изумлением почувствовал сильнейшее сексуальное влечение. Но, кроме того, стало очень легко, тело почти не ощущалось. Он с беспокойством посмотрел на Алинку. Она просто летала как маленькая ведьма. Нужно быть осторожнее с этим медом.
Они посмотрели друг на друга и поняли, что если прямо сейчас чего-то не придумать, то запросто можно наделать глупостей. Как вот в такой эйфории появиться перед аборигенами?
- Побежали! - заорал Он, Алена обрадовано кивнула, и они рванули догонять Алинку. Он вообще не ощущал тяжести рюкзака, Алена стремительно плыла как в невесомости рядом. Алинка обернулась, завизжала и, приняв новую игру, включила форсаж. Если за ними следили аборигенские охотники, то скоро в их стойбище объявят боевую тревогу и тотальную мобилизацию против троих сумасшедших белых приведений.
Хорошая физическая стимуляция - лучшее средство протрезвления. Вскоре заряд тоника начал иссякать. Вначале стал неудобным рюкзак. Алена уменьшила темп, хватая ртом воздух, они перешли на шаг. Алинка, сделав большой круг, как подбитый истребитель, на последних каплях горючего, бросилась к Алене и, обхватила ее руками. Они повалились в траву отдыхать, Он сбросил рюкзак и упал рядом. Они надолго скрылись среди высоких пахучих цветов от любых возможных наблюдателей.
Порывшись, Он вытащил три бутылки. Алена торопливо откусила горлышко, и ароматная струйка потекла по подбородку. Он наклонился к ней и тщательно слизал, пока жуки не учуяли. Они наелись шоколаду и пошли купаться. После отдыха Алинка стала жаловаться, что у нее устали ножки. Он подхватил ее и посадил себе за спину на рюкзак. Алинка вскрикнула от неожиданности и стала искать, за что же держаться, а так как рогов у него пока не было, то схватилась просто за голову. Но очень быстро такой способ путешествия ей очень понравился, она уже вообще не держалась и даже хулиганила, хватаясь за ветки, под которыми они проходили.
Вскоре начали попадаться свежие тропы, обглоданные кости среди травы и другой мусор местной цивилизации. Он ссадил Алинку на траву. В любой момент могла показаться деревня, и все-таки это случилось неожиданно. Просто они вышли из-за очередного поворота реки, густо заросшей кустарником, перед ними расступился лес, и они увидели огромную поляну с живописно стоящими коническими хижинами и лениво шевелящимися группками сиренево-оливковых тел. Справа раздался громкий вскрик и несколько женщин, полоскавших что-то в реке, разом бросились в воду с проворством испуганных крокодилов. Неплохое начало.
Наконец их заметили у хижин и поднялся переполох. Эти люди жили беззаботно как дети, и встреча оказалась полной неожиданностью. Никаких дозоров и разведки. Вид пришельцев привел их в замешательство. Непонятно только как турбазе удалось сохранить первозданную невинность этого народа.
У самой большой хижины появилось нечто очень значительное, разодетое в пушистый мех, несмотря на жару, и с большой разлапистой веткой на голове, с которой к ушам свисали бутылки.
С двух сторон начали смешно подкрадываться поджарые фигуры, держащие у рта длинные трубки. Это казалось совсем нестрашным.
- Привет! - заорал Он, помахав руками над головой и улыбаясь как клоун. Слова, подкрепленные коммуникатором, должна была услышать вся деревня и, самое главное, ощутить дружеское расположение. Охотники с явным облегчением слегка опустили свои трубки. Алинка прижалась к маме и жадно разглядывала сиреневое чудо. Кожа у этих людей была очень красивого оливкового отлива. На них свисали только травяные повязки, и разной длины узкие дощечки болтались между ног.
- Мы принесли вам подарки! - Он снял рюкзак и достал какую-то нестерпимо блестящую штуковину. В глазах охотников загорелось любопытство, они отшвырнули трубки и потянули руки. Но мохнатое чучело оказалось гораздо проворнее. Умудряясь не терять достоинства, оно подскочило и внушительно пискнуло на охотников. Дощечка, свисающая у его ног, была намного длиннее других.
- Я лидер. Я очень люблю подарки и тех, кто их дарит, - вплелся смысл среди чужих звуков звонкой речи.
Лидер с опаской прикоснулся пальцем к протянутому подарку. Так как ничего при этом не произошло, а сияние от предмета было просто завораживающим, то он почти вырвал его из рук. Но лидер есть лидер, его не купишь малым. Вспомнив, что слово подарки было во множественном числе, он требовательно поднял голову и перевел взгляд на Алену, вероятно намечая ее следующим подарком.
Вокруг собиралось все племя. Дети таращили глаза, женщины выглядывали из-за спин мужчин. Улыбаясь, Он покачал головой, намекая на ошибку, потом показал на кнопку в подаренной вещице и осторожно нажал ее. Прямо перед лидером возникла призывно танцующая обнаженная сиреневая фигурка. Казалось, в ней не было ничего особо привлекательного, но режиссеры на базе знали свое дело. У лидера отвисла челюсть. В несколько секунд он осознал опасную бесценность подарка, поспешно ткнул пальцем в кнопку, интуитивно освоив интерфейс, и женщина растаяла. Лидер строго обвел взглядом разом присмиревшее племя.
- Каменное Яйцо! - гордо заявил он и стало ясно, что это его главное имя.
- Есть еще, что подарить народу? - спросил он.
- Конечно, навалом! - Он радушно вывалил содержимое рюкзака, - Каждый подарок предназначен только одному человеку. Но его никто не слушал потому, что все племя вдруг уставилось на пакет с сотами. Каменное Яйцо мельком бросил взгляд туда же, и, увидев, весь затрясся.
- Как много Восторга Дикого Слона!.. - подстрочник коммуникатора нашел наиболее близкую аналогию, и если бы не комми никто бы не услышал этого почти беззвучного страстного шепота, - Это тоже подарок народу? - его широкая рожа сменила цвет на фиолетовый.
- Конечно!
- О-о-о! - Яйцо наклонился, забыв про достоинство, и его дощечка легла на землю, - Народ никогда не забудет такого дара!
Было ясно, что собственно народу вряд ли что перепадет, но не лезть же со своим уставом...
- А что это за восторг такой, мам? - прокричала страшно заинтригованная Алинка.
Лидер поднялся и в изумлении уставился на нее, - Ты не знаешь???
- Мы только немножко попробовали, совсем чуть-чуть! - объяснила Алинка.
Яйцо внимательно оглядел пришельцев и понял, что они в самом деле не в курсе. Его цвет медленно возвращался к нормальному сиренево-оливковому. Он снисходительно осклабился.
- Восторг Дикого Слона - это сила жизни, которую можно добыть только смертью. Как вы смогли добыть его?
- Ну, я немного умею уговаривать пчел, - похвастался Он, смущаясь, так как начинал осознавать эпохальность своего поступка. Яйцо повернулся к толпе и нетерпеливым жестом подозвал охотника. Тот суетливо подбежал и Яйцо вытащил у него из-за пояса кожаный мешочек. Там лежала стопка маленьких стрелок. Он осторожно вытянул одну. На конце торчала тонкая иголка сантиметров полтора длиной с маленьким прозрачным пузыречком на конце.
- Это жало с ядом пчелы-охранника Восторга Дикого Слона, - пояснил назидательно Яйцо, - Его укус смертелен. Раз в год мы выбираем самого неудачливого охотника, надеваем на него травяную одежду, чтобы он не сдох сразу, и он отправляется за Восторгом Дикого Слона. У него есть всего несколько вздохов, чтобы оторвать маленький кусочек, и он бежит назад, но падает и умирает. Когда пчелы отлетают от него мы собираем все жала, воткнутые в него для стрел и тот кусочек Восторга Дикого Слона. Теперь ты понял?
- Да, но... - прервал Он драматическую паузу, - мы должны, наконец, вручить подарки пока они не протухли. Ты, Каменное Яйцо, как лидер, следи, чтобы никто из твоего народа не был пропущен. Вызывай сюда по одному.

- Подарки не могут вручаться людям, имя которых ты еще не знаешь, - попытался изменить процедуру Яйцо.
- Вот мы и будем сначала с каждым знакомиться, а потом дарить ему. Вот эти две феи будут дарить. Одна - детям, другая - взрослым.
- А сами они не подарки? - на всякий случай осведомился яйцо, не желающий упускать даже малейший шанс, хотя уже понимал, что здесь ему не обломится.
- Подарки, но не тебе, а мне! Подзывай первого!
- Бьющий Копытом В Землю! - представлялся явно воин, гордо раздувая лоснящуюся грудину.
- Солнечный Зайчик, - скромно называлась Алена, с улыбкой вручая интригующую игрушку. И тот застыл, заворожено разглядывая чудо, пока следующий нетерпеливо не сталкивал его в сторону.
- Визг Радости! - кричал чумазый мальчишка.
- Солнечный Зайчик! - звонко отвечала Алинка, одаривая его.
Когда закончилась утомительная процедура и у ног осталась небольшая кучка лишних игрушек, аптечка и пакет с медом, Он подошел к Яйцу и, не зная насколько это позволяется этикетом, доверительно похлопал его по пушистому плечу.
- Яйцо, - дружески обратился Он, протягивая мед, и тот не обиделся, - Я передаю это тебе, чтобы ты мог правильно и справедливо распорядиться.
Минуты две у лидера в голове проходил лихорадочный вычислительный процесс.
- Племя не забудет этого дара! Племя готово выполнить любую твою просьбу. Особенно, - он сделал точно отвешенную паузу, - если ты согласишься добывать для нас Восторг Дикого Слона.
Толпа затаила дыхание от чудовищной мудрости своего вождя, сулящей изменить весь уклад жизнь.
- Да пожалуйста, мне не жалко, - Он пожал плечами, и толпа взревела от восторга.
И тут Алена очень решительно подошла к Яйцу - Особенно, - она отмерила не менее эффектную паузу, - если племя поможет нам построить хижину на краю леса!
Яйцо недоверчиво посмотрел на Него, - Подарок имеет право говорить слова?
- Еще как! Должен тебя предупредить по-дружески, Яйцо, что она - гораздо главнее меня.
Яйцо слегка полиловел, - И ты согласен с такой мелкой просьбой?
- Да, нам вполне этого хватит.
Яйцо просто не знал куда деть себя от радости.
- Назначаю праздник! - заорал он. Толпа оглушительно взревела и посыпалась в разные стороны, во-первых, надежно прятать свои подарки и, во-вторых, каждый знал свои давно четко определенные обязанности в подготовке праздников. Яйцо одним профессиональным движением сгреб всю лежащую у ног кучу и поволок добычу в свою резиденцию. Удалось спасти только аптечку, ловко отпихнув ее ногой в сторону.
Пришельцы остались одни. У Него в руках все еще была охотничья стрелка с жалом. Подняв аптечку, он достал капсулу иммуноактиватора с широким спектром протофагоцитов и выжал яд из пузырька. Через некоторое время те из них, что смогут справиться с токсинами, размножатся, образуя мощный клон антител. Ему не хотелось слишком рисковать при следующем общении с пчелами. Бросив аптечку в пустой рюкзак с пристегнутым к его поясу скорчером, одел его.

Они принялись разгуливать по деревне, с любопытством разглядывая быт аборигенов. Входы у хижин ничем не закрывались. Зачем? Вся коммуна была на виду у лидера. Сам он подозрительно долго пропадал в глубине своего терема. Ненароком проходя мимо, удалось взглянуть и понять, в чем дело. Оказалось, Яйцо все пытался ухватить включенную танцующую красавицу, но его лапы всякий раз проскальзывали мимо.
Они деликатно отошли и Алена обняла Его, чтобы хоть как-то отвлечь от желания громко расхохотаться. Вскоре Яйцо стал задумчивым и вот он уже просто одухотворенно созерцал танец, постигнув, наконец, истинное предназначение искусства.
Интересно, что аборигенам и в голову не приходило расспросить, откуда появились пришельцы. Они восприняли их появление непосредственно, как школьники смотрят на появление нового ученика. И только потом, между делом, выясняются разные обстоятельства.

Вечное лето 4

- Мам, - Алинка дипломатично потерлась носом о мамино платье, - можно я немного поиграю с Визгом Радости?
- Только не убегайте никуда, - неохотно разрешила Алена.
На время приготовлений делать было нечего кроме как гулять по окрестностям. Так они оказались у речки и уселись на великолепном пляже чистого тончайшего песка.
- Аленка, ты назначаешься главным международным дипломатом по связям с аборигенами! Это надо же: пара слов и проблема хижины решена.
Она хитро улыбнулась, - А ты назначаешься главным добытчиком Восторга Дикого Слона. Мне кажется, что нам он пригодился бы сегодня вечером!
От одних этих слов у Него поехала крыша. Он притянул ее к себе, и они так нежно поцеловались, как будто уже вкусили этого восторга.

Ждать пришлось недолго, крики в деревне стали громче, Алина подняла голову, потом потянулась как кошка и встала. - Пойдем?
Слегка хотелось есть. Оставалось надеяться только на праздничное угощение туземцев. Но кто знает, какие у них обычаи? Может сначала танцы, а потом еда.
Они подошли к резиденции лидера. Рядом, прямо на земле оказались расстелены травяные циновки и на них в полном беспорядке на широких листьях были разложена экзотическая еда. Аборигены суетились вокруг, женщины хлопали по рукам нетерпеливых мужчин и безжалостными пинками отгоняли детей.
Лидер на этот раз был выряжен в новые шкуры и на его голове болтались несколько подаренных блестящих вещиц. Он заметил пришельцев из своей берлоги и сделал суетливое движение нашкодившего мальчишки, что-то пряча и кулаке. Его губы были измазаны шоколадом.
- Сейчас начнется праздник, - предупредил он, - никуда больше не пропадайте. Вы должны будете первыми попробовать еду. Подбежали Алинка с Визгом Радости.
- Смотрите, что мне подарили! - закричала она и раскрыла свои ладони, сложенные лодочкой.
Алена взглянула и взвизгнула от неожиданности. Такой же мохнатый паучара тряс свою паутину около первого бутылочного дерева. Только этот был намного пестрее раскрашен.
- Мам, не бойся! - Алинка запрыгала от нетерпения, - он очень хороший!
Визг Радости гордо смотрел на презентацию своего подарка.
- Кто у вас будет главным дегустатором? - спросил лидер. Алинка обрадовано выскочила вперед, но Он показал ей на большой лист, на котором слегка шевелилось что-то не совсем дожаренное. Этого оказалось достаточно.
- Ну, тогда я, конечно, - пожимая плечами, Он прикинул, что сейчас способен съесть все что угодно.
Ритуал был почти так же отвратительно прост как на некоторых банкетах. Как только Он прожевывал кусочек с какого-либо листа, "открывал его для народа" - как выразился лидер, то вся свора, толкаясь, налетала и опустошала начисто. Он мудро поступил, начав с шевелящегося блюда. Во-первых, пока голодный не так противно, а потом, пусть они налопаются всего самого одиозного. Похрустев поджаристыми крылышками больших кузнечиков, и отметив их очень даже приятный вкус, Он перешел к печеной рыбе. На листе помещалось высокой горкой штук двадцать и, подумав, что рыба уж точно то, что нужно, сразу для пробы прихватил экземпляр покрупнее. Отщипнув аппетитный кусочек, Он беззаботно передал ее Алене. Никто не возражал, вот и прекрасно. Вареные речные моллюски с травяными пряностями оказались тоже очень вкусными и, воспользовавшись тем, что Он был ближе всех к блюду, увел несколько из-под протянувшихся лап. В конце концов никто в обиде не остался.

Лидер выдержал необходимую паузу, пока аборигены хором выражали свое удовлетворение посредством отрыжки, затем стал очень торжественным и распорядился внести десерт. Две женщины вынырнули из его дворца, неся большую доску. На ней были разложены аккуратно дозированные кусочки Восторга Дикого Слона. Трепетный гул восхищения прокатился по рядам. И, когда оказалось, что это блюдо уже не нужно открывать народу, Он вздохнул с облегчением.
Они с Аленой посмотрели друг другу в глаза, как делали всегда, когда необходимо было срочно без слов обсудить ситуацию. Итак, народ готовился к танцам под кайфом. Как это может их задеть? Похоже на этой планете сама природа способствует определенной мотивации, хотя, с другой стороны, если бы не подарили мед, то и не было бы такого праздника.
В это время раздача закончилась. Пришельцы от своих порций отказались, что не вызвало ни малейшего осуждения. Лидер произнес несколько проникновенных слов, которые комми, слегка поперхнувшись, передал как "ну, понеслось, что ли", и все племя синхронно проглотило свои дозы. На некоторое время тишина позволяла слышать, как ползают тараканы под шкурами у лидера. Потом туземный оркестр из мальчишек начал бить палками по выдолбленным доскам и, иногда, друг по другу, что вплетало в ритмичные звуки очень даже музыкальные вопли. У мужчин дощечки начали изменять угол, как стрелки спидометров, а женщины протяжно вздохнули.
- Пусть сами бесятся, - прошептала Алена, слегка нервничая.
- Ага, - кивнул Он, - чтобы отвлечь детей нужно показать им новую игрушку.
Он подошел к лидеру и похлопал его по плечу. Тот распахнул масляные глаза, но, когда увидел Его, улыбка слегка скисла. Он бесцеремонно вытащил из прически лидера подарочный гипераккустический плэйер.
- Смотри, Яйцо, это гораздо лучше ваших барабанов! - Он отжал максимальную громкость и ткнул в кнопку. Это была копия сборника, составленного Аленой для диких плясок у первого костра. Вполне подходящая к моменту, что немедленно подтвердилось. Сначала все обалдели, открывая глаза и включаясь в новую реальность. Потом их тела начали подергиваться, и кто-то первый, поняв, что это означает, отпустил тело во власть ритму. Вскоре все племя скакало и извивалось, полностью сменив мотивационную направленность. Тоник начал отрабатываться вполне мирным путем. Вот тогда подключились и гости.
Продолжительности сборника хватило на почти полную нейтрализацию меда. Аборигены начинали валится от изнеможения. Лидер попытался было реанимировать традиционную направленность программы, подзадоривая одуревших соплеменников, а потом даже нагло предложил Алене, как выразился комми, эксклюзивный танец, но сам оказался не на высоте, и, укоризненно посмотрев на свою болтающуюся дощечку, признал, что пора отдохнуть.
Он взглянул на часы. Двадцать часов. До заката остается примерно три часа. - Яйцо, - сказал Он с неподдельной печалью, - нам пора сваливать. Скоро темнеет, а еще через лес нужно идти.
- Разве вы не будете гостями у народа три ночи по обычаю? - страшно удивился лидер.
- Прости, друг, у нас там наши вещи совсем без присмотра и хижины еще нет. Да и нужно бы еще Восторга набрать для вас.
- О, да!.. Тогда так. Дай людям отдохнуть немного, а я скажу моим лучшим строителям пойти с тобой. Они переночуют на траве, а утром построят тебе хижину.
- Ну, Яйцо, - Он только развел руками, - я благодарен тебе за такое гостеприимство.
- Да ладно уж, - скромно отмахнулся лидер, - потом договоримся о периодичности добычи Восторга Дикого Слона.
Им дали не только строителей, но усилили взвод еще и парой лучших плевателей отравленными стрелками. С полным правом захватив оставшуюся груду жареных кузнечиков, строители, громко хохоча над своими примитивными шутками и, как пацаны, давая друг другу подножки, последовали за ними.

Вечное лето 5

Обратная дорога походила на шумное возвращение с пикника большой компании. Время пролетело незаметно, и вот они вышли на опушку у стоянки. Долго Он просто ничего не понимал и только хлопал глазами. Гамаки горестно свисали изрезанными веревками, спальники были характерно вспороты выстрелами широколучевого деструктора, а вещи раскиданы и втоптаны в траву. Значит, этот кретин решил всерьез поиграть в охоту на людей.
- Да он псих какой-то, - только и вымолвила Алена.
Толпа притихла, сразу почувствовав, что стоянка пришельцев явно не так должна бы выглядеть. Алинка бегала и собирала в траве разбросанные вещи. Рядом валялась припорошенная копотью Большая Красная Кнопка. Повредить ее или утащить невозможно, но этот псих, похоже, стрелял пока заряд не кончился.
Алена повернулась к Нему, их взгляды встретились, они помолчали, и он еле заметно покачал головой, не соглашаясь.
- Только не убивай его! - тихо попросила Алена, но уже через секунду: - Если можно…
Меткий Плевок подошел ближе и бесхитростно выдал:
- Он очень плохой охотник. Не умеет прятать следы. Он пошел туда, - и коротко махнул рукой вдоль леса, - Если хочешь, я и Острые Уши принесем его голову.
Строители зашумели, комментируя обстановку и, видимо, не считая проблему слишком серьезной.
- Мы пойдем вместе. Я тоже плохой охотник, поэтому мне нужно показать следы, но с ним я буду разбираться сам.
Они быстро натаскали дров и к удивлению аборигенов, не понимающих как на тропе войны можно так привлекать врага, разожгли костер. Уже темнело, но все же удалось запастись плодами бутылочного дерева. Их сока было достаточно, чтобы не испытывать голода. Недолго думая, Он решил, что если этот болван задумал поиграть в войну, то вряд ли ушел далеко отсюда и ждет с нетерпением ответного хода. И вряд ли он прячется рядом. У него ведь еще и подруга с мальчишкой. Возможно, он даже некоторое время и сидел в засаде, пока не надоело.
Алена подошла и положила руки на его плечи. Они традиционно потерлись носами.
- Слушай, - тихо сказала она, - ну его!
- У нас теперь нет спальников и нужных вещей, - возразил он, грустно улыбаясь, - я верну их.
Они поцеловались.
- Все будет нормально, - сказал он уверенно.
Она сжала его руку и повернулась к Алинке.

Скоро костер пропал за извилистой границей леса. Охотники как шакалы быстро и уверенно стелились вдоль опушки. Становилось темно. Довольно скоро послышались голоса. Они вообще не прятались. Их кострище пылал как в аду у чертей. Так и лес можно спалить. Они вошли в лес и обошли стоянку. С противоположной стороны было достаточно кустов, где можно было спрятаться.
Сам вояка ходил кругами, держа свой деструктор в руке и готовый палить не задумываясь. Видно было, что ему уже страшно надоело это напряжение, но другого выхода у него не было. Иногда он что-то раздраженно выкрикивал мальчишке или своей подруге. У всех было отвратительное настроение, - сразу заметно. Возражать никто не смел.

Пока этот тип в таком состоянии говорить с ним было опасно. А убивать его не хотелось. Так они лежали и ждали. Потом подползли еще ближе. Даже если бы здесь не было кустов, то из-за костра их невозможно было увидеть.
Наконец мужик психанул, пнул какую-то штуковину и уселся на стул (обалдеть, чего только пикникисты не тащат с собой!).
- Так и знал, что у него задница гнилая! - раздраженно прорычал он, достал сигарету и закурил, - Завтра я его сам достану.
- Давай уже спать ложиться, - плаксиво сказала женщина.
- Ну, ложись! Кто мешает?
- Чо психуешь? Он уже свалил давно отсюда! Ты же его без вещей оставил!
- А-а! - мужик зло махнул рукой, - это может быть запросто! Тюфяк какой-то. Вот не везет, погулял, называется! И тебя не надо было брать!
Женщина обижено промолчала. Мужик посидел немного, потом отошел недалеко, чуть дальше мерцающего круга света, звонко отлил на ствол дерева и завалился прямо поверх своего спальника. У них у каждого был свой спальник. В правой руке он так и держал свой пистолетик, а в левой - Красную Кнопку. Он был точно какой-то ненормальный.
Только после этого его подруга посмела уложить мальчишку и затихла сама.
Оставленный костер быстро догорал, и вскоре только вылезшие луны освещали стоянку.
Мужик довольно сильно храпел, но, видимо это уже давно никому не мешало.
- Слушай, Меткий Плевок, - сказал Он, - давай сделаем так. Мы подкрадемся к нему. Видишь в одной руке у него широкая штуковина, а в другой - вроде короткой палки? Эта палка опаснее ваших стрелок. Как только я схвачу его руку с широкой штуковиной, так ты должен будешь схватить его руку с палкой и не отпускать. И смотри, чтобы палка ни на кого не показывала своим концом. А ты, Острые Уши, подойди к женщине и не пускай ее к нам.
- О, я ему так прижму жилы, что палка просто вывалится! - пообещал Меткий Плевок и они осторожно привстали.
Не спеша, Он подошел к захлебывающемуся храпом мужику, наклонился, прижал его палец к кнопке и надавил. Кнопка громко испуганно ойкнула и начала ритмично мигать. Меткий Плевок уже вывернул деструктор из руки мужика и держал ее, согнув под болезненным углом. Мужик что-то пытался выкрикнуть, но от испуга подавился собственной слюной и натужно закашлялся.
Кнопка мелодично тренькнула, на том конце что-то завозилось и заспанный голос недовольно произнес:
- Какая помощь вам требуется?
- Немедленная эвакуация для реставрации тела, - проорал Он.
- Мать… Что там случилось?
- Хватит базарить, - прикрикнул Он.
- Ладно, не психуй, ждите… Кнопка погасла.
Женщина уже вылезла из спальника, мальчишка таращил глаза в азартном восторге.
- Счастливого возвращения, друг, - негромко сказал Он и махнул рукой охотникам.
Они просто отошли немного в лес и стали ждать. Через несколько секунд с неба свалились спасатели. Их огромный бот бесшумно всколыхнул траву, оттуда посыпались резвые черные фигуры и моментально аннулировали пикнистов. Это у них строго. Эвакуация осуществлялась по единственному отрепетированному до полного автоматизма сценарию, эффективно и без расспросов. Оставалось вернуться за законной добычей.
Противно было брать что-либо здесь. Он захватил только два спальника. Даже если этот тип триллиардер, вернуться сюда ему уже будет практически невозможно. Первым делом после эвакуации разберутся с тем, как он сюда пролез.

Они вернулись на стоянку. Никто не спал, и Алинка вовсю пользовалась этим положением. Она вскочила и побежала навстречу.

- Скальпов нет! - сразу громко заявил Он и бросил спальники на землю. Ждавшие возвращения с весомой победой аборигены были явно разочарованы.
Алена оказалась рядом и они, обнявшись, пошли к костру. Там на прутиках в золе аппетитно запекались какие-то толстые корни.
- Есть хочешь? - спросила она.
- А ты накормишь?
- Нам показали, как здесь найти съедобные корни.
Он нежно провел рукой по ее щеке, запустил пальцы в волосы и, чуть повернув ее голову, коснулся горячих губ своими губами. Каждый раз, когда он целовал ее, возникало легкое ощущение, как в лифте, который уходит вниз и на мгновение возникает невесомость. И это пронизывало их обоих одновременно.
Сытые аборигены, наевшиеся жареных кузнечиков, ушли спать на заготовленные невдалеке травяные снопики, оставив пришельцев наедине. Те же уселись на траву и Алинка, пристроившись с другой стороны от Алены, положила голову ей на колени, занимая Его любимое место. Он вытянул один из прутиков и сдул золу с корня. По цвету тот был похож на печеную картошку, а по форме - на большую морковь. Запах оказался слегка сладковатый и приятный.
- Отправил его? - спросила Алена.
- Да. Его же рукой, пока храпел. Он разломил мягкий корень и откусил. Вкусно.
- Вы пробовали?
- Еще нет.
- Держи, тогда я еще достану.
Они наелись и выцедили по древесной бутылке. Алинка изо всех сил старалась удержать глаза открытыми и клевала носом. Он вытащил из изодранных спальников домовых и заменил ими те, что были подключены к чужим спальникам. Они быстро скорректировали всю микрофлору и задали привычные запахи, любимую температуру и жесткость. Безвольную Алинку пришлось укладывать вручную, не купая, что ее, конечно, очень устраивало. Потом они, не спеша, пошли к речке. Восходы лун здесь были здесь на редкость постоянны и два ярких диска, один раза в два больше другого, горели над головами в высоте. - Знаешь, перед тем как ты вернулся, я посмотрела на нашу Кнопку и...
- Она позеленела?! - не удержался Он.
- Да…
Они остановились у самой речки, взволнованные моментом. Он крепче обнял ее.
- Как быстро…
- Может быть, мы не будем спешить, здесь так хорошо было!..
- Но там будет еще интереснее!
- Но труднее… - Конечно, Аленка, давай побудем здесь еще немного.
Они разделись, вошли в воду и стояли, обнявшись, по колено в черном зеркале воды, отражающей луны и их чуть мерцающие рябью силуэты. Кусты по берегу казались фантастическими фигурами. А в бесконечной дали неба за нами молча наблюдали все видавшие звезды. Теплый ветерок ласкал их. Было удивительно хорошо.

Они подошли к Алинкиному спальнику, лежащему просто на траве. Алена наклонилась посмотреть. Та хлопала глазами, а ведь просто валилась от усталости.
- Мам!
- Что?
- А пушистики больше не придут?
- Здесь столько охотников, им страшно.
- А мне давно сказку не рассказывали… Алена улыбнулась, вздохнула и посмотрела не Него. Он присел рядом.
- Про что ты хочешь?
- Про все! - Ну, слушай. Однажды у маленького бегемотика был день рождения…
Алинка заснула после того, как дослушала счастливый финал.

Вечное лето 6

Голод разбудил его. Давно такого не было! Он осторожно одел шорты и вылез сбоку наружу. Над горами начало светлеть небо. Воздух был все таким же теплым. Аборигены беспечно спали вразброс под деревьями. Было удивительно тихо. Здесь даже птицы любили поспать. Кажется, только у Него была привычка вставать рано. И, конечно, кому как не ему сейчас придется готовить еду на всех? Он осмотрел то, что осталось от вещей и нашел две кастрюли. Чтобы всех накормить, нужно сварить чего-нибудь побольше. Он, прихватив кастрюли и нож, пошел к речке. Если уж Алинка голыми руками поймала рыбу, то почему бы ему не попробовать? Проходя мимо грядок, оставшихся незамеченными воякой, он увидел первые ростки. Всхожесть была великолепной, а скорость роста уступала разве что земному бамбуку.
Вскоре он нашел достаточно прямую и удобную ветку, сделал из нее копье с остро заточенным концом и, присев над излучиной, принялся вглядываться в прозрачную глубину. Но там по дну стелились вдоль течения только длинные ленты водорослей и на них сидели большие красные улитки. Тоже еда, но хотелось угостить всех рыбой, которая здесь явно не ждала никого в гости. Он знал, что сверху рыбьи спины должно быть трудно разглядеть из-за маскирующей окраски, но вода была настолько прозрачна, что видно было буквально все. С рыбой нужно терпение. Через некоторое время он начал замечать мальков, а по ним определил, где могут обитать и более взрослые. Оказывается, они любили места около берега с сильно нависающими над водой пучками травы. Там они даже иногда выскакивали, чтобы схватить в воздухе пролетающих мошек. Первое обиталище он просто распугал, неудачно тыкая копьем. Но потом научился делать коррекцию на преломление водой и, наконец, проткнул бок одной немаленькой рыбине.
Когда в кастрюле махали хвостами уже три рыбины, а Альдебаран на треть вылез из-за цепи гор, к нему подошли двое аборигенов. Они весело заржали, увидев его способ ловли. Меткий Плевок просто лег на траву, свесившись над водой, выждал момент и не особенно быстрым движением прямо руками вытащил рыбу. А за ней - следующую. Когда в кастрюле хвосты уже стояли вертикально и больше не помещалось, Он попросил пощадить оставшихся.
Целый час Он потрошил добычу, а аборигены со скептическим недоумением наблюдали за этой странной работой, сидя на берегу и болтая ногами в воде.
Подошли проснувшиеся Алинка с мамочкой. Увидев, что Он наделал с бедненькими рыбками, Алинка застыла на месте, глубоко задумавшись, но взрослеющий здравый смысл и голод пересилили протест. Алена со смехом взлохматила ее волосы и та, вздохнув, полезла в воду, тут же принявшись пастись свисающими ягодами.
Пока Он и несколько аборигенов возились с костром, закрепляли в камнях кастрюли и заворачивали рыбу в листья, чтобы запечь в золе, Алена с Алиной вернулись с утреннего купания. Проходя мимо, Алена пустила Алинку вперед и до последней секунды шла, ничем не выдавая намерений, сосредоточенно разглядывая что-то впереди. Но, оказавшись рядом, стремительно обвила Его шею, и хищно впилась губами в шею. Острые Уши чуть не уселся в костер от неожиданности. Но кровь не полилась и Острые Уши расслабился.

Без особых церемоний, как только малейшие сомнения насчет готовности еды развеялись, все набросились на рыбу. Он думал, что Алинка станет капризничать, раз видела, как поступили с бедными рыбками, но голод - лучший учитель. Совесть несколько пожурила Его за то, что он довел своих женщин до такого необузданного аппетита. Поэтому он предложил двум охотникам сходить в лес, пока остальные займутся строительством. Не успел Он как следует подготовиться к предстоящему делу, как строители уже позвали принимать объект. Такая скорость настораживала. Гордые своей работой туземцы махали руками, подзывая. Вместо новой уютной хижины стояло нечто, напоминающее шалаш вождя русской революции. А надежды-то были хотя бы на уровень резиденции лидера.
- Длинные Лапы, - не сумев скрыть разочарование, спросил Он, - тебе не кажется, что эта хижина маловата для двоих?
- Маловата?! - главный архитектор икнул от удивления, демонстративно вполз в кроличью дырку и там интенсивно покрутил бедрами.
- Вот как я здесь свободно пляшу! - раздался его звенящий от возбуждения голос.
- Да мы все можем там свободно плясать! - горячо заверил Ленивый Зад, и еще три строителя стремительно юркнули в дырку. Шалаш угрожающе затрясся. Воодушевленный поддержкой, Длинные Лапы сиганул слишком резво и проломил головой боковую стенку. В обратном движении его подбородок уперся в прутья, и он застрял, хлопая глазами.
Алена звонко рассмеялась, а Он вздохнул. Ну, что ж, придется хижину возводить самим. Туземцев, видимо, можно использовать только для грубой работы. А шалаш пусть стоит здесь для гостей.
Счастливо улыбаясь, Он поблагодарил зодчих и тут же заявил, что его мужская гордость заставляет тоже попробовать построить дом. Они сильно удивились, вылезли из шалаша и встали полукругом в сторонке, чтобы посмотреть, как это будет происходить. Теперь рабочих рук было достаточно, и Он решил свалить еще пару деревьев. Долго не выбирая, он стянул с плеча скорчер и всадил заряд в основание ближайшего подходящего ствола. А все-таки, надо немного думать над возможными последствиями. Эффект оказался катастрофическим. Оказывается, не только хрюкопухи здесь имеют специфический рефлекс на неожиданность. Ствол еще только валился кроной к лесу, а у всей группы аборигенов, оцепеневших с бледно сиреневыми лицами, под набедренными дощечками блестела мокрая трава. Он совершенно случайно заметил это, повернув голову. Назревал самый настоящий международный скандал.
- Аленка! - громко воскликнул Он, - быстренько идите с Алинкой на стоянку, нужно убрать все вещи там, где у нас будет хижина!
Алена сразу почувствовала напряженную важность момента, и они быстро ушли. Он деловито приспустил шорты и широкой струей оросил перед собой траву.
- Ну, вот, магический ритуал мы совершили, теперь за дело, ребята!
Но аборигены переживали еще минуты две, потом, некоторое время с пониманием обсуждали ритуал мокрых луж, все более оживляясь и, наконец, окончательно стали сами собой. Они обдирали длинные полосы эластичной коры на веревки, Он сшибал ветви малыми зарядами, что теперь уже приводило в восторг туземцев. Все заготовки собирали на опушке. Получилось огромное количество материала. Алинка весело играла с Визгом Радости, который прибежал из деревни, а Алена начала плести из длинной травы циновку для двери. Он посматривал и радостно удивлялся, откуда она знает, как это делать?
Основой хижины стали те два дерева, на которых висели гамаки. Вертикально поставили три голых ствола вокруг живых деревьев, для чего нескольким туземцам пришлось лезть на верхние ветки и заготовленными веревками подтягивать верхушки. Там они эти верхушки и привязали к веткам. Стены выкладывали более толстыми ветками, переплетая их как корзину более тонкими и связывая все корой. Аборигены восторженно внимали новому методу строительства. И довольно скоро все было закончено. Крыши не было, - ее заменял низкий ветвистый зонтик с широкими живыми листьями. Со стороны это выглядело очень живописно. К этому времени Алена сплела огромную циновку, и повесила ее вместо двери. Правда, окон не было, но свет проникал отовсюду через отверстия корзинной оплетки. Так что рвать свое лучшее платье на зановесочки, Аленке опять не пришлось. Хижина внутри оказалась уютна и необычна. И она приятно пахла свежим соком дерева.

Скоро вернулись охотники. Побросав добычу на траву, они несколько раз в несказанном изумлении обошли хижину, переводя восхищенные взгляды на скромно ухмыляющегося Длинные Лапы. А когда осмотрели все, начали оживленно хвастаться уже своими подвигами.
Мясо решили жарить над углями. Острые Уши, недолго думая, вылил на него сок из пары древесных бутылок. Мало того, немало он плеснул и на собственное тело. Раскрыв глаза от удивления, Он отошел на всякий случай подальше. Острые Уши безмятежно уложил ветки с мясом на каменные подпорки над углями и ароматный дым заполнил все вокруг.
Первые жуки - разведчики просто облетели его несколько раз и умчались за подмогой. Вскоре из леса как клубы тяжелого искрящегося тумана выползла живая туча и, низко стелясь над травой, накатила на сумасшедшего охотника. Тот на некоторое время исчез в этом облаке, потом оно все осело на нем. Острые Уши просто стоял и довольно скалился. Жуки начали осыпаться, и вся трава под ним скоро оказалась в лениво копошащихся толстячках. Тогда аборигены принялись собирать их и заворачивать в листья. Это оказался их деликатес: жуки, фаршированные пряным соком. Алена все не могла привыкнуть к этой особенности местной кулинарии и старалась не смотреть. Зато Алинка помогала Визгу Радости собирать красивую добычу.
Такой вкусный шашлык они не ели раньше. Сок придал ему изумительный аромат. Наелись до отвала. И туземцы засобирались в деревню. Все были довольны и счастливы, а Меткий Плевок настолько осмелел, что, видимо подражая Ему, на прощание поцеловал Алену. Та моментально превратилась в строгую фею и с покровительственной улыбкой помахала им вслед рукой.
Бывает так, как только гости уйдут, на некоторое время наступает какая-то пустота, чего-то не хватает. Значит - гости были не в тягость! Но и минуты не прошло, как на опушку выскочил Визг Радости, который отбился от стада, и большим кругом вернулся назад, чтобы еще поиграть с Алинкой. Они немедленно принялись делать домик из веточек с шикарным гнездом внутри для пушистиков потому, что ждали их возвращения с минуты на минуту.
Неплохо было бы немного отдохнуть, тем более что после скоростного строительства это было нелишне.

Он сложил спальник у внутреннего дерева, прислонив к стволу дерева, потянул за собой Алену, и она улеглась рядом, положив голову ему на грудь и обняв руками. Он ласково перебирал ее волосы, тихо мыча какую-то мелодию, а она закрыла глаза с легкой улыбкой. Так они и заснули.
С громким хлопком распахнулась плетенка на двери и в хижину влетела возбужденная Алинка, таща своего упирающегося друга.
- Мама! Визг Радости оцарапал себе руку! У него кровь!
У Визга Радости на сиреневом лице явственно проступала гордость раненого мужчины. Алена встала и осмотрела ранку. Царапина была довольно глубока, но кровь уже остановилась.
- Чем это?

- Я ему показывала, как пользоваться нашим ножиком… - виновато потупилась Алинка.
- Ничего страшного, - решила Алена и достала из аптечки баллончик с биоаэрозолем.
Как только Визг Радости увидел непонятное оружие лечения, он пофиолетовел и отступил на шаг, выдернув свою руку из Алинкиной ладошки.
- Это совсем не больно! - Алена улыбнулась, снисходительно думая, что все мужчины одинаковые: раны их не пугают, а вот то, что с ними будет делать кто-то… - Зато сразу можно будет играть!
Алинка, сдвинула брови и поджала губки, превратившись в строгую старшую сестру.
- Ну, Визгунчик, не бойся! Мне уже пшикали этим, совсем не больно! - она снова взяла его за руку и тот отдался неизбежному.
Алена сжала края ранки и мелкими дозами скрепила ее, а потом обработала всю поверхность. Пленка моментально адаптировалсь к коже, становясь ее частью и надежно закрывая царапину.
Визг Радости недоверчиво потрогал это место, а Алинка просто светилась снисходительным удовлетворением. Они убежали, тут же забыв про случившееся.
Алена вышла из хижины, и Он последовал за ней. Альдебаран был еще высоко на бархатном небе и багровел огромный, нереальный, как нарисованный. Далекие горные ледники отбрасывали алые блики. - Сыграем?
Алена достала ракетки для игры в е-теннис, которые не были изломаны только потому, что вояка не посчитал их достаточно нужными вещами или в этом заключался его черный юмор: пусть поиграют на развалинах. Они встали так, что Альдебаран светил на них сбоку, Алена подбросила электронный мяч и, мощно закрутив, послала в него. Именно мяч должен был обеспечивать идеальность законов отражения и сцепления, которые могли регулироваться специальными настраиваемыми опциями.
Алена играла классно, гораздо лучше него, бурно переживая за все, что происходило в игре. Он наслаждался ее настроением и веселым смехом. Потом они сходили к реке и смыли усталость.
- Погуляем в лесу? - предложил Он.
- И, может быть, найдем немного меду к вечеру? - улыбнулась она.
- Алинен! - крикнула Алена, - Пойдете с нами гулять в лес?
Сначала Алинка обрадовалась, потом, подумав, сказала: - Ага, мы уйдем, пушистики вернуться, а нас нет?!
- Они подождут вас!
- Они обидятся, мам, и уйдут! Лучше мы с Визгунчиком здесь поиграем.
Под вечер притихли звериные и птичьи звуки, оранжевые лучи широкими лентами проникали между редких толстых стволов, наполняя лес фантастическими оттенками. Всюду попадались крупные вкусные ягоды, которые не так были заметны в полумраке, когда лучи не могли пробиться сквозь листву. Они не спеша брели и собирали их в пакет, выдергивали съедобные корни из удивительно податливой почвы к ужину.

Мед они нашли, довольно долго побродив по лесу с максимальной чувствительностью комми. За ближайшими деревьями громко гудела большая семья. Он снял рюкзачок. Теперь-то он знал, что это за твари, и неприятный холодок гулял по спине. Но нужно было сохранять спокойное состояние мыслей, чтобы все получилось, и он включил пофигизм на максимум. Засунул в карман противоядие, не зная, стоит ли его принять заранее. Аборигены говорили, что есть несколько вздохов до шока, значит вводить нужно в вену. Алена остро почувствовала серьезность ситуации и сильно сжала его руку.
- Ну к черту! Пойдем отсюда!..
- Мы же обещали народу, - сказал он спокойно, - вот я и наберу для них тоже.
- Стоит ли это такого риска, чтобы на этом все и кончилось?
- Аленка, но из этого и состоит наша жизнь здесь.
- Осторожнее, блин! Нет, подожди! - она прижалась к нему, - Давай постоим, тебе нужно настроиться.
Он хорошо помнил свои мысли в прошлый раз и начал подпевать пчелам заранее. На этом дереве соты свисали еще более огромными сосульками и пчел было больше. Он походил вокруг, все более вживаясь в образ, пока не захотелось на самом деле слетать за нектаром и принести его побольше в своем брюшке. Пчелы не обращали внимание на еще одного рядового рабочего. Он подошел совсем близко к огромной сосульке и, деловито имитируя слив взятка, принялся прихваченным ножом резать у середины. Жадность сгубила очень многих. Он тихо по-пчелиному радовался и вот уже кусок килограммов на пять отделился, облегчая ветку. Та резко качнулась вверх, и все охранники с воем взлетели. Он застыл и, чисто инстинктивно уловив изменения в ритме семьи, вписался в него. Над головой черными трассами носилась разъяренная смерть, и так продолжалось несколько бесконечных минут. Потом охранники, так и не обнаружив врага, стали усаживаться на место. Он стоял, пока ритм снова не стал прежним и только тогда начал не спеша отходить.
Алена, конечно, все видела из-за деревьев. Он подошел и победно улыбнулся. Она молча смотрела на него.
- Замри! На тебе одна тварь сидит!.. - она медленно сняла кроссовок, прицелилась и со всей силы влепила ему по спине.
- Попала?
- Да! - она нашла тельце в траве.
- У нее нет жала! - сказал он.
- Похоже это трутень хотел спариться с удачливой пчелкой, - заржала Алена.
Потом помогла ему засунуть соты в пакет. Руки липли в меду, а речки поблизости не было. Они принялись оттирать их травой.
- Не хочу, чтобы ты еще это проделывал!
Он не спорил.

Алинка, одна дома, со скучающим видом смотрела голографическую сказку с большими объемными картинками, жившими в воздухе перед ней.
- А где твой Визгунчик? - спросила Алена.
- Ему наругают, если он не вернется на ночь, и он убежал домой. Но обещал прийти завтра.
Красный диск уже скрылся за лесом, но было еще довольно светло. На небольшом костре Алена приготовила обещанное блюдо из тушеных корней, ягод и остатков шашлыка. Тут были и местные пряные травы, которые ей успели показать туземцы. Все давно проголодались, но и блюдо получилось праздничным. Они съели больше половины, оставив остальное на утро.
- Маам!!!!! - страшно возбужденная Алинка запрыгала на своем месте, показывая пальцем на что-то за их спинами. Они обернулись и обмерли.
Вдоль опушки в сторону реки, из-за поворота леса, неторопливо выходило стадо огромных розовых животных. Они были крупнее слонов. Они вообще не походили на слонов и шли невдалеке, абсолютно все игнорируя. Передвигались они совершенно бесшумно, как призраки, плывущие над травой. Вот, наверное, откуда комми взял аналогию при переводе Восторга Дикого Слона. Рядом шли их малыши. Он заметил у некоторых животных почти коровье вымя, только вот размерами раз в пять больше. У других же свисали такие достопримечательности, что аборигенское название меда казалось уже полностью оправданным. У этих гигантов не было рогов, но они им и не нужны были.
- Молоко! - Он, вскочив, поднял пустую кастрюлю. Глаза у Алены стали огромными.
- Тебе что, пчел мало? - Алена вскочила - Они же тебя просто затопчут как жвачку!
- Аленка, я же сначала посмотрю, познакомлюсь. Не переживай, все будет в порядке. И у меня ведь есть комми.
Он уверенно улыбнулся, и пока она не нашла, что сказать пошел к стаду. Первые животные уже подошли к речке и остановились, опустив огромные головы к воде. Молодняк терся о бока мамаш, некоторые сосали вымя. Он для них не существовал даже когда оказался совсем рядом и протянул руку к голове совсем еще маленького сосущего теленка, чтобы посмотреть реакцию родителя. Но среагировала вовсе не мамаша, а сам теленок. Он тут же перестал сосать и потянулся к руке. Такой любопытный? Он дал ему понюхать кулак, что тот проделал очень тщательно и потянулся нюхать выше. Он немного отступил, и теленок шагнул за ним. Это было уже интересно, и он осторожно попятился, так и держа кулак перед любопытной мордой. Теленок шел как на привязи. Мало того, корова, увидев, что теленок отходит от нее, последовала за ним, пытаясь тычками морды и необычным для ее габаритов мелодичным урчанием привлечь его. Но теленок ни за что не хотел упускать возможности изучить этот странный новый предмет.
Алена сначала заворожено смотрела на это представление, потом сама загорелась азартом, сообразила, что надо делать и, прихватив неиспользованные веревки из эластичной коры, пошла чуть в стороне. Он приманил теленка к дереву, невдалеке от хижины и, играя с ним, понемногу привязал его ногу к дереву самой длинной веревкой.
Потом отошел и, когда веревка натянулась, теленок слегка споткнулся, удивленно посмотрел на свою ногу и лизнул веревку. Корова подошла к нему, и тот спокойно принялся сосать вымя. Алинка прыгала вокруг, рвала пучки травы и смело совала корове прямо в огромную морду. Та отворачивалась сначала, потом осторожно взяла траву и Алинка, радостно взвизгнув, принялась торопливо рвать новую порцию.
Он принес воды в самой большой кастрюле и корова, проливая большую часть, вылакала все. Ну, прямо как в сказке.
Он никогда не доил корову, но вскоре экспериментально обнаружил как это делать и, наконец, удалось попробовать сладковатое молоко с густым незнакомым запахом. Алинка ни за что бы не стала бы пить коровье, но это - было совсем другое дело! Она пригубила и раскрыла глазища. Ей понравилось.

Становилось темно, А Алинка все возилась с животными и если бы они не были такими толстокожими пофигистами, то насмерть надоела бы им. Алена с трудом уговорила ее пойти спать, убеждая, что теленку тоже отдохнуть пора.
Что-то есть невыразимо приятное в ежевечернем купании всей семьей в теплой чистой речной воде перед сном. Они плескались, пока не стало совсем темно, но взошли луны и Алинка не захотела никуда уходить, пока они совсем не поднялись над лесом.
В хижине стоял густой полумрак. Светильник оказался испорчен. Свет лун скупо проникал сквозь отверстия. Алинка боялась темноты, и Он переключил спальники в режимы палаток в разных углах хижины, и включил внутри свет от стенок. Алинка заснула в своем домике только к концу вечерней сказки.
Алена с улыбкой вздохнула и счастливо посмотрела на Него и они забрались в свой домик. Стены мягко освещали, не более, чем как пара свечей. Он закрыл вход и повернулся к Алене. Она стояла на четвереньках как большая грациозная кошка и, томно прищурившись, улыбалась, держа в зубах кусок сот. Когда она успела? Он потянулся к ней, наклонил голову и осторожно ухватил зубами свою половину. Их губы соединились, лифт улетел вниз.
Вскоре мед завладевал чувствами, все начинало ощущаться ярче, весь мир закружился. Любое их движение порождало новый взрыв и новую вселенную, пока совершенно фантастический по силе Большой Взрыв не завладел ими обоими. Он унес их в небытие, и только любовь царила над этим местом. А потом был свет и ее ангельски прекрасное лицо, и божественные глаза смотрели на него со вселенской любовью. Они лежали, обнявшись, боясь отпустить даже на мгновение. Потом Алена ненадолго заснула в воцарившимся спокойствии и Он, кажется, тоже.
Эта ночь казалась самой главной в жизни, она не отпускала их. И даже под утро он проснулся от сна, где они любили друг друга. Они спали долго, и на этот раз он не встал раньше ее.

Вечное лето 7

Кто-то скребся в спальник-палатку. Алена привстала.
- Мам!
- Мы встаем, Алинка, подожди!
Алена улыбнулась, тряхнула головой, разбрасывая волосы, наклонилась и коснулась Его губ. Пошарила в кармашке на боку спальника, достала коробочку, вытряхнула себе на ладонь подушечки адаптогена, одну засунула ему в рот, другую съела сама и лениво потянулась к одежде. Потом выползла наружу и он следом, бодая ее головой.
В хижине пахло животноводческой фермой. Ну, конечно, корова близко, да еще такая огромная. Дверь была распахнута прямо навстречу встающему Альдебарану. Рядом с бледно-розовой от утренних лучей Алисой стоял оливково-сиреневый Визг Радости и улыбался во весь рот.
- Привет, - сказал Он, - Что за переполох?
- Наша коровка хочет пить! - закричала Алинка, - Она идет к речке, потом вспоминает про маленького и возвращается, потом снова идет к речке и опять вспоминает и …

- Все ясно, Алинен, - сказала Алена, обнимая ее.
- А можно я буду звать ее Бармаглотиком?
Он посмотрел на дверь и зажмурился. Или Альдебаран стал ярче светить или он все слишком остро воспринимает. Он пошел проведать бармаглотскую семейку. Дети, конечно, побежали за ним.
Вся трава вокруг была съедена. И ужас! За ночь даже обычная корова наделала бы немало лепешек, что говорить про этого гиганта! Он отвязал веревку от дерева и пошел к речке. Казалось, что за ночь теленок заметно подрос.
Живая розовая гора ринулась в реку, упала на подогнутые толстенные лапы и принялась оглушительно жадно лакать. Пока этот внушительный процесс продолжался, он привязал теленка поближе к воде. Корова вылезла из воды, подошла к теленку и начала облизывать его как кошка.
И тут Визг Радости подскочил к ней сзади, ловко подпрыгнул, вцепившись за хвост, и залетел ей на спину. Видимо, такое было для туземцев привычно. От неожиданности Он распахнул глаза и ждал, что же будет дальше. А дальше Алина попробовала сделать то же самое, но, стукнувшись о крутой зад коровы, смешно как мячик отскочила, упав на траву.
Подбежала Алена, но Алинка вовсе не заплакала, а тут же вскочила и, с завистью смотря на своего друга, начала нетерпеливо придумывать как оказаться рядом. Корова никак не реагироала, и Он просто подсадил Алинку. Та взвизгнула и вцепилась в мальчишку, чтобы удержаться на гладкой розовой шкуре.
Но Визг Радости, потеряв свое преимущество в воздухе, спрыгнул вниз. Алинка немедленно последовала за ним, и Он еле успел ее подхватить. Тогда Визг Радости нырнул под корову и аппетитно присосался к вымени.
- Алинка! - воскликнула Алена, - Вот этого ты делать не будешь!
- Ну почему, мам?!
- Алина, что с тобой? - она присела и посмотрела в глаза дочери, - Если ты так теряешь голову, я не смогу больше разрешить тебе играть с Визгом Радости!
Алинка внимательно выслушала, подумала и вздохнула.
- Мам, я не буду больше терять голову! - сказала она, и Алена рассмеялась.
Все пошли к хижине. Он разжег небольшой костер, чтобы разогреть вчерашнее блюдо и зашел в хижину за кастрюлей. Рядом лежала Кнопка и переливалась волнами зеленого света. Алена подошла сзади, сразу поняла и обняла его сзади.
- Может быть пора? - неуверенно прошептала Алена.
- Когда-нибудь все равно нужно это сделать… а потом мы вернемся сюда.
- Когда-нибудь, - прошептала она еле слышно. И они поняли, что сейчас сделают это. Она повернулась к двери.
- Алина!
Она прибежала только на второй раз.
- Что мам?
Позади нее появилась ее аборигенская взъерошенная тень.
- Слушай, Визг Радости, - сказал Он очень внушительно, - я тебе сейчас дам подарок для народа, который мы обещали. Ты сразу побежишь домой, не оглядываясь. Потому, что сейчас здесь будет очень страшно. Ты понял?
- А что будет?!
- Если ты увидишь это, то тут же сдохнешь! - Он вытаращил глаза, подражая мимике лидера, - Ты понял, что нужно делать?
Видно было, что понял и даже готов слинять, не дождавшись подарка. Поэтому Он быстро достал сверток с медом и протянул ему,

- Давай, беги прямо сейчас! Передай Каменному Яйцу, что мы еще вернемся!
Визг Радости схватил сверток, но тот оказался неожиданно тяжелым и выпал из рук. Его снарядили рюкзачком, и он моментально исчез.
- Алинен, - Алиса прижала ее к себе, - мы уходим в другое место. Ты помнишь, я тебе говорила?
- Да, мам. А я уже не увижу Визгунчика?
- Мы постараемся вернуться сюда. Мы все хотим сюда вернуться.
- А Бармаглотик так и будет стоять около привязанного маленького?
- Мы вернемся так быстро, что никто ничего и не заметит.
"А если не вернемся, то за нами все здесь приберут, как будто ничего и не было." - подумал Он и стало немного страшно.
Он наклонился и, не раздумывая больше, прижал палец к кнопке. Та вздрогнула под рукой, удивленно присвистнула, потом многообещающе вздохнула, и три широких зеленых луча ласково коснулись каждого из них.

- Если твоя любовь основана на привычках, на рефлексах влечения, стимулируется окружением и определенными формами любимой, то это не любовь, а физиологическая мотивация! - презрительно изрек Зам, - А вот если вы оба на самом деле приняли друг друга навечно, как самого себя, то, как бы ни менялось окружение, как бы ни менялся облик любимой или ситуация, это отношение сохранится.
- Кто-то проходил такое испытание?
- Что засомневался?
- Я… не знаю. Кажется, я-то смогу. А она - не знаю…
- Случалось немало тех, кто проходил. Ты передумал?
- Cлишком это искусственно! Чуть ли не примитивно! Ну, что значит, "приняли друг друга навечно"?!
- А для того и испытание, чтобы все стало очевидно, старик. Готов? Поехали!..

Разочарование

Он не сразу решился открыть глаза и принюхался.
Ну и где эта нашатырная или как там ее, блин, аммиачная атмосфера!? Он с шумом втянул воздух с невероятной смесью множества запахов, и где-то в подсознании стало отчетливо ясно, что делается вокруг - как страничку книги прочитал.
Открыл глаза, и голова чуть закружилась: он оказался слишком высоко над травой. В землю упирались его мощные лапы. Широкие копытообразные когти глубоко вминали траву в податливую землю.
Что за фигня? Где чешуйчатый панцирь, как договорились? И это вовсе не холодная аммиачная планета. Трава, лес рядом. Это… да он же просто остался на Вечном Лете! Но кем стал? Он нервно хлестнул себя длинным и тяжелым хвостом по боку. Рядом раздалось тактичное мычание, удивительно понятное по смыслу: "ну и долго так стоять будем?". Он повернул тяжелую голову и обомлел. Рядом в ленивом ожидании толпилось стадо Альдебаранских диких слонов. На него чуть искоса, с затаенной наглостью посматривал рыжий самец, - главный конкурент за лидерство в этой стае. А он был их вожаком. Что это за сюрприз Зам устроил такой?! Где Алена и Алинка?!
Конкурент презрительно фыркнул и, неторопливо повернувшись к стаду, негромко промычал что-то явно превышающее рамки его положения. Придется опять приструнить наглеца… о господи, о чем это он думает?!
Он присмотрелся к коровам. Оказалось, что он всех их неплохо знает. И был уверен, что Алены с дочерью среди них нет. Во всяком случае, они вели себя самым естественным образом: отрешенно стояли, полуоткрыв пасти со свисающей между зубов не дожеванной травой. Он смутился совсем еще свежими непрошеными воспоминаниями, но тут же одернул себя.
И тут в голову ударило: они остались на стоянке. Алинка - привязана к дереву, а Алена - рядом… Он торопливо пошел по едва виднеющимся в траве следам. Ему даже не нужны были эти следы. Он совершенно точно знал путь, откуда пришло стадо.
Позади раздалось недоуменное мычание, но он только нетерпеливо отмахнулся хвостом, и продолжил путь.
Довольно скоро он вышел из-за поворота леса, увидел стоянку и издалека корову с теленком. Она явно была ошеломлена и мотала головой, озираясь и жалобно мыча. Он с трудом побежал.
Со стороны это было чудовищное зрелище. Почва расползалась как кисель под исполинской тяжестью и гулкие удары лап о землю эхом отражались от стены леса.
Он сходу перескочил речку и, тяжело дыша, остановился перед коровой. Та в ужасе присела, уставившись на него растопыренными по сторонам глазами. Теленок отбежал на всю веревку и беспомощно забился, пробуксовывая лапами. Он успокаивающе промычал, подошел к дереву, подцепил с земли копытом веревку и, накрутив пару витков, порвал как паутинку. Интересно, почему Она сама не сделала это? Эх, женщины…
- Не бойся, это я, - он повернулся к корове.
- О, господи! - в отчаянном облегчении промычала она в ответ.
- Не совсем то, что предполагалось…
Теленок удивленно смотрел на них, явно понимая.
- Это ужасно! - промычала корова, рассматривая гигантские подробности его тела. Он покраснел бы, если бы мог, хотя во всех отношениях чувствовал себя очень естественно.
Она тоже чувствовала естественность такого положения, и только остатки человеческого восприятия давали знать. Алинка же раньше видела диких слонов, и ей даже в голову не пришло воспринимать Его как-то иначе, чем просто одним из таких диких слонов.
- Они идут! - в панике промычала Алена.
Из-за изгиба леса бесшумно выплывало стадо, бредущее по следам вожака. Сбоку плелся рыжий конкурент, так и не сумевший убедить не следовать за ополоумевшим лидером.
- Не бойся. Им все пофиг. Пусть пасутся рядом, если хотят.
Она смотрела на него в задумчивом протесте.
- Знаешь, я к такому совсем не готова…

Он внимательно оглядел ее, прислушиваясь к своим ощущениям. С точки зрения диких слонов это была самка так себе. С трудом способная родить теленка, с маленьким выменем, которого едва хватит для нормального питания. К тому же нервная какая-то, не способная вдумчиво пребывать в неторопливой гармонии с окружающим, не спеша и тщательно доводя пережеванную траву в полуоткрытой пасти в ферментированное состояние, только и дающее полноценное питание. Дико-слоновьего влечения она не вызывала. Но это была его Аленка в коконе коровьей туши. Он закрыл глаза.
- Ален, скажи что-нибудь… - М-ммм-мммм-мм… Человеческий разум протестовал, а дикослоновий разобрал: "Я не хочу так…".
- Нам нужно привыкнуть.
- Зачем?
- Чтобы понять главное…
- Я уже поняла…
- Не спеши, милая, позволь нам хоть немного разобраться…
- Мммм-мам! Где ты? - если бы теленок мог плакать, это уже случилось бы.
- Вот как я скажу ребенку, где я?!

Алена грузно и неуклюже подошла к Алине, бьющей хвостом по бокам, и успокаивающе-ласково облизала ее мордочку. Слоновий вид нисколько не помешал ощущать неразрывную привязанность к дочери, чего не было сейчас и в помине в отношении к Нему, а была только досада за то, что случилось и острый протест.
Подошло стадо и неторопливо разбрелось вокруг. Рыжий дикий слон подковылял к Алене и, играючи, боднул ее в бедро. Та в панике отшатнулась, и рыжий удивленно похлопал мохнатыми веками. Кажется, такое кокетство завело его, и он проявил напористость.
- Эй, ты! Отвали от нее! - зверея от ярости, протрубил Он.
Рыжий изумленно повернулся и целую минуту размышлял. Наконец он сформулировал:
- Это моя самка! Ты сам мне ее оставил!
Кажется, он нарушал какой-то закон стаи, но сейчас ему было наплевать.
К ним повернулось несколько голов, и легкое любопытство мелькнуло в их глазах.
- Слушай, я не хочу быть больше лидером! Теперь ты - лидер. Это твое стадо и все коровы тоже твои. Кроме этой. А теперь уведи их отсюда!
- Тогда я сейчас сломаю тебя! - победно промычал рыжий и напыжился готовясь.
- Это я тебя сломаю, дурак! - взревел Он с такой силой, что несколько коров сбросили горячие лепешки на траву.
Стадо в замешательстве топталось, глядя на них.
Он инстинктивно правильно опустил голову и двинулся на рыжего.
- Вали отсюда со своим стадом!
У рыжего в последний момент не хватило духу, и он отпрянул. Стадо удовлетворенно вздохнуло и радостно подалось к победившему лидеру.
- А ну валите отсюда все за ним! - заорал Он и двинул на стадо. Слонихи неуклюже разбежались, а слоны испугано попятились. - Пойдем отсюда! - замычала Алена и быстро направилась к лесу. Теленок последовал за ней. Он догнал их, поминутно оглядываясь. Никто не решился увязаться следом.
За первыми деревьями они остановились. Он чуть ли не физически ощущал ее состояние, ее смятение, лихорадочные поиски того, что соединяло их еще недавно, поиски потерянной драгоценности и разочарование оттого, что эта драгоценность, может быть, всего лишь стекляшка, которая перестает сиять, чуть только изменилось освещение.
- Послушай, на самом деле все гораздо проще… Мы вместе, что еще нужно? И на остальное можно смотреть с улыбкой. Поэтому мы и решили попробовать… Тебе разве самой неинтересно?
- Я не могу так… На тебя страшно смотреть!
Он чувствовал, что любые слова сейчас неуместны, что сейчас вообще все стало неуместным. Она теряла надежду на то, что может иметь что-то более глубокое, чем комфорт, когда все вокруг хорошо. И осталась бесконечно одинокой в душе. А ведь она - фея. Похоже, феи могут оставаться собой только в своем феерическом мире. Какое разочарование...
А она снова отчетливо вспомнила, почему в тот роковой раз ушла от него, стоило только измениться обстоятельствам. Как сейчас, когда непонятный протест поглотил все ее чувства… Может быть, она устала. Может быть, она вообще не способна.
- Не могу, прости… Я хочу, чтобы все было привычно и хорошо. Я не хочу видеть тебя таким! Я не хочу нежности дикого слона!

Бытие

- КУ-КУ!!!
Опять комп на ночь не выключила! - Алена вскочила с кровати и в темноте подошла к компьютеру. Развернула окно сообщения: "Аленка, зайди на сайт". И адрес. Незнакомый ник, реклама, конечно. Хотела стереть, но что-то ее остановило. Кто же так может называть ее?
Она скосила глаза на Анатолия. Тот чуть посапывал в полумраке, приоткрыв рот, как ребенок, которому кто-то рассказывает интересную сказку.
Она кликнула по ссылке.
Странный сайт. На весь экран просто несколько сточек: "Алена, я не могу общаться с тобой в мессенджере, это очень трудно для меня. Удается только медленно набирать текст, используя непосредственно машинные коды. Ужасно. Ты очень хорошо знала меня. Мы встречались в твоих снах... Помнишь Вечное Лето..."
Алена похолодела. В висках сильно застучало, и она заставила себя дочитать до конца: "... сейчас я - твой сын. И это - единственный способ, которым я могу тебе что-то сказать, пока не подрос...".
Она тупо смотрела на грустный смайлик, которым заканчивалась последняя строчка.
- Что там у нас, Аленушка?
Горячая ладонь легла на ее плечо, и голова Анатолия чуть коснулась ее щеки. Бесконечно тягучие мгновения они оба всматривались в экран, и Алена не способна была даже шевельнуться.
Ладонь на ее плече потяжелела. Наконец Анатолий отстранился, разорвав круг ставшей невыносимой близости.
- И что, ты это действительно видела во сне?
Сознание Алены сжалось в мирок маленькой напуганной девочки, опять уличаемой в чем-то нехорошем.
- Нет... - не моргнув, соврала она, слегка поежившись от прохлады, но не решаясь накинуть на себя что-нибудь.
- А ведь тебе действительно что-то снится... Твой несчастный ловер?
- Не говори так!.. он умер, ты знаешь.
- Ага... ушел из жизни, где не смог тебя достать, чтобы доставать после смерти? - с неожиданной злостью прошипел Анатолий, - А вот щас отпингуем шутника.
Он со второй попытки правильно набрал строку, запустил трассер и удивленно застыл.
- Это ж просто мой сервак, черт!.. Как эта тварь так все замаскировала?
Он вскочил и принялся торопливо одеваться.
- Куда ты?
- Должен же я разобраться, пока сеть не накрылась! Там же явно троян завелся!
Громко захныкал проснувшийся ребенок, и Алена взяла его на руки. Он сразу потянулся к груди. Движения Анатолия замедлились, и он с неприязненным интересом уставился на них. Алена в невольном смущении отстранила ребенка. Как она теперь будет кормить Его? Все казалось нереальным.
- Что же ты не кормишь? - с деланным спокойствием спросил Анатолий, резко застегивая молнию на ширинке.
Алена посмотрела на качающуюся спросонья головку ребенка и приложила его к груди. Тот невинно зачмокал.
Анатолий резко повернулся, толчком бедра распахнул дверь и вылетел из комнаты. Хлопнула входная дверь, и звуки его ботинок простучали вниз по ступенькам.
Алена отняла грудь, надела халат и вновь взяла ребенка. Он кривил ротик, не раскрывая глаз, готовый закричать. Она дала ему набухший сосок, и с каждым движением жадных губ волны томительной неги разливались по ее телу.
- Господи, это какое-то сумасшествие... - прошептала она, вспоминая прошлый сон, где она опять жила вдвоем с Ним в джунглях райской планеты неподалеку от веселого племени оливково-сиреневых аборигенов. Теперь она уже не думала, что это - только плод ее воображения.

Традиционное утреннее молчание в выходной день протекало за ленивым поглощением пережаренных оладий. Рыжик не выносил оладий. Он подбрасывал вверх "вкусные и питательные" подушечки сухого завтрака и ловил их ртом. Это не пресекалось. Когда еще как не в детстве учиться ловкости.
"Примерно шестьдесят процентов попаданий" - мысленно констатировал Анатолий.
- Нашел трояна? - осмелилась поинтересоваться Алена.
Анатолий чуть помедлил, дожевывая кусок.
- Не было трояна. Сервак абсолютно стерильный.
- Вообще ничего не нашел?
- Или я уже не на уровне и просто не могу угнаться за прогрессом или это ну очень крутой хак.
- Пап!
Алена строго посмотрела на сына.
- Ты опять перебиваешь, когда родители разговаривают?
- Ага, как только мне захотелось вам сказать, вы тоже начали говорить!
- Ладно, зародыш, - улыбнулся Анатольий, - Что ты хочешь?
- Па, а когда вы разводиться будете?
- Что?! Кто тебе сказал, что мы разводиться будем?
- Танька говорит, что шнурки всегда разводятся. Так жить скучно, а когда разведетесь, па будет приходить в гости всегда с подарками, и все будут радоваться!
- Опять Танька?! - посуровел защитник семьи.
- Да не только Танька, па, Мишке тоже везет - шнурки разводятся, а мне не везет...
Рыжик обижено насупился.
Анатолий примирительно потрепал сына по взъерошенным волосам.
- Ну, понимаешь, это же не такое простое дело, взял и развелся...
Стук отброшенного Аленой ножа прервал его объяснения.
- Так, - со зловещей ухмылкой Алена крошила оладий пальцами на стол, - а в чем тут дело? Сделай сыну подарок!
- Аленушка, ну зачем ты так…

Конец вечного лета

И была ночь, и опять был Сон.
Он стоял в короткой футболке и улыбался, едва загоревший под огромным багровым солнцем, занимающим половину бездонного зеленого неба и окутывающим ласковым теплом со всех сторон сразу.
На этот раз она не обняла его сразу же.
- Я думала, что это - сон, - сказала она тихо в смущении, - как ты это делаешь?
- Это и есть сон. Только наш общий.
Они неловко помолчали.
- А ты знаешь, что ты - фея? - спросила Он вполне серьезно, - Мне кое-кто авторитетно сообщил.
Алена удивленно взглянула на него.
- Совсем не хочется шутить… - прошептала она. Какое-то дежавю вдруг запросилось наружу. На мгновение показалось, что она может вспомнить как это: любить кого-то вне зависимости от всего, это не удавалось ухватить, но это точно жило где-то глубоко в ней. Любовь феи.
Она растеряно присела на Алинкин спальник, розовеющий у ног среди высокой травы, и тот послушно оформился в удобное кресло-качалку. Казалось, что она жила здесь всегда.
Алена виновато, с бессильной нежностью посмотрела на Него. Он подошел, ласково коснулся ее волос, запустил пальцы в длинные шелковые локоны, и принялся, не спеша, перебирать их. Она так любила это.
- Помнишь нашу первую ночь здесь? - спросил он.
- Конечно!.. Мы плясали у костра, дико разрисованные, и потом музыка долго еще звучала у нас в головах...
- И когда на небе взошли луны, мы уложили Алинку спать и пошли к реке...
- Мы отошли совсем недалеко, - засмеялась она, - обнялись и стали танцевать... а музыка играла у нас в головах...
Она посмотрела на их хижину с огромным темно-зеленым зонтиком листвы над ней и с ровным кругом вытоптанной травы, скользнула взглядом по валяющимся ракеткам е-тенниса, небрежно брошенных после игры, увидела чуть дымящийся еще со вчерашнего вечера костер, кастрюлю с молоком дикой слонихи, матово белевшего на самом донышке, гроздь непочатых плодов бутылочного дерева и жуткий скорчер, висящий на раскрытой двери, которую когда-то она так старательно сплела из коры. Чуть дальше знакомый лес высоченными стволами с плоскими зонтичными кронами подпирал собою небо.
- А где наша дочь? - спросила она.
- Они с Визгом Радости побежали играть к своим пушистикам. Кстати, ты нисколько не изменила своего отношения к ней пока она была слоненком, а меня принять не смогла.

- Она же моя дочь! - возмутилась Алена и тут же глубоко задумалась.

Потом она слегка нахмурилась.
- Да, это неправильно получилось, но я ничего не смогла с собой поделать, принять тебя как родного... И этот Рыжик здесь показался чужим... я чувствую себя такой виноватой... Он - как будто и не мой сын...
- Здесь он - сын того воинственного пикникиста, который вломился в наш мир...
- Я не знаю, что будет дальше, - вздохнула она, помолчав, - а ты знаешь?
- Ну, ясно, что я могу жить только здесь...Он улыбнулся, - Вчера вот Каменное Яйцо сказал, что у его Народа кончился Восторг Дикого Слона. Нужно сходить к пчелам.
- С тех пор как это перестало быть для них смертельно опасным, когда ты начал добывать Восторг, они слишком увлекаются им.
- Все неудержимо стремятся к удовольствию, даже если оно призрачное, - он нежно прижал толстые пряди к ее щекам.
- А нам здесь и не нужен был этот дикий мед, - тихо прошептала она, - все было и без него так хорошо...
- Этот мир сам - все лишь наше призрачное удовольствие...
- Почему же, когда я узнала, что мы на самом деле здесь вдвоем, то стало так грустно?
Он вздохнул и, помедлив, тихо сказал.
- Наверное, призрачное счастье - это не то, что на самом деле нужно. А нужно только настоящее... Не стимулированное извне, а собственное, не зависимое от условий.
Она застыла в задумчивости. Но почему?! Какая разница?! По-детски беззащитный протест сжал ее грудь. Где оно, настоящее? Алена нетерпеливо дернула плечами и проснулась.
Лампа едва освещала лежащего рядом с открытыми глазами Анатолия. Тот повернул к ней голову.
- На этот раз ты спала спокойно, - заметил он.
Она привстала на локте.
- А ты всегда за мной так наблюдаешь?
- Я уже привык. Дело в том, что я просыпался каждый раз, когда ты довольно беспокойно переживала...
- О, господи... - она склонила голову, потом долго всматривалась в него и, наконец, всхлипнув, прижалась к его груди.

Заговор прошлого

- Чесноком воняет, - недовольно проворчал Он.
- Что ты гонишь? - возмутился Зам, - Как тут вонять может?
- Не знаю, у меня всегда в тесноте такое ощущение...
- Тебе развлечься бы надо, - сочувственно заметил Зам, освобождая побольше пространства.
- А ты-то чего тут отбываешь со мной? Что тебя держит?
- А то же, что и тебя. Знаешь ли, если тебе вышло воплотиться в ограничивающую форму, то особенно не повыступаешь, кем бы ты ни был. Другое дело, что во многом для меня это - пустая формальность.
- Тут же явно какая-то ошибка, в одном теле - двое...
- Ха, еще и не такое бывает! Ну что, пойдем развлечемся? Угощаю, я добрый. В свой-то мир ты меня ни разу не позвал...
- Потому, что ты к феям неравнодушен.
- Злопамятный какой.
- Да нет, шучу. Рушится мой мир. Не получается там счастья.
- Надоело?
- Нет, другое. Не трогает по-настоящему то, что не настоящее. Там все может быть в десять раз ярче и красивей, но это как на красивую картинку смотреть. Не жизнь, а просто призрачная мечта, хоть даже и осязаемая. В принципе какая разница, что к зрительности красивой картинки добавились еще и осязание, и другие чувства?
- И все же, чем это от жизни так отличается в худшую сторону?
- Помнишь, мы побывали в каком-то экзотическом месте? Там все было такое интересное и удивительно красивое. Но совершенно не такое, к чему я привык. Все воспринималось несерьезно, как игра. Не доставало. Даже тебе там быстро осточертело.
- Ну, естественно, - Зам потянулся в своем демоническом величии, - Мне, в общем-то, по фене вся эта красота. Я во вселенной и не такое видел. Меня это не трогает. Важно не то, что сейчас происходит, а то, зачем это и к чему приведет.
- Вот-вот, не трогает, никаким боком не касается. И вся эта сказка ни к чему не приведет, когда дойдет пусть до самого счастливого конца.
- Но в том мире ты же был не один, - Зам безжалостно ухмыльнулся.
- Оказывается этого недостаточно... Я же вижу, что она хоть и не осознает почему, но понимает, что это не жизнь. Наверное, нужно, чтобы все вокруг соответствовало тому, к чему ты всю жизнь приспосабливался и что для тебя небезразлично. Нужны проблемы и цели их решения. А без этого наступает апатия и пустота. Ведь даже когда в другое место переезжаешь, которое достаточно сильно отличается от того, где ты жил, тебя начинает ломать. А может быть, дело в чем-то другом. Не знаю.
- Привязка к собственному телу и его реакциям.
- Да я и есть - мое тело... Только сейчас у меня появляется какой-то бестелесный опыт, но это уже какой-то другой я получаюсь.
- А тоже может вылиться в интересное, вот я знаешь до чего дошел. Тебе нужно отвлечься. Ты не против, надеюсь?
- Ну и куда мы на этот раз?
- Да... явно ты сейчас не способен радоваться ничему, а лишь переживать свое дурацкое состояние. Будем лечить по методу доктора Фрейда. Хочешь увидеть ее прошлое? То, что между воплощением феи и тобой?
- Как это?
- Поехали...

Это было

Парень-ингуш, жизнерадостный и, как показал случай на дискотеке, отважный, разительно отличался от других студентов. Он смотрел на мир с еле заметной чуть удивленной улыбкой, с каким-то неуловимым превосходством и снисхождением, как будто сам был здесь всего лишь на экскурсии. На той самой дискотеке они и познакомились. Танцевал он классно! Он был такой деликатный и всепонимающий! Раньше Алена испытывала явную неприязнь к кавказцам и когда подружки сказали, что Бог (так сократили его имя сокурсники) - ингуш, удивилась: ни его лицо, ни манеры никак не выдавали этого.
На пары иностранного нужно было ходить в соседнее двухэтажное здание - старое и обветшалое, какими-то претензиями в архитектуре, напоминающее старинный замок. Воздух здесь даже в жаркие предлетние дни веял прохладой, рождавшейся из неведомых глубин запутанных коридоров. После иссушающе нудного матанализа, во время которого можно было выживать, только играя исподтишка с соседом в одну из молчаливых игр или с сосредоточенным вниманием прижав руку с наушником плеера к голове, прогуляться через тенистый парк к инфаку было в кайф. Никто не спешил, и весь курс растянулся вдоль аллеи, останавливаясь у киосков, покупая пиво и запасаясь газетами от предстоящей скуки.
- Вчера химики зачет сдавали и преподы в инфаке в отрубе! - болтала рядом подружка, - Им сто-о-олько спирта налили! Говорят, что со всех лабораторий всякие спиртовые растворы вместе смешали, включая фенолфталеиновый индикатор! Через часок преподов три скорых помощи увезли, по одному осторожно выводя из туалета! Зачет аннулировать не посмели, но теперь даренный спирт сначала проверяют.
Алена слушала вполуха, с волнением думая о том, что ответить, если Бог с ней заговорит. Он шел где-то позади и его смех изредка слышался среди других голосов. Она сама себя не узнавала, но это ей нравилось.
Она первой открыла тяжелую дверь, сквозняк пахнул сыростью из полумрака. Вместе с подружкой они поднялись по глубоко истертым каменным ступеням. Вторая дверь, легкая и нелепая, громко хлопнула, спружинив, и они вышли в короткий пролет коридора.
- А-а-а!!! - взвизгнула подружка и присела, накрывшись сумкой.
Над головой, чуть не касаясь волос, пролетело что-то большое, не похожее на птицу. Из обоих изгибов коридора навстречу остолбеневшим подругам понеслись стремительные тени.
- Опять мыши! - радостно крикнул кто-то позади. Парни принялись подпрыгивать, пытаясь поймать верткие твари. Алена одна стояла заворожено, не закрывая лицо как другие девушки, и мыши пролетали мимо одна за другой, широко распахнув крылья, иногда слегка касаясь волос.
- О, блин! - раздался победный вскрик. Алена обернулась. Бог радостно скалился с интересом рассматривая мышь в своих руках. Он поднял сияющие глаза и увидел Алену.
- Смотри, какая прикольная!
Она невольно отшатнулась, столкнувшись взглядом со злобными бусинками над ужасающе клыкастой мордой хищника.
Бог с некоторым сожалением убрал руку.
- Не бойся их, они безобидные!
- Какой ужас... Тебе не противно?
Последняя мышь из стаи улетела за поворот коридора, шум крыльев и пронзительный писк стихли.
- Вчера из-за жары здесь скопились комары, - объяснял очкарик с биофака со смешной дикцией, - а где комары, там и мыши. Наверное, гроза будет.
Алена с Богом пошли рядом. Бог незаметным движением отшвырнул прочь мерзко посвистывающее существо.
- Я видал такое, - он вдруг немного посерьезнел, - что по сравнению мне уже ничего не кажется противным.
Алена озадаченно промолчала, пытаясь вообразить, что же это может быть, вероятно связанное с нечеловеческой жестокостью в трагических ситуациях кавказской специфики.
Он мельком взглянул не нее и рассмеялся.
- Нет, не то, что ты думаешь!.. Меня даже многие родственники за своего не считают.
Она улыбнулась в ответ, ощущая приятную близость к этому необычному парню.
Они вошли в аудиторию и как-то само-собой уселись рядом. Подружка, внезапно лишившись насиженного места, поджала губки, и вызывающе бросила сумку на стул поодаль.
Смотри! - Бог неторопливо разжал кулак и Алена, готовая увидеть любую гадость, невольно залюбовалась странной звездой из тусклого серого металла в мельчайших затейливых узорах.
- Что это?
Хлопнула дверь, и внезапная тишина возвестила о начале пары.
У препода на одутловатом смертельно бледном лице четко вырисовывались темные круги вокруг воспаленных глаз.
Он неудачно присел на край стула, чуть не опрокинувшись, судорожно удержался обеими руками о край стола и с трудом выправил координацию.
- В четверг зачет, - гнусной хрипотцой выговорил он и некоторое время молчал, казалось, забыв на чем остановился.
- Так вот. Убедительно... - он шмыгнул, - повторяю, прошу очччень убедительно к нему подготовиться! Учитывая, что теперь все уже знают, как идентифицировать отраву.
А потом началась лекция временных форм английского языка. Хриплые с трудом рубленые фразы проплывали как бы мимо нее.
"Наверное, вот так и говорили пьяные портовые грузчики в Англии, блин", - подумала она, с внезапным раздражением взглянув на препода.
Так, а ведь "блин" - не ее слово, тем более неуместное для мысленной фразы. Откуда она его подцепила? Господи, ну, конечно же: так говорит Бог! Ты что, западаешь, девочка?..
Алена украдкой скосила взгляд и опять увидела блеск удивившей ее звезды на его ладони, чем-то напоминающей какие-то древние магические амулеты.
Алена сердито тряхнула головой. С английским у нее упрямо нелады. Как же она теперь cдаст зачет этой мстительной твари?
Ее тронули под локоть. Бог с еле заметной улыбочкой протянул записку: "Знаю, что ты хочешь без проблем сдать зачет".
Она широко раскрыла глаза и чуть наклонила голову. Потом быстро написала: "Нехорошо подсматривать чужие мысли!".
"Мне можно!".
"Потому, что Бог?".
"Бог - есть любовь, между прочим!".
"О-о-о-о....".
"Так хочешь?".
"Всенепременно, но как?".
"Доверься мне, заблудшая...".
- Вот хэв ай толд нау-у-у-у?
Она сразу не поняла, что означает этот неприятный окрик над ее головой и испугано вскинула голову. Препод выжидательно фокусировался на нее. Его щека под левым глазом чуть заметно подергивалась и это гипнотизировало до оцепенения. С шумом поднялся Бог:
- Сэр, вы спросили: "Что я сейчас сказал", сэр.
Он выдал это так искренне невинно, что препод восемь долгих секунд просто наслаждался возникшей вокруг полной тишиной, потом согласно кивнул.
- Ладно, группа, сегодня мы все, видимо очень невнимательные, - он остервенело потер дергающуюся щеку, - И не в форме, - он с тоской взглянул на часы, - я оставляю вас наедине с вашей совестью! - он зашуршал к двери, не в силах поднимать подошвы над полом, - В четверг я буду беспощаден, - ему почти удалось не задеть косяк двери, но в последний момент, все же, крепко зацепил плечом и зашипел от боли уже где-то в коридоре.
Нетерпеливо выждав несколько мгновений, группа радостно взвыла, и все вскочили с мест.
- Итак, милорд? - требовательно спросила Алена.
- Вы доверяетесь мне, леди? - осклабился Бог.
- Я доверяюсь не вам, а вашей чести, - Алена потупила глазки.
- Тогда вперед!
Они почти выбежали в разогретый солнцем мир, глотнули воздуха, пахнущего цветущими каштанами. Бедная забытая подружка шла, поджав губки, далеко впереди.
- Мой кадиллак чуть дальше, - Бог махнул рукой.
- Философию кидаем? - деловито осведомилась Алена.
- Для разнообразия предложу тебе сегодня совсем другую философию, - таинственно подмигнул Бог.
Они уселись в старенькую мазду.
- Пристегиваться?
- Лохи пристегиваются, - махнул рукой Бог, - наша судьба в моих руках!
Вскоре они лихо подкатили к воротам частного домика.
- Как интересно! - Алена позволила принять ее ручку и помочь выбраться, - Ты здесь живешь?
- Нет, что ты! Здесь собираются интересные люди.
- О, господи, - Алена неуверенно приотстала, - Баптисты, что ли?
Бог звонко рассмеялся. Нет, так баптисты не смеются.

В обставленной под старину или в самом деле старинной комнате чем-то сладковато-вкусно пахло. Алена с интересом обвела взглядом необычные предметы.
С дивана вскочил лохматый тип хиповатого вида.
- Новообращенная? - вкрадчиво осведомился он неожиданно красивым голосом.
- Да ладно тебе прикалываться! - отмахнулся Бог, - Алена, это - Саша-гуру.
Они изобразили галантное взаимоприветствие, сразу после чего Саша-гуру сменил маску на озабоченную.
- А у нас проблемс.
- Да ну?
- К Людочке муж из Германии на днях прикатывает, вроде как раскаявшийся.
- И?
- Она хочет с ним уехать, но местная карма не пускает... Ну, опрометчиво изменяла ему.
- Чем мы способны помочь? Зациклим по сердечным чакрам?
- Неестественное вмешательство...
- На то и искусство, чтобы выглядело все естественно!
- Я так и думал, покорно вздохнул Саша-гуру, - даже приготовил орудие, - он махнул рукой на промятый диван, на котором лежало ружье.
- Полагаешь добыть голубей? - засомневался Бог.
- Самое верное средство.
Алена начала ощущать себя лишней. - Может быть я - в другой раз? - виновато спросила она.
- Нет, что ты! - Бог наградил ее своей неотразимой улыбкой, - Это как раз то, что нужно! Мы сейчас будем творить счастливую судьбу нашей Людочке. Ты же всегда хотела чего-нибудь по-настоящему необычного? А потом сама научишься делать свою судьбу, в том числе и с зачетами.
Да, Алена всю жизнь страстно хотела чего-нибудь необычного, и Бог видел ее насквозь. Она улыбнулась в ответ.
- Подождешь меня здесь или поедешь со мной?
- Ну, поехали!
Бог взял ружье, и они вышли.
- Едем на мелькомбинат, - пояснил Бог, когда они бесцеремонно и лихо обгоняли законопослушных лохов, - Там голубей полно и там они - никому не нужное зло. А это, - он кивнул на ружье, лежащее на заднем сидении, - хорошо пристрелянная пневматика. Нам нужно добыть штук десять тушек для процесса.
- Птичек жалко, - вздохнула Алена, с удивлением прислушиваясь к себе и не находя соответствующей жалости.
- Тебе никогда не хотелось побыть амазонкой? Как ты относишься к богине Артемиде?
- Которая богиня-охотница?
Бог скосил на нее одобрительно оценивающий взгляд.
- Тебе бы очень пошел ее смелый наряд и лук в руках!
- И чтобы рядом по лесу брела молодая косуля!
- Да!
Коротко взвизгнули тормоза и их резко качнуло вперед.
- Ка-а-азел!!! - заорал Бог кому-то в открытое окно и опять рванул вперед.
Размечтавшись, Алена даже забылась, и пришла в себя, когда они уже выехали из города и остановились у последнего киоска, где Бог прикупил флакон спиртного.
Недалеко, у заросшей деревьями речки, стояли неопрятные колонны мелькомбината. Радом пристроился домик, огороженный ветхим забором. Дорога, посыпанная щебнем, проросла травой с веселыми цветочками. Из-за забора крепко пахнуло свежим навозом. Сморщив нос, Бог с брезгливой улыбкой взглянул на Алену:
- Природа!
Может быть, пока ехали у него были и более романтические планы насчет того момента, когда они окажутся в этом уединенном месте, но сейчас он, захватив флакон, потянулся за ружьем, вылез и обошел, чтобы принять Алену, но та поторопилась выбраться сама, примяв густую, невысокую траву. Ветер сменил направление, и запах пропал.
- Тут нет никого?
- Это не нам, - улыбнулся Бог, чуть приподняв бутылку, - Один дядька бдит здесь!
- Что-то голубей не видно за забором!
- Там они все. Ленивые и тупые.
Они пошли не спеша.
- Вроде недолго ехали, а засиделись, - подивилась Алена, чувствуя некоторую неловкость в движениях.
- Место такое, - значительно глянул на нее Бог, - отдаем некий должок в виде энергии за наши намерения...
Какой еще должок? Алена потянулась, разминая тело, нисколько не стесняясь, счастливая оттого, что вместо пары по философии оказалась за городом.
- Дай-ка, - попросила она, взяла неожиданно тяжеловатое ружье и принялась по пути разглядывать его.
- Ты стреляла раньше?
- Давно уже, - она усмехнулась и, навела прицел на разбитый фонарь над распахнутой калиткой в широких деревянных створах комбинатского забора.
- Эй, не балуй! - осадил ее хриплый окрик.
Алена удивленно осмотрелась и увидела поодаль неказистого лысоватого мужичка, с густо отросшей бородой.
- Чего, опять за горлицами? - как-то плотоядно хохотнул он, подбираясь ближе.
- Привет, Димон! - вопросительной интонацией уважил Бог и протянул бутылку.
- Ну, чо, пойдем тогда и разольем на троицу! К моим огурчикам.
- Сорри, Димон, - Бог болезненно улыбнулся, - такая охота всегда выпадает нежданно. Нужно поспешить.
- Ладно тогда, бывайте счастливо! - мужик с плохо скрытым разочарованием некоторое время смотрел вслед.
За забором открывался вид как в американском фильме о послеатомном будущем. Зияли дыры окон и дверей среди крошащихся кирпичных стен, ржавели какие-то огромные железяки и зарастали кустарником открытые места.
- Димыч тут иногда готовит муку для одной пекарни. Они прошли насквозь большущее здание, пересекли двор, и Алена увидела голубей. Здесь действительно оставались следы недавней деятельности. Повадками эти голуби не были похожи на городских. Они подпустили метров на десять и перелетели подальше.
- Ну, амазонка, давай, покажи класс! - Бог вынул из кармана горсть маленьких стрелок.
- Ой, я такие пульки не видела!
- Они намного сильнее и точнее бьют.
Алена взяла одну, переломила ружье и вставила стрелку треугольным металлическим кончиком так, что торчал только красный пластмассовый отражатель. Недолго целясь, она выстрелила и голубя отбросило, взметнув вырванные перья.
- Молодец, надо же! - восхитился Бог и чмокнул ее в щечку, - а ну еще!
Вдохновленная Алена улыбнулась с хищной радостью в глазах, и ее второй выстрел оказался не менее удачным, хотя птицы обеспокоено суетились и не стояли на месте.
- Может хватит? - спросила она.
- Нужно штук десять. Ты классно стреляешь! Давай теперь я.
- Нет, я! - она по-детски упрямо мотнула головой и снова вскинула ствол.
Голуби, наконец, почуяли опасность, но стая всего лишь перелетела в другое место рядом. Даже не приближаясь, Алена легко сбивала одну птицу за другой.
- Хватит! - Бог взял у нее ружье, и они пошли собирать добычу. И вот тогда, когда Алена вблизи разглядела перебитую шейку одной из жертв, сначала где-то в глубине шевельнулась жалость, потом она прорвалась и ужасом наполнила ее душу.
Алена оцепенело стояла, не в силах отвести взгляд от маленькой белой косточки с просочившейся кровью, торчащей из вывернутой под жутким углом шеи. А Бог с любопытством наблюдал за ней.
- Господи, - выдохнула она.
Теперь она не была амазонкой и не было радостного возбуждения. Да ей же просто хотелось показать себя Артемидой перед Богом!..
- Птичку жалко? - напомнил он с сочувствующей улыбкой.
- Знаешь... я ведь котят больных домой таскала... И не выносила, когда живую рыбу разделывали.
Она чувствовала, что явно не на высоте, но ничего не могла с собой поделать.
- Прими это вроде первого урока новой философии, - тихо и медленно сказал Бог.
Она с надеждой посмотрела на него.
- Люди едят мясо, но ханжески начинают причитать, когда видят, как перед этим животное забивают и разделывают. Нужно быть выше этой тупости. Ты понимаешь?
Она чуть кивнула головой.
- Да, мы хищники и в этом нет ничего плохого. Только полный урод стыдится самого себя. Понимаешь?
- Да...
- Ну, а если понимать еще выше, то нет ничего плохого даже и в нашей собственной смерти, не говоря про этих пташек.
Теперь она точно не понимала.
- Аленушка! - Бог ласково ей улыбнулся, - Ты - чудесная девушка, я тебе точно говорю! Ты умница и все скоро поймешь!
Еще недавно она чувствовала себя глупой девочкой и хотелось без оглядки довериться ему. Но наваждение медленно сходило, и ей показался примитивно унизительным полученный "урок". Какого черта? Бог поблек и от него осталась одна кличка...
Она, конечно, доиграет до конца это приключение, чтобы не выглядело глупым кокетством. Почему бы и не доиграть?
- Ладно, мы, кажется, куда-то спешили, Бог, - усмехнулась она и, присев, принялась небрежно бросать в пакет добычу.
Они сели в машину.
- О, как нагрелась, прямо сауна! - воскликнул он, стаскивая с себя футболку. С безупречной естественностью Бог положил руку ей на плечо:
- Тебе помочь?
- Ноу.
Чуть опешив под ее взглядом, рассмеялся:
- Сорри. Все будет прекрасно, вот увидишь!
Всю дорогу они молчали.

Колдуны

Около таинственного домика стояла очень даже представительная тачка.
- О, Толян подъехал, - искренне обрадовался Бог.
- Кто это?
- Очень продвинутый человек. У него есть чему поучиться. Сегодня, может быть, поработаем вместе.
Он натянул футболку, выгнулся, чтобы взять ружье и пакет и вылез, даже не пытаясь успеть подать руку. Алена уже стояла, на легком ветру поправляя длинные волосы.
Бог отворил тяжелую скрипучую калитку, они поднялись по скрипнувшим ступенькам и зашли в комнату.

На диване сидела незнакомая девушка и высокий парень, перебирающий струны гитары. Он поднял глаза, они встретились взглядами, и тихая музыка замолкла.
- Алена, это Анатолий! - Бог подвел ее за локоток к дивану.
- Очень приятно, - чуть растеряно сказал парень, отложил гитару и поднялся.
- Взаимно! - Алена улыбнулась, - Лестные слова о вас я только что слышала!
- Да? - Анатолий ухмыльнулся, - А мне и слов не надо: я прекрасно вижу, что за удивительная девушка передо мной.
- Ну, конечно, ну конечно! - Бог нервно хохотнул, - Анатолий у нас, безусловно, человек Видящий и от него невозможно скрыть правду! Ты в этом еще не раз убедишься.
- Не пугай так, Алену! - с нестрашной угрозой повел бровью Анатолий.
- А это, знакомься, - Бог чуть потянул Алену в сторону, - это наша несравненная Людочка, ради которой мы и добыли голубятину.
- Время не ждет! - раздался позади красивый баритон Саши-гуру, - Пора и средство готовить.
- Что за средство? - заинтересовалась Алена.
- В дремучем невежестве средневековья оно называлось приворотным, - с ироническим скепсисом пояснил Анатолий, - Если все сделать правильно и дать съесть тому, кого желаешь, то оно способствует неизбежному установлению сильнейшей связи.
- О, я бы не отказалась от такого! - засмеялась Алена, игриво поворачиваясь к Богу.
- Значит, сделаем и для тебя! Польщенному Богу вернулась его уверенность и он, подняв пакет и подхватив Алену под ручку, повел на кухню.
- Процесс требует стерильности, точности и священнодействия огнем!
Он вынул из шкафчика аптечку, разложил салфетку на столе и поставил флакончик со спиртом.
- А курочек ощипывать опять мне? - капризно пропела вошедшая Людочка.
- Я помогу! - пообещала Алена.
Тушки бросили в тазик и ошпарили из закипевшего чайника. Клубы пара разнесли по комнате удушливую вонь.
- Да они, наверное, ни разу в жизни не купались! - воскликнула Алена, смешно морща носик.
- Какие противные! - проворчал Саша-Гуру, - брезгливо скосившись на первую облысевшую тушку.

Непропорционально маленькое, синюшное тельце жестко брякнулось в глубокую тарелку.
- А ведь их едят некоторые гурманы! - продолжал комментировать Саша-гуру.
- Меня не заставить! - заявила Людочка, ловко выдирая перышки целыми прядями.
- Да откройте же окно! - взмолилась Алена.

Бог мгновенно выполнил ее волю, и свежий воздух ворвался в комнату.
- Так, теперь нужно выбрать самую подходящую печень, - Саша-гуру принялся сноровисто вспарывать тушки. Анатолий с омерзением прищурившись вглядывался в них.
- Вот! - он уверенно ткнул пальцем.
- Итак, кто у нас пожелал владеть роковым перстом судьбы? - Саша-Гуру с садисткой ухмылкой открыл флакончик, достал ватку, иголку и блюдце.
- Ну, я, - выдохнула Людочка, заметно побледнев.
- Садись!
- Я боюсь! - взвизгнула она, - Ты же, гад, кольнешь очень больно!
- Ну, что ты, родная!.. - Саша-гуру счастливо сверкнул золотым зубом, - Я буду нежным и ласковым!
Людочка присела на краешек стула, уткнув голову в локоть, глубоко спрятала нос и трогательно напряглась. Саша-гуру взял ее руку, и она вздрогнула. Он погладил ее ладошку, не спеша смазал спиртом, и неожиданно вонзил иголку в подушечку указательного пальца.
- Ой!!! - Людочка подпрыгнула, - Ну, что стоишь! Дави ее! Она сейчас перестанет идти, а я больше не дам тебе!
Саша-гуру ухмыльнулся и без труда сцедил несколько капелек.
Людочка, пошатываясь, встала со стула, сжимая ватку в кулаке.
- Всю энергию у меня забрал, вампир чертов!
- Ты не передумала? - спросил Бог, гладя на Алену.
- Нет! Но я сама!
- Ого! - Саша-гуру уважительно придвинул ей другое блюдечко и протянул свежую ватку.
Алена протерла иголку, палец и с жесткой улыбочкой кольнула себя.
- Первый раз вижу такую женщину! - тихо восхитился Анатолий.
- Такой вот простой процесс? - Алена улыбнулась, поглядывая на две медных кофеварки с длинными деревянными ручками, стоящими на газовой плитке, на еле заметном огне.
- Это тебе не химия! - Бог небрежно сполз вдоль стены на корточки и, умастившись с удобством, вытряхнул сигарету из пачки, но не закурил, - Самое главное сейчас делает Анатолий.
И действительно, то ли от жары, то ли от напряжения, лоб Анатолия покрылся потом, что придавало ему вид хирурга, выполняющего сложную и ответвленную операцию. Алена даже залюбовалась. Людочка заботливо вытерла пот платком.
Сильный порыв ветра хлопнул распахнутой створкой окна, и стекло угрожающе задребезжало.
- Смотрите-ка, что делается! - воскликнула Людочка, выглядывая наружу.
- Ребята, ну что вы! Контролируйте энергию, а то мы тут еще цунами устроим между делом! - воскликнул Бог с тревогой.
Это было здорово, происходящее все больше нравилось Алене.
Только сейчас все заметили, как потемнело в комнате. Небо заволокло плотными облаками и новый порыв швырнул в комнату пыль и мелкий мусор.
- Фу, гадость!.. - Людочка отпрянула и брезгливо вытерла лицо.
- Черт, сейчас задует, закройте, - нетерпеливо прикрикнул Анатолий, заслоняя собой плиту. Одна из конфорок тут же погасла, и Саша-гуру суетливо принялся жужжать пьезоподжигалкой.
- Да ты закрой лучше окно, я сам зажгу! - крикнул Анатолий.
За окном мощно пророкотал гром. "Классно, вот сейчас ударит!" - подумала с восторгом Алена. Ей с детства нравилась гроза и сейчас она пожелала мощного ливня. Чем ураганнее, тем лучше!
Дверца окна хлопнула с такой силой, что осыпалась осколками. С мощным потоком заметно посвежевшего воздуха, от которого перехватывало дыхание, в комнату влетело что-то большое и, громко хлопая, принялось метаться среди стен.
Людочка панически завизжала.
- Черт! - крикнул Анатолий, повернув голову, - Выгоните его отсюда!
Саша-гуру смешно замахал руками, отгоняя обезумевшую тварь.
- Что это??? - истерически визжала Людочка, пригибаясь и закрывая голову.
- Голубя занесло, естественно! - Бог схватил полотенце и с воинственными воплями принялся хлестать им воздух.
Птица, наконец, вылетела, умудрившись свалить по пути со стены набор половников, которые загрохотали по полу и по натянутым нервам. Вскоре все стихло, кроме ветра, со зловещим глухим звуком гудящего сквозь выбитое окно, пока Бог не сбегал наружу и не закрыл еще и внешние створки.
- Пронесло! - беззаботно сообщил он, возвращаясь, - Мы все контролируем, но сейчас офигенная дождина хлынет!
- Будем надеяться, что пронесло! - осторожно кивнул Анатолий, - Как раз все готово!
Он переставил кофеварки на деревянную разделочную доску.
- Это всегда у вас так, когда зелье варите? - не шутя спросила Алена.
- Так называемая синхронность по Юнгу, - пояснил Саша-Гуру, - мы тут голубей разделали и вот, пожалуйста!
- Можно назвать и синхронностью, - многозначительно протянул Анатолий, - но в данном случае это - наведенная синхронность. Она возникла в результате энергетической работы.
- А у нас сегодня на инфаке утром мыши летучие летали! - вспомнила Алена.
Анатолий строго посмотрел на Бога, Тот невинно раскрыл глаза:
- Чо?
- Нужно следить за собой, вот что!
- Да я вроде бы...
- Тут такое дело, Аленушка, - чуть мягче пояснил Анатолий, - если с нами поведешься, то вокруг и не такие чудеса начнут приключаться. Так что еще подумай! Видишь, погоду испортили...
Как специально за окном громыхнул гром, и застучали первые крупные капли.
Алена восхищенно подняла брови и улыбнулась:
- С чудесами жить интереснее!
- Ну, конечно, ну конечно, - закивал Бог, - вот такие мы эффектные. А вообще погода это - самое простое колдовство.
- И где же мой порошочек? - требовательно осведомилась Людочка.
- В левой кружке.
Анатолий поставил два чистых блюдца и вытряхнул содержимое кофеварок.
- Не перепутайте только! - усмехнулся он, - а то не избежать дешевых драм!
- В любую еду можно добавлять? - Людочка бережно ссыпала свою дозу в чистый листок бумаги и принялась тщательно заворачивать.
- Ага, - Анатолий расслабленно опустился на табурет, привалившись спиной к стенке, - достаточно одной крошечки.
- Кстати, кушать хочется, - констатировал он кротко.
За окном поливали тугие струи ливня, навевая сонный уют.
- Еще бы, столько энергии выплеснул! - засуетилась Людочка, хлопая дверцами шкафчиков и холодильника - Сейчас что-нибудь приготовим!
- У нас ни фига нет, сорри, - зевнул Саша-гуру, - а в магазин под таким дождиком...
- А это! - Алена увидела пакет с творогом, - Пара яиц и мука найдется?
- Ну, такое-то, конечно, найдется, - Саша -гуру с надеждой взглянул на нее, - Ты нам что-нибудь сотворишь?
- Ну, я еще не волшебница, - улыбнулась Алена, выбирая подходящую миску, - но голодных накормить смогу!
Уже минут через пять первые сырники жарились в смеси растительного и сливочного масла, распространяя чудесный аромат.
- Я сейчас с ума сойду! - признался Анатолий, глубоко вдыхая, - Как вдохновляет... Где моя гитара?
Он порывисто выскочил из комнаты и тут же вернулся с инструментом.
- А я кофе сварю! - пропела Людочка.
Бог и Саша-гуру уселись за стол, предвкушая еду и музыку.
Алене показалось, что удивительным образом потрескивание масла в сковородке сочетаются с негромкими мелодичными аккордами. Она обжаривала сырники, вовремя переворачивая, как только зарумянится корочка, и с легкой улыбкой слушала как бесхитростно поет Анатолий.
На правах главного повара она сама разложила сырники каждому на тарелочки, уселась за стол и надкусила горячую хрустящую корочку.
- Господи! - проговорил Анатолий с набитым ртом, - Ну что еще для счастья нужно человеку, когда есть такие чудесные сырники? - Он пожевал и благодарно посмотрел на Алену, - И когда есть такие вот чудесные девушки...
"Неужели уже действует?" - с интересом подумала Алена.
Она прислушалась к себе… Что-то в душе происходило, чему она не могла дать определение. А разум уже стремился к этому… Возникло почти утраченное воспоминание: ей - 13 лет, и ее повели к какому-то непонятному доктору. Необычным было то, что этот доктор в белом халате ничего не писал и ни о чем ее не спрашивал. Он долго смотрел на нее, и, повторив несколько раз простые фразы, которые она не запомнила, встал и вышел. Потом в кабинет с ним вошла ее бабушка, и, услышав обрывок разговора и последнюю фразу разговора - "Она у вас не поддается гипнозу", - посмотрела во встревоженные глаза бабушки… Врач, взяв ее за руку, спросил, улыбаясь: "Что ты сейчас хотела бы сделать?" И она ответила как-то невпопад - "Танцевать под музыку"... Все это всплыло в памяти само собой. Приглушенный временем голос бабушки позвал ее - "Пойдем, милая". Алена пошла к дверям, открыла их, и, споткнувшись о стену дождя в дверном проеме, остановилась.

Визгливый голос Людочки вернул ее в настоящее время: "Какую музыку ты любишь?". И тускнеющее прошлое ответило за нее банальное: "Музыку дождя".
- Аленушка! - позвал Анатолий.
Они почему-то все смотрели на нее. Алена вопросительно подняла бровь и с невинной улыбкой подошла к столу.
- Правда, классно, когда хлещет такой дождина? - спросил Анатолий, тоже чуть улыбаясь, и непонятные искорки в его глазах настораживали.
- Да, мне очень нравится.
- Это ведь и твоя работа! Ты очень захотела урагана!
"Откуда он знает!?" - подумала Алена.
- Эх!.. - Анатолий разом допил из своей кружки и снова посмотрел на нее, - Да, я знаю, что не ошибся, говоря, что ты - удивительная и необычная девушка, только не посчитай за комплимент... и, уж, конечно, это не действие щепотки свежеприготовленного зелья, что оказалась в моем сырнике!..
Алена в смятении покраснела. Он же не мог подсмотреть, пока играл на гитаре, мечтательно прикрыв глаза!
Бог в изумлении выпучил глаза, а Людочка насмешливо хмыкнула.
- Господи, Алена, прости, я не хотел смущать тебя, - с искренним участием проговорил Анатолий.
- Да нет, все в порядке, Алена, махнула рукой и чуть натянуто рассмеялась, - я просто хотела попробовать это средство в деле. И никак не ожидала, что меня сразу поймают за руку! Глупо получилось...
- Ну, тебя предупреждали, с кем дело имеешь! - осклабился Бог.
- Значит, научный эксперимент, - протянул Анатолий с едва заметным разочарованием, - вот только на меня самого это не подействует, к моему искреннему сожалению. Во-первых - средство заряжено моей же энергетикой, во-вторых - специфика моих занятий в настоящее время не позволяет допускать вольностей в отношении с женщинами. Это не то, что монашеский обет, а просто необходимая фаза развития, - он слишком театрально улыбнулся, - Но сырники у тебя, Аленушка, просто изумительные! Это куда действенней любого приворота!
Он еще не подозревал, как осточертеют ему эти сырники за восемь лет совместной жизни. Еще не существовало своенравного "зародыша" Рыжика. И Анатолий не мог предположить, что окажется способен на черную ревность.
Алена почему-то почувствовала себя немного обиженной, хотя ничем не выдала этого. Остаток времени в этой компании прошел как-то незаметно. Предложение Бога "поработать" не вызвало энтузиазма. Все были чуть веселее, чем того заслуживали шутки, попытки Анатолия спеть тоже не выправили висящей в воздухе неправильности. Что-то неуловимо изменилось и оставалось просто переждать этот дождь.
Бог повез ее домой, тактично помалкивая и куря в салоне дамскую легкую сигарету, которую он выпросил у Людочки на дорожку, в виду неожиданно иссякнувшего собственного источника.
Что-то необычное осталось в душе у Алены. Она явно заинтересовалась.
- Слушай, а что можно почитать по магии для начала?
- О-о... у меня навалом книг! - оживился Бог, - Считай, что повезло. Если хочешь, дам почитать.
- Сегодня для меня, пожалуй, многовато событий будет! - вздохнула Алена, Ты не мог бы принести завтра на лекции?
- Конечно, - пожал плечами Бог, - но лучше, если бы я тебе сначала кое-то рассказал, чтобы ввести в эти дебри. Тут очень просто встать не на тут тропинку и уже не вернуться.
- Спасибо, но правда, сегодня я уже никакая!
- Ладно, - Бог глубоко затянулся и резко отстрелил бычок в окно, - Торопиться некуда, - он весело взглянул на нее, - Знаешь ли, у нас вся вечность впереди!
Утром в новостях сообщили, что вчерашний ураган убил четверых прохожих в городе. Двое погибли под упавшими деревьями, одного убило током сорванной троллейбусной электропроводки, а на одного свалилось бетонное перекрытие остановки. Это было страшно - осознавать, что ты пожелала ураган, который убил людей...
Она посмотрела профиль Анатолия в инете и споткнулась об уверенный до наглости взгляд. Нет. Не то. А что "то"? И менее красивые подруги уже замуж повыскакивали, а у нее так и не случилось ничего стоящего. Все заканчивалось тошнотворно быстрым разочарованием. Анатолий - интересный человек. Но какой-то слишком таинственный и закрытый. Ведь есть же где-то именно тот парень, с которым она была бы счастливой! Она это точно знала. Как его найти? Не рассчитывать же только на удачу? Тогда действительно, стоит всерьез заняться магией!
Шизофрения какая-то. Она сама себя не узнавала. Наверное, переколбасилась с этой мистикой. Особенно давили на психику ночные медитации после чтения Блаватской, Кастанеды и неисчислимого количества современных трактовок. Бог чуть ли не подобострастно, по-максимуму выполнил обещание и завалил книгами и даже ксерокопиями, но она держала с ним дистанцию. Может быть, зря. Она всерьез начала опасаться за свой разум. Или так и должно быть? Но любая мысль вдруг начинала самостоятельную жизнь и доводила до изнеможения.

Нужно продолжать жить

Алена сидела перед зеркалом и пыталась сосредоточиться. Ее усталое изображение с укором смотрело на нее. "Блин, опять кожа сохнет!" - с досадой подумала она, заметив легкое шелушение на щеках. Она никак не могла найти причину: то ли вода плохая под краном, то ли витаминов не хватает, то ли энергетика утекает, но изредка это портило ей настроение.
Надо сказать, не во всем магия находила отклик в ее душе. Вроде она все делала правильно, как требует теория. Поначалу многое прочитанное вызывало нечто вроде ускользающего дежавю и даже радости от того, что и сама думала примерно так же. Но обещанное не спешило проявляться, хотя сложность в понимании требуемого не была чрезмерной. Представления не были даже вообще сколько-то для нее сложными, а, скорее, были непритязательными и даже в чем-то неприятно простоватыми. Любить себя перед зеркалом она немного научилась, хотя казалось это несколько странным и отдавало нарциссизмом или даже лейсбийством.
Да, она понимала глубинный смысл упражнения, но обоснования казались ей, все же, неоправданно поверхностными. Ауру Алена увидела почти сразу, приловчившись чуть скосить взгляд мимо, как бы глядя внутрь, расслабленно и бездумно.
Потом оказалось, что любой предмет, на который она так смотрела на белом фоне, имеет точно такую же ауру. Свойство зрения? Или она видит не то? Но в книжке было четко написано, что ауру видит почти любой человек сразу, если знает, как смотреть. А она уже знала нехитрые правила.
Управление погодой? Бог утверждал, что это - самое простое. Чертова погода итак была который день лучше не пожелаешь. Поэтому Алена страстно возжелала резкое похолодание и осеннюю суровость в стиле Эдгара По. Она на самом деле этого захотела. Это для нее было очень важно - хоть какой-то успех. Желание было уже четыре дня назад как "отпущено". Почему вот у Анатолия так классно и эффектно все получалось? Неужели она не способна? Очень обидно!
Алена вздохнула и пристально всмотрелась в свое изображение, стараясь не сморгнуть. В какой-то момент оно вдруг начало бледнеть и заостряться. Это превращение становилось страшным и Алена, не удержавшись, моргнула. Все немедленно прекратилось.
Пока она находилась вот уже неделю в странном, полусонном состоянии, успела наделать глупости. Тут, вероятно, верх взял подсознательный страх не найти подходящего мужа, а широкие рамки дозволенного, трактуемые многими гуру и необъяснимая безрассудность, вдруг взяли верх над разумом и решили за нее поместить объявление в знакомства. Чтобы не пускать на волю слепого случая. Почти сразу повалили довольно противные письма. Но одно их них было какое-то необычное.
Надоело! Алена резко вскочила со стула и зашла в комнату младшего брата. Как всегда, все разбросано. Только на маленьком стеллаже с тренировочным оружием - относительный порядок. Рапира, две шпаги, одна из которых с отломанным кончиком, и две сабли. Ручку одной брат сделал сам. Пистолетные ему не нравились, а классическая лишала преимущества. Поэтому он сделал ее слепком со своей собственной руки на еще эластичной эпоксидке. Он специализировался на саблях, перейдя последовательно от рапиры и шпаги. Алене тоже больше нравилась сабля. Гарда у нее защищала руку лучше, чем смешная чашечка рапиры, а шпага была тяжеловата и неуклюжа.
Как-то брат снял футболку, и Алена ахнула. Все его мускулистое тело, особенно плечи до локтей, было покрыто короткими вздутыми шрамиками.
- Что это у тебя?!
- Ну, после ударов... А что ты хочешь? Закрыта только грудь, а хлещут везде!
Ему явно было приятно порисоваться перед впечатленной сестрой.
- Ты научишь меня?
Он рассмеялся, но не обидно, а скорее довольно.
- А что, у нас есть одна очень крутая герла! Трудно пробить! Давай и из тебя такую сделаем.
Но всерьез занятий не получилось. Чего-то не хватало.
Алена взмахнула клинком несколько раз, со свистом рассекая воздух, и сделала глубокий выпад с переводом.
Звонок в дверь. Она удивилась, потом вспомнила, ругнула себя, что умудрилась такое забыть, разволновалась и как была с саблей в руках, побежала открывать.
Там стоял высокий парень с букетом и смущенно улыбался.
- Добрый день! Это я... - он улыбнулся еще шире, заметив саблю.

- Стоп, дальше не смотри! - чуть смущенно пробормотал Зам, - Там совсем ненужный тебе эпизод про меня, довольно неприятные моменты.

Он очнулся на мгновение, но, почувствовав некое преимущество, упрямо снова погрузился в течение прошлого. Ну надо же! Зам-то оказывается был среди простых грешников, воплощенный в довольно тщедушное тельце!
Настал момент и чувак в этом тельце понял, что пора умирать. Не от безысходности, а как естественное завершение дел, как ощущение полноты достигнутого и спокойной удовлетворенности. Он знал, что прожил правильно. Неизъяснимая уверенность освещала глубину мыслей о прошлом, и кончик каждой из этих мыслей готов был разматываться нескончаемыми нитями, ветвясь далеко за границу обыденного понимания.
За кошку, привычно лежащую у него на коленях, он не беспокоился. Есть кому позаботиться. Горя он никому не причинит своей смертью. Он и сейчас для всех - лишь грусть воспоминаний о прошлом.
Страха не было. Возбуждения перед новым - тоже. Что-то невыразимое, непонятное внутри подталкивало сделать последний правильный шаг. Он улыбнулся, легко вздохнул и умер.
Оставленная жизнь слетела невесомым покрывалом. Он вспомнил все. И понял, что этим завершилось вся череда воплощений, что он сделал самые последние штрихи в неизмеримо долгом пути, совсем непохожем на путь многих и многих. Обычно искры Божьи, послушные зову своих страстей и предначертанному порядку их воплощения, стряхнув мирские заботы, летели в заветный Сонм, Божественное Лоно, чтобы бездумно слиться в общей инфотеке почерпнутой мудрости. Он во многом не был похож на всех и почерпнутое им, на удивление и радость другим, было в деталях не менее грандиозным, чем самое забористое в инфотеке Сонма. Это радовало потому, что расширяло мудрость, дополняло ее множественностью отношений. И сейчас светлая и горячая волна ликования приветствовала его, захватывающей нетерпеливостью ожидания, длившегося века. И он легко занял Свое Место, усмехнувшись реликтовой, чисто человеческой мысли о том, что это как бы место заместителя Общей Гармонии Мироздания.
Таких как он больше не было. Были совсем другие, и в том Ином они превосходили его, а он превосходил их в Своем. Весь же узор бесконечной вселенской мудрости не удавалось охватить никому в отдельности.
Он разлился в своей сущности по нескольким галактикам, с поистине божественной силой, ясностью и глубиной, наслаждаясь разом всем многообразием сущего от звездных систем, кружащихся в общей воронке взаимного сцепления, проткнутой множеством черных дыр, до Базовых Основ, определяющих индивидуальное Лицо Гармонии.
Некая иррациональность в мотивации, неотъемлемо сопутствующая ему, то, что делает людей непредсказуемыми и пугающими, и то, что привносит в удушающую равномерность новое разнообразие, в развитие новые пути и возможности, как нельзя была характерна для него. Чтобы прочувствовать силу, и поддавшись этой иррациональной мотивации, он сжал в ладонях спираль галактики, принуждая множество миров к новой судьбе. Миллионы звезд дестабилизировались, вспыхнув в поразительно красивом зареве, и фотонные поля волнующей рябью разошлись кругами по всей вселенной, чтобы всколыхнуть зеркало вселенского пруда и внести в него разнообразие. Сонм Божественного Лона ответил всплеском живого интереса, проникаясь в происходящие изменения.
А он вдруг, в полном несоответствии с грандиозностью происходящего, вспомнил о только что оставленной жизни, одной из длинной вереницы ничтожных воплощений, приведших к соответствию Гармонии. Волна спровоцированного космического возмущения достигнет той планеты всего через семь тысяч лет. Жалость, так не вяжущаяся с его новым пониманием, чисто человеческий отзвук забытого, удивила его. Возможно, такие мелочные частные проявления каких-то остатков его человеческой сущности, не пойдут на пользу в его Деле. Он нахмурился, потом расслабленно улыбнулся. Он не может не доверять самому себе. Опасаться нечего, если сам состоишь в Гармонии, отработанной невообразимым потоком прошлого опыта.
Любопытство вышло на первый план, и его восприятие оказалось рядом с только что оставленной планетой. Он, безусловно, может позволить себе маленькие частности.

- Витя? - зачем-то спросила Алена.
- Ага! - парень все так же улыбался.

Он что, вечно такой или просто одеревенел?
- Красиво вы меня встречаете! - он кивнул на саблю.
Алена пожала плечами, чуть подняла правую бровь и улыбнулась одними глазами.
- Заходи, Витя! - сказала она. Не дождавшись вручения букета, повернулась и пошла в комнату. Позади раздался щелчок закрывающейся двери и звуки сбрасываемых ботинок. Алена швырнула саблю на диван и вздохнула. Она сразу поняла, что это не то. А, может быть, она просто привередливая сука, сама не понимающая, что ей нужно.
- Одевай тапочки!
- Алена!?
- Да? - она повернулась и чуть насмешливо посмотрела на парня, теребящего букет.
- Я понимаю, что главное мнение человек формирует в первые же пару секунд знакомства... И тут я уже пролетаю.
- И?
- Но также я знаю, что когда люди узнают друг друга ближе, то это мнение заменяется совсем другим...
- Ты философ?
- Сейчас нет!.. - он протянул ей букет, - Они пить хотят, - он все так же улыбался, но это не раздражало, - Раненые хотят пить... И я, кстати, тоже хочу!
- А ты тоже раненый? - она взяла букет и понесла ставить в вазу.
- Ну, должен признаться, что очень приятно удивлен.
- Да? - она довольно рассмеялась из кухни и, вернувшись, поставила вазу на стол, - сейчас напою всех раненых! Присаживайся!

Заместитель Творца вздохнул с еще не забытой грустью по еще не забытой привычке, и ментальная энергия Гармонии, в ничтожной части перейдя в энергию экологического равновесия, краем задела разводы циклонов и антициклонов в атмосфере Земли, скомкав прогнозы синоптиков по всей планете. Где-то внезапно пролились дожди, а где-то в пустыню отошли сотни гектаров плодородных земель. Один из внезапных ливней как раз и случился в городе, где колдуны в избушке варили приворотное средство.
Заму захотелось сотворить прощальный подарок. Он имел такое право. Ностальгическое чувство благодарности роду человеческому, такому еще нескладному и непосредственному, сфокусировалось в одной из заветных целей этих милых человекообразных. Хотя они подчас безрассудно гнобили друг дружку, ослепленные младенческой наивностью и страстями, они не менее часто бывали неудержимо возвышенными в своих порывах. И буквально каждый мечтал найти того единственного, кто идеально подходил бы ему.
Зам улыбнулся. Он сам мечтал. Но теперь понимал, что так не бывает. Все просто и сложно потому, что смотреть нужно совсем в другом месте. Начиная от примитивной комплементарности по запаху тела, необходим комфорт общения и взаимодополняемости, соответствие личным эталонам идеального, которые были лишь масками, скрывающими подлинные свойства личности. Сложнейший процесс сближения до полного духовного родства был зыбок и подвержен случайностям. Так думали философы, а на самом деле для полного духовного единства ничего этого не было нужно. Иногда просто вынужденное совместное преодоление смертельной опасности сближало навсегда. Достаточно было просто взять и принять другого человека в свою жизнь как самого себя.
Что ж, он сумеет осчастливить поистине божественным подарком хотя бы двоих избранных. А больше и не нужно. Все-таки, у каждого здесь своя задачка в Божественной Электростанции энергии чувств. Зам охватил понимаем всю земную ноосферу и выбрал Одного. Тот во многом напоминал его самого в прошлой жизни. Пусть так. А теперь нужно привести свой замысел в соответствие с Гармонией мира и вплести канву этого замысла во все сопутствующие причинно-следственные зависимости. Зам протянул свои ментальные вектора в прошлое. Как Гармония была всегда, так и Зам, воплощая эту Гармонию, был всегда, и момент его истинного рождения значения не имеет. В результате оказалось, что не в столь далеком прошлом он уже позаботился обо всем, вживив некую Алалотмель, фею, как нельзя лучше подходящую для замысла, в одно из родившихся человеческих существ. Правда, за это его ждала неминуемая расплата, компенсирующая содеянное пропорционально силе внесенного возмущения. Но разве может опасаться расплаты тот, кто в столь полной мере соответствует Гармонии?
Он вновь сфокусировался на сумеречном бытие Земли, на местечке, где жила воплощенная Алалотмель. Та ловко подмешивала золу в тесто, чтобы скормить это погрязшему в фантазиях самозванцу. Рядом пребывали такие же безудержные мечтатели, во многом не способные отделить свои фантазии от реальности и не имеющие для этого ни знаний, ни умения. Они страстно грезили о Силе без труда и забот и верили, что в формате своего тела способны понять Гармонию и влиять на причинность.

Самозванец случайно заметил уловку с тестом и без зазрения совести не преминул эффектно использовать это, еще более укрепив мнение о себе. Это было очень неправильно. Это было предательством тех, кто мечтал истово и искренне. Зам смачно сплюнул, и атмосферу прорезал огненный хвост болида, повалившего лес в безлюдной тунгусской тайге за век до событий.

- О кошках мы еще не говорили? - иронически заметила Алена, пригубив из запотевшего стакана.
- У меня их две, - оживился Витя, - Прикинь, месяц назад жуткая история приключилась.
- Расскажи! Люблю истории!
- В общем, весна, пробуждение, градусы тепла в то утро - как в Эфиопии! Я иду, улыбаюсь миру, дышу воздухом, чудесно свежим после ночного дождика. Сквозь ветки берез - небо празднично-синее. Народ гулять вырвался из клеток квартир. Иду не спеша, без рывков потому как на плечах - мои два зверя: черный как ночь и рыжий в темно-коричневых пятнах. Одно пятно у него прямо на мордочке, которая из-за этого вышла хитрая как у пирата. Девчонки на роликах катаются, на лавочке старикан с белой бородой, колоритная парочка навстречу в обнимку, причем в одной руке мужик держит банку с пивом, а другой придерживает ее зад, наверное, чтобы не отвалился.
Алена закашлялась, хлебнув неудачно из стакана.
- Тебе постучать по спинке?
- Да, нет, обойдется! Давай дальше!
- Ну, два мента, довольные таким приятным дежурством, совсем расслабились, один по привычке дубинку в руках гнет, как бы намекает. Девушка навстречу идет, классная такая, волосы длинные как у ведьмы, кстати, как у тебя, лицо слегка неправильное, но очень приятное, на котов моих глянула, глаза шире стали такими же бездонными, как ее удивление. Короче, таинственная незнакомка.
Витя отпил из своего стакана и усмехнулся какой-то своей мысли. Улыбка его была приятна чем-то неуловимым, и как бы задерживалась в памяти, напоминая характерное последействие на лабораторном осциллографе.
- Я, значит, демонстрируя непринужденность, протягиваю руку к ветке, на ходу срываю пучок прошлогодних кленовых пропеллеров, щелчком выстреливаю их, и так красиво эти вертолетики закружились вокруг. Мои звери насторожились, задрали головы. Рыжий не выдержал, замахал лапами и чуть не навернулся с плеча, но удержался когтями. Я зашипел, конечно, все-таки на мне была только футболка.
И тут впереди выскакивает такая вертлявая смесь болонки и ротвейлера, с кудрявой шерстью на груди, и задница - как у мальвиновского Артамона, с голым пузом и ушами чуть ли не до плеч. Размерами это чудо было куда больше болонки, но меньше ротвейлера. Рывки псины жестко ограничивались радиусом поводка, натянутого от упитанной и взъерошенной дамочки.
- Бе-е-егги! Мо-о-от! - говорю предупредительно. Коты переглянулись, черный, самый неуправляемый, спинку выгнул, а пятнистый поднял лапу и что-то принялся нервно выкусывать из-под растопыренных когтей. Знаешь, это так походило на непристойный жест!
Ка-а-ак то-о-о-олько глаза псины споткнулись о котов, абсолютно не раздумывая, эта тварь взмывает необыкновенно высоко в воздух, и прямо захлебывается мерзким лаем. Но импульс оказался явно недостаточным для выхода с орбиты поводка, а дамочка с отрепетированным проворством успела его натянуть своей массой. Псина зафиксировалась в воздухе прямо перед моей мордой и шипящими котами, пытаясь дотянуться. Наконец, гравитация спохватилась, а я в чисто бессознательной защите влет пнул псину. Визг на весь свет и от собаки, и от дамы!!! И душераздирающее МЯУ - прямо в уши и по нервам. Бегги, который пятнистый, зараза, во время пинка в панике мазнул лапами и располосовал мне кожу на лице, а черный Мот канул за спину. Связка псины и дамы унеслась прочь, и даже непонятно было: успевает ли дама подставлять ноги или ее подбрасывает натяжением поводка.
Бегги и Мот уселись рядышком, у ног, и начали остервенело вылизываться, как после боя. И тут та самая незнакомочка подходит ко мне, от смеха чуть не плачет, но и сострадание явно в глазах написано.
- Господи, я все видела! - и носовым платочком попробует подтереть мне кровь, так приятно духами пахнуло, - Надо же, как глубоко!
- Спасибо, - говорю, - такого еще никогда не было! Очень жутко выглядит?
Она пожала плечиками, улыбается, - ну, оригинально, конечно! Особенно если вы опять их на плечи посадите!
Присела и виноватого Бегги погладила. Тот аж глаза закатил.
Короче, она мне котяр до дома сопроводила.
- А что дальше? - лукаво поинтересовалась Алена.
- Не сложилось.
Они помолчали, и Витя вдруг засобирался.
- Не пропадай, раз познакомились! - Алена оптимистично улыбнулась на прощание, оставив, как уже делала это не раз, чудесное воспоминание о себе в еще одной отзывчивой душе.
- Я позвоню, если скажешь телефон, - с невинной непосредственностью предложил Витя. Глаза его говорили больше, чем улыбка.
- Двадцать шесть, тридцать девять, семьдесят восемь. Запомнишь такой сумасшедший набор цифр?
- Легко: сначала два по тринадцать, потом три по тринадцать, и еще умножить на два. В общем, тут роковых аж 10 раз по тринадцать!
- Классно! Мне даже в голову это не приходило! - восхитилась Алена.
- Удачи! - польщенный Витя задумчиво кивнул, повернулся и, больше ни разу не оглянувшись, в два прыжка слетел вниз по лестнице.
Алена постояла немного у двери, все еще под впечатлением. В комнате раздался какой-то грохот, она вздрогнула и вбежала посмотреть. Непонятно почему, сабля скатилась с дивана на пол. А клинок так и остался лежать кончиком на диване, как будто саблю специально так положили.
Это знак или случайность? Может быть, она стала склонна в любом пустяке видеть знак? А с другой стороны, бывают ли вообще случайности?

Се ля ви

Зам сделал свое дело, Зам может уйти. Пока... Довольный совершенным, как художник, положивший последний мазок на шедевр, он тут же оставил эту планету, легко освободившись от чувства сопричастности и родства.
Наведенное в памяти течение прошлого поблекло как прозрачная рябь. Оставшись в звенящем одиночестве, Он продолжал смотреть уже свое прошлое...

Алена подняла саблю, оглядела комнату, стол, и вспомнила вдруг про то необычное письмо среди множества пустых, тупых, нелепых и просто неприятных. Она опять швырнула саблю на диван, открыла это письмо, снова прочла, и во внезапном порыве отправила ответ.
На следующий день пришло письмо от Него. Он писал необычно, но складно. Что-то в Алене отзывалось на его слова, что-то в самой глубине. Они принялись переписываться, отдавшись новому для обоих развлечению, с нетерпением ожидая ответов друг друга.
- Ты пробуждаешь во мне что-то древнее и женственное, - радостно удивлялась она.
В жизни появлялось не только новое, но и важное, что не поддавалось объяснению и пониманию. Они ничего не спрашивали друг о друге. Алена не знала, как он выглядит, как он живет, что делает. Они просто эпистолярно общались, это было очень приятно и с каждым днем становилось все большей необходимостью.
Иногда заходил Витя, но это было совершенно другое. Они подружились, иногда сидели в кафешке, рассказывали свои истории, но и не более. Изредка Алена заходила в избушку колдунов, где все настойчивее становилось внимание Анатолия. Тот все более убедительно становился наиболее надежным и обеспеченным кандидатом в мужья. А нетерпение в этом плане все больше овладевало Аленой.
Письма же были совсем другим, сказочным миром, никак не связанным с такими прагматическими вещами как замужество. Это была необъяснимая близость душ, не выражающаяся ни в чем конкретно. И непонятно было, что же с этим делать.
Однажды они даже поговори по телефону, и Алена чуть ли не потеряла голову от желания увидеть его, но он явно не стремился к этому, боясь уничтожить ту необыкновенно желанную близость, которая установилась между ними.
Анатолий ловко обыграл ситуацию, когда Алене пришлось принять окончательное решение и она согласилась выйти за него замуж. Но в то же время она не смогла отказать себе в уже почти навязчивой идее сделать из сказки реальность. Она встретилась с Ним несколько раз. Это было необычно и приятно, Алена не разочаровалась, но обстоятельства никак не складывались и тень неумолимой разлуки омрачала отношения.
Все разрешилось с замужеством. События новой жизни замелькали и оттеснили старое. Анатолий оказался необычайно ревнивым: не только встречи, но и переписка стали невозможными. Да и велико было желание наладить эту новую жизнь. Осталось слишком много, что постоянно вспоминалось, вызывая раздражение от бессилия. Магия не помогала. Помогло то, что она случайно узнала про Его смерть.
Вскоре родился Рыжик. И странная сказка из когда-то яркой и волнующей стала просто далеким печальным воспоминанием.

Зам, в незначительной своей части Последнего Дара Земли, вплетался в структуру Гармонии, которая в настоящее время проливалась грибным дождем на странный городок глупых человекообразных, даже не пытаясь выполнить столь противоречивые желания людишек предназначенным для этого Даром. Да разве это возможно, если сами они толком не знали, чего же они желают. Это несоответствие рвало ткань Гармонии и вылилось в расплату - в отторжение Зама, который загремел в еще одно, на этот раз нестандартное, воплощение. А Он вдруг остался один в безвременье. С тех пор Алену больше не тревожили ни странные сны, ни компьютерные вторжения. Все потекло, как обычно, будто ничего и не было. Только однажды они еще раз о нем упомянули в разговоре.
Анатолий налил пива в стакан, и пена резво поднялась белой шапкой, грозя пролиться, но край ногтя притормозил ее.
- Терпеть не могу, когда ты это делаешь, - поморщилась Алена, - купаешь грязные ногти.
- Кажется, улеглось окончательно, и он умер второй раз, - Анатолий невозмутимо поднял стакан к глазам, любуясь на просвет.
- Почему ты такой...
- Мерзавец?.. Хочешь пива?
- Давай...
- Мам-пап! - Рыжик влетел в комнату и распахнутой дверью крепко треснул Анатолия по колену.
- Шшшш... блин! Ты можешь поосторожнее?!
- Да тише вы, ребенка разбудите! - Алена громко хлопнула ладонью по столу.
- Ой... па, больно? А мы решили, что по сто рублей хватит!
- Чего-о?
- Ну, я же не смогу пойти со всеми без денег!
За дверью всхлипывал ребенок. Зам давил на все кнопки физиологии потому, что ему надоело ощущения переполненного мочевого пузыря, а просто разрешиться с детской непосредственностью он не мог, - таким уж был чистоплотным.
- Докричались! - Алена встала, так и не притронувшись к своему пиву.

Обсуждение Сообщений: 3. Последнее - 22.03.2010г. 22:07:50

Дата публикации: 2018-01-14

Оценить статью >> пока еще нет оценок, ваша может стать первой :)

Об авторе: Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.

Тест: А не зомбируют ли меня? Тест: Определение веса ненаучности

В предметном указателе: Обсуждение Человекообразных

Последняя из новостей: Трилогия: Основы фундаментальной теории сознания.

Все новости

Обнаружен организм с крупнейшим геномом
Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.

Все статьи журнала

Тематическая статья: Тема осмысления

Все тематические статьи

Рецензия: Рецензия на книгу Дубынина В.А. Мозг и его потребности. От питания до признания

Все рецензии

Топик ТК: Интервью с Константином Анохиным

Все топики ТК

	посетителей	заходов
сегодня:	0	0
вчера:	0	0
Всего:	246	324

Авторские права сайта Fornit