Познай самого себя: Главные принципы, как функционирует психика

Познай самого себя: Оглавление

В отличие от множества объемных, но так и не приводящих к ясному пониманию психологических текстов, в книге будут описана суть конкретных механизмов психических явлений так, что владеющий навыками схемотехники сможет живо представлять, как их можно реализовать искусственно, ну а неискушенные смогут понять: по каким принципам все происходит чтобы использовать это на практике. Последовательность изложения от простого и более общего сначала задает начальный контекст понимания, в котором все последующее уверенно приобретает определенный смысл. 

Основой представлений выбран принцип первостепенной важности выделения существенного среди множества сопутствующего, но не входящего в принципиальную основу явления. Это прекрасно описывается, например, в книге Лоуренс Краусс Страх физики (fornit.ru/a13), а в придачу в ней хорошо подготавливается вообще к пониманию основ физических явлений, которые важны и для темы индивидуальной адаптивности. Здесь же звучит сакраментальная фраза: "Но откуда мы узнаем, что важно, а что нет, приступая к решению задачи? Как правило, ниоткуда. Все, что нам остается, это идти вперед и надеяться на то, что выбранный нами путь — верный, а полученные в конце его результаты будут иметь смысл. Как любил повторять Ричард Фейнман, «К черту торпеды, полный вперед!»"."

В этой главе будет пока голословно и описательно показаны наиболее характерные особенности психики, обеспечивающие адаптивность к новому - чтобы создать основу и контекст понимания всего остального текста.

Слово "контекст" здесь будет использоваться не раз, и стоит сразу четко сориентироваться, что смысл буквально всего воспринимаемого зависит от контекста - того, что определяет обстоятельства, условия воспринимаемого. Услышав просто громкое "дурак!" совершенно не понятно, к чему это относится, а увидев, что человек так отреагировал на котенка, все встает на место, образуется определенность смысла сказанного. Иначе возникает вопрос: "Это ты кому сказал?" или "В каком смысле?". 

Распознавание контекста окружающего для того, чтобы понимать происходящее и выбрать верный стиль реагирования - один из важнейших принципов психики. Это даже древнее по происхождению, чем психика. Наверное, все, у кого есть дома кошка, замечали ее интересную особенность: вот она настойчиво просит открыть ей дверь чтобы войти или выйти, но стоит это сделать, как она останавливается в раздумье так, что кажется, что она передумала, и тогда очень хочется досадливо поддеть ее под зад чтобы помочь сделать то, что просила. А просто, когда открылась дверь, возникли новые обстоятельства, требующие подобрать подходящую модель поведения, учитывающую возможные опасности (что для кошки всегда на первом плане) и возможные свои действия. Это как если войти в свою квартиру и вдруг увидеть там совершенно незнакомых людей отчего так же возникнет ступор осмысления ситуации - необходимость понять смысл происходящего, без чего действия могут оказаться крайне неуместными. Но если вы привычно входите в квартиру без опаски и только очень необычное может заставить остановиться для осмысления, то кошки намного более чувствительны к новым звукам и запахам, мир которых у них куда богаче человеческого. Достаточно представить, что, открыв дверь своей квартиры с улицы вдруг почувствуете сильнейший странный запах. 

Об основных особенностях и принципах реагирования и будет сказано в этой главе. В целом то, что будет сказано, представляет собой описательную модель того, как и зачем функционирует мозг, - модель системы, объясняющая все психические явления. Чем иногда хорошо объяснение? Оно позволяет посильно оценить возможность такого механизма взаимодействий. Вот есть любимые многими мультики на тему как шарик падает на коромысло, то склоняется, вываливая ножик, который перерезает веревочку, сдвигающую задвижку, из емкости выливается каскад воды, течет по желобу, наполняет бутылку в которой сидит мышка и кусочек пенопласта, который всплывает и спасает мышку, та выбирается и так далее - длиннющие последовательности большого числа взаимосвязанных событий, когда какое-то начальное действие, через множество звеньев цепочки взаимодействий приводит к совершенно неожиданному результату. Ребенок все принимает за чистую монету: да, так в самом деле может быть, а взрослый видит, что если бы он захотел сделать такую цепочку, то пришлось бы кое-что придумать по-другому, но он понимает принцип, и существуют множество удивительных творений разных длинных механических последовательностей, а потом появились последовательности электрических механизмов и, наконец, программы в компьютерах.

Объяснение показывает, какой мог бы быть принцип системы, а то, как заставить искусственно сделанную систему в реальности функционировать задуманным способом - уже становится делом техники. Важно обладание принципиальной моделью, которая формально непротиворечива и важно умение понять, что необходимо, чтобы реально воплотить эту модель в устройстве.

И среди принципов, определяющих систему, есть наиболее общие, и есть те, что обеспечивают действенность этих самых общих принципов.

Прослеживая развитие организмов от самых простых и то, как и зачем они усложняются, становится понятно, что самым общим принципом моделей всех организмов является адаптивность к условиям их существования и развитие механизмов этой адаптивности.

Психика возникла как продукт адаптивности к новому и именно в таком смысле следует воспринимать все, что про нее будет здесь сказано. 

Адаптивность - не такое простое явление, как кажется на первый взгляд. В первую очередь при ее рассмотрении необходимо учесть, что адаптивность требуется для взаимосвязи с окружающим, и без него она теряет смысл так, что все наша психика направлена именно вовне, а не в субъективный мир. Мы лишь условно выделяем объект, обладающий адаптивностью, из всего окружающего так, чтобы стало возможным говорить именно о нем, о том, что он продолжает существовать, а не умер и не перешел в другие формы. Иначе теряется смысл: это - проблема того, что вообще можно назвать человеком. Тело, принимающее еду, дышащее воздухом, принимает в себя что-то, становящееся им, выделяет продукты метаболизма, которые были его частью, но перестают быть. Возможно даже человек теряет какие-то свои органы или ему имплантируют чужие, но при этом в нашем понимании не перестает быть человеком. Потом, умирая, бывший человек становится другими формами вещества. Его адаптивность исчерпывает себя тем, что более не поддерживает его в живой активной форме. Вот одному программисту собираются пересадить вообще все тело. Или в компьютер мечтают пересадить только разум чтобы обеспечить бессмертие, хотя при этом от человека останутся лишь пассивные воспоминания, этот разум не сможет функционировать без всего, к чему он был адаптирован, - это станет ясно при прочтении книги. 

На вопросе условной выделенности из окружающего нужно более внимательно остановиться в виду его критической важности. Это мы мысленно выделяем человека из окружающего, но по большому счету в мире нет ничего заранее выделенного.

Стоит сказать: вот же поверхность шара, она же явно выделена, но при увеличении эта поверхность станет щербатой, потом возникают молекулы, отрывающиеся и прилипающие к веществу шара в вихре молекул воздуха, а если увеличить как бы ограниченную молекулу, то, что она тоже при увеличении размывается неопределенностью электронных облаков и, мало того, вокруг появляются мерцающие как кипящее море окружение флуктуирующих пар вакуума. В любом случае все вокруг тесно взаимосвязано. Свойством выделять из окружающего обладает наше сознание и тогда становится возможным условно говорить, что такие-то свойства выделенного объекта обеспечивают сохранение им этой выделенной формы и свойств в некоторых определенных условиях. А если объект в таком качестве не сохранился, то для нас он перестал существовать, хотя для окружающего просто продолжил существование в другой форме. 

Мы видели воду - потом она превратилась в пар и развеялась по миру, и как воду мы ее уже не выделяем и не воспринимаем, хотя эта вода продолжает существовать в мире в форме пара и где-то опять может сконденсироваться в воду. 

У живого человека есть немало омертвевших тканей (внешняя эпидерма кожи), несущих свою функцию. Мы прощаемся с умершим, но его тело - лишь новая форма развития процессов в природе, многие его клетки еще функционируют, а потом будут функционировать более мелкие составляющие, и только для нас он перестал существовать как образ живого человека, как наша субъективная модель, но невозможно объективно провести принципиальную границу: это - живое, а это - нет. Потому и нет до сих пор строгого определения того, что такое жизнь.

В конечном счете вопрос о выделенности приводит к вопросу о взаимодействии души и тела, которому посвящено немало статей и книг.

В дальнейшем, при прочтении этой книги можно будет убедиться и в относительности понимания существования человека как личности, так что описанный принцип условности объектов адаптивности оказывается наиболее общим и касается любой формы адаптивности. А в книге будет описано то, что позволяет сохранять и поддерживать "живую" форму нашего тела. Кстати, слово "живой" никто до сих пор не сумел строго определить - как раз из-за его условности.

В самом общем плане адаптивностью обладает буквально все на свете, что мы выделяем в качестве объекта нашего внимания и определяется теми свойствами, которые позволяют продолжать существовать объекту, в той форме, которой мы его ограничили нашим вниманием для отрыва из окружающего.

То в природе, включая неживые объекты, что остаются неизменными, для наблюдателя как бы выигрывают конкурс существования, этому способствует естественный отбор и в этом плане нет разницы между кристаллами минерала или простейшим животным. Не стремление этого животного сохранить свои свойства (насекомые трансформируются: яйца, гусеница, куколка, бабочка, а люди трансформируются: детство, взрослые, старость - отличающиеся радикально даже свойствами психики), а просто то, что позволяет не выбыть из игры за существование в том виде, каким выделил наблюдатель, оказывается решающим. 

Если какой-то минерал продолжает сохранять свой вид и свойства, которые наблюдатель связывает с его образом у себя в голове, а другие минералы вокруг растворяются и выветриваются, то наблюдатель может сказать, что тот минерал лучше адаптирован для данных условий. 

Поэтому если посчитать объектом внимания не отдельное насекомое, а весь вид, то свойства, обеспечивающие его адаптивность, окажутся совершенно иными, чем у отдельной особи.

Все то, что позволяет сохранять качество формы и свойств в диапазоне изменения условий, оставляет это продолжать существовать. Этот принцип наследования обоснован и детально описан в статье fornit.ru/806. Формы объектов со временем в результате постоянных обменных процессов усложняются, появляются новые свойства, обеспечивающие сохранение качества объекта в более широком диапазоне условий. Рецепторы аварийных ситуаций у животных обеспечивают сохранение их в жизни тем, что те животные, которые не используют их как направляющие поведение в сторону добывания пищи и защиты, просто выбывают из отбора.

Именно таким образом появляются все новые, все более сложные приспособления, сохраняющие особи, целый вид особей, вообще жизнь на Земле. Появляется очень важное приспособление для отслеживания собственного поведения в изменяющихся условиях - сознание, которое уже целенаправленно стремится сохранить существование индивида. А те, кто предпочитают суицид ("премия Дарвина"), просто выходят из игры жизни и более не участвуют в отборе.

Рассмотрим реальный пример проявления осознанной адаптивности. Этот пример важен тем, что будут выделены такие составляющие психики, которые возникают всегда и во всех осознанных процессах и, рассматривая любые проявления психики, нужно обращать на них внимание потому, что они определяют субъективное.

Зеленым цветом будет отмечено то, что является условием привлечения внимания, а синим - относящиеся к осознанному вниманию.

Допустим, в субботу по утрам вы обычно делаете уборку в квартире. Итак, суббота, утро, вы, наконец, проснулись, вполне выспавшись и вспомнили, что сегодня суббота, да еще ждете гостей под вечер. Новизна ситуации состоит в том, что будут гости и еще, что каждое утро - особенное в чем-то. Значимость - будут гости и то, что важно делать уборку. Сочетание этой новизны и значимости - наибольшее среди всего, что есть в этот момент, и это делает актуальность уборки приоритетной. Активировался привычный контекст необходимости уборки так, что теперь все мысли возвращаются на уборку. Это не помешало совершить более необходимые и важные промежуточные действия: умыться и позавтракать, но актуальность уборки продолжает доминировать. Насущные потребности превысили актуальность лишь на короткое время и опять уступили приоритет.

Больше ничто кажущееся более важным не отвлекает от того, чтобы начать делать уборку. С чего бы начать? Как сказали бы низкоуровневые программисты: где точка входа в программу уборки? В самом деле, прежний опыт удачных и неудачных действий уже сформировал наилучшую последовательность действий, да и каждое действие уже не требует поиска того, как это сделать, а выполняется автоматически, без осмысления. Только в отдельные моменты осознается мысль об приоритетной актуальности чего-то, а менее приоритетное вообще не осознается и выполняется автоматически. Поэтому мы можем одновременно совершать множество неосознаваемых действий: дышим, ходим, работаем обеими руками и при этом еще всеми пальцами, что-то по ходу обдумываем так, что не замечаем этого, но в нужный момент возникают решения и озарения новых мыслей, мы даже можем говорить при все этом.

В общем контексте нерешенной задачи "убрать комнату", который отсекает внимание от всего к этому не относящегося, при отсутствии отвлекающих факторов важность уборки выходит на первый план, и с мыслью: "ну, поехали!.." запускается частный контекст первого ее этапа: пропылесосить полы. Это - давно привычный автоматизм действий, для которого сознание нужно лишь для того, чтобы найти пылесос, если он оказался не на привычном месте, перепрыгнуть через метнувшуюся в панике кошку, и корректировать свою давно отработанную программу там, где нас настигает нечто новое, например, обнаруживается высохшая лужица, оставленная кошкой на ковре под столом, что заставляет с негодованием прервать выполнение пылесосной программы, запомнив точку прерывания (опять программистские дела!), чтобы активировать программу зачистки пятна на ковре.

В этом примере можно заметить несколько типичных особенностей. Для того, чтобы что-то появилось в виде мыслей, нужно чтобы появилось нечто новое в привычном окружении и при этом нужно чтобы сочетание важности с новизной превысило по силе все другие, которые есть в этот момент. Победившее привлекает к себе осознанное внимание и называется "ориентировочной реакцией".  Осознанное же сразу, почти моментально на основе прежнего опыта дает прогноз: к чему это может привести при новизне условий и дает возможность выбрать другое направление действий, приводящее к более желательному или же разрешает продолжить действовать привычно рутинно. Например, лужа на дороге привлекает внимание, и следует выбор: обойти ее или перепрыгнуть - в зависимости от оценки ее параметров. А сильно пьяный человек, уже не способный осознавать что-то, на автомате продолжит наиболее привычное и пойдет прямо по луже.

Все логично: если уж привлекать к чему-то внимание, то это должно быть самым важным, глупо обращать внимание сначала на второстепенное и пропускать более важное. А то, что привычно итак выполнится рутинным способом и не нужно думать, как это сделать лучше, поэтому осознанное внимание привлекается в случае новых обстоятельств для того, чтобы понять, насколько возможно тут действовать по-старому или лучше подумать, как действовать иначе. Если бы не было задачи приспосабливаться к новому так, чтобы получать желаемое, то можно было бы просто действовать как автомат, не думая (fornit.ru/5115).

Вот для чего нужно сознание и вот почему оно способно думать только о чем-то одном - самом актуальном в данный момент. Но на самом деле обоснованно, а не просто эвристически, к этому выводу мы придем постепенно, в ходе отслеживания того, как усложнялись механизмы индивидуальной адаптивности.

Сознание способно, если нужно, очень быстро переключаться с одного важного на другое, чтобы контролировать желаемость результата во всех равно актуальных случаях, что создает впечатление, что удается думать одновременно о двух вещах. Но обычно сознание переключается не столь быстро потому, что не столь часто бывает два одинаковых по актуальности объекта внимания, обладающие новизной и значимостью.

Логика такова, что если новизна ситуации нулевая, т.е. все абсолютно привычно, то внимание к этому нет необходимости привлекать, и это не осознается. Или же если важность чего-то нулевая, то, естественно, это тоже не требует осознанного внимания. Налицо - свойства функции произведения, т.е. актуальность вычисляется как произведение новизны ситуации на значимость действий (в том числе мысленных) для данного субъекта. Такие вычисления схемотехнически реализуются за счет модуляции одного параметра значением другого.

Осознанное внимание привлекается к тому, что обладает наибольшим произведением новизны на значимость среди всего активного в области неосознаваемого на данный момент, и это оказывается осознанным. Это - важнейший вывод, который можно использовать практически во всех случаях, когда есть задача найти способы привлечь чье-то или свое внимание: дизайн, педагогика, реклама, любая информация.

Итак, в норме все действия сопровождаются осознанием наиболее актуального. Если возникает что-то еще более актуальное, то меняется программа действий потому, что осознанно прерывается предыдущее действие с запоминанием момента на чем остановились. Если вдруг кто-то позвонил, приходится прервать чистку ковра, чтобы ответить. Таких прерываний может запоминаться для возврата последовательно до 5-7 раз, после чего начинают теряться точки возврата к прерванному предыдущему действию, забываясь что же делалось, - это свойство не только данного вида животных, но и данной особи и может несколько различаться. Наиболее тренированные люди способны запоминать довольно длинную цепочку прерванных занятий и последовательно вернуться к ним, не теряя смысла того, на чем они остановились.

Вернуться к прерванному занятию помогает активность все еще поддерживаемого контекста нерешенной проблемы, в нашем случае - стадия уборки. Если вдруг человек потеряет сознание настолько, что у него произойдёт глубокое прерывание мозговой активности, например, при ударе бутылкой по голове, то все оставленные шаги окажутся безвозвратно потерянными.

Важность контекстов нерешенной проблемы или, как их назвал физиолог Ухтомский, доминант - чрезвычайно высока в организации устойчивой психики и творчества. Их эволюционные основания в качестве механизма личной адаптации и механизмы образования будут рассмотрены подробно.

Привычная успешность выполнения действий сопровождается позитивной оценкой осознания своей умелости и определенной уверенностью в том, что следующее привычное действие окажется так же удачным потому, что раньше в таких условиях оно оказывалось удачным. Это - субъективный прогноз, который сопровождает все, что начинает выполняться. Он присущ не только человеку, но и другим животным. О сути такого прогноза будет сказано позже так, что станет понятно, как именно это устроено.

К описанному сценарию добавляется случай, если какое-то действие приводит к нежелательному результату, оцениваемому негативно. Это - значительно более важная ситуация, требующая повышенного внимания. Ошибки часто смерти подобны и тогда их уже не исправишь.

Может быть множество промежуточных нюансов и вариантов, скажем, постоянного наступания на грабли, но если ударило очень крепко, то вряд ли такой опыт не будет учитываться впредь. А то, на что не обращается внимание, продолжает выполняться с ошибками.

Если и ситуация, и действие в ней казались привычными, но вдруг привели к нежелательному, то новизна неожиданности этого заставляет осознать ситуацию, чтобы найти причину неудачи. Причиной может быть только что-то новое в условиях выполнения привычного действия и нужно найти именно эту причину. В другом случае новое в ситуации распознается сразу (съеденный гриб был странной окраски) и попытка привычного поведения привела к негативным переживаниям. Или же попытка поступить по-другому оказалась неудачной, что чаще всего и случается в непривычных ситуациях - чисто статистически.

Осознаваемый негатив оказывается очень важным для того, чтобы начать поиски более верного решения, а новизна ситуации, которая по прежнему опыту сулит негатив, заставляет прервать привычное действие для осмысления. Именно негатив является главным в возможности адаптации к новому и позволяет учиться избегать нежелательных последствий. Это резко диссонирует с привычно-житейским принципом не думать о плохом, а убеждать себя, что все хорошо, который часто навязывают на семинарах по самосовершенствованию и привлечению успеха.

Рассмотренные примеры ситуаций, требующих адаптивности, подсказывают только начальные критерии, позволяющие разделять два основных этапа любого психического процесса: 1) привлечение внимания на наиболее актуальное 2) выбор тот из известных вариантов действия, что в данной ситуации прогнозирует наибольший успех, но есть еще третий - прерывание для осмысления с образованием долговременной доминанты нерешенной проблемы, с механизмами творчества. Это более сложный и эволюционно поздний механизм будет рассмотрен в книге после описания необходимых промежуточных представлений.

Отличие творческой доминанты в том, что контекст задачи уборки квартиры активизируется привычно и периодически - как и все другие специализированные контексты, а творческий контекст оказывается активным постоянно или если он прерывается, то легко восстанавливается и продолжает влиять на психику, заставляя возвращаться к насущной проблеме. Очень важно будет понять, что же такое доминирующий контекст вообще, как он образуется и каковы его свойства. Это позволит осознанно относится к эмоциональным состояниям и мотивациям.

Кажущаяся сложность может быть уверено преодолена, как и вообще любое пока не познанное если есть ясное описание этого и есть достаточная подготовка. В природе нет ничего сложного или простого, это - субъективные понятия, и любое поначалу сложное, в случае его понимания представляется простым. Задача книги - постепенно ознакомить с механизмами, которые, последовательно усложняясь, возникали в ходе эволюции, начиная с самых простых реакций, от раздражителя - к непосредственному действию, - чисто механически. Или, как сказал бы программист, - простейшие алгоритмы (предусмотренные цепочки последовательности операций).

В самом общем плане эволюция все более усложняла алгоритм между органами чувств и органами действия, сосредотачивая свои программы в виде мозга. Эти удивительные по изощренности находки эволюции и привели к возможности организма приспосабливаться не только к тому, что предусмотрено генетической программой, но и самому формировать свои программы реакций так, чтобы они приводили к желаемому. А для этого нужно было создать индивидуальный центр значимости, который и определяет, что желательно, а чего нужно избегать: центр распознавания негатива и позитива. Но не будем слишком забегать вперед.

Природа никак не могла учесть того, что ее творение само начнет себя исследовать и находить способы пребывать в очень для него счастливых состояниях, совершенно искажая назначение центра удовольствия. Конечно, если есть возможность доставлять себе удовольствие непосредственно, а не в результате успешности приспособительных действий, то и не нужно больше шевелиться, а можно просто получать чистое удовольствие. Правда, пока это ограничивается непродолжительностью действия такой психоделии (fornit.ru/1187), неизбежно порождающей острые негативные последствия. Сегодня уже точно известно какую точку мозга нужно раздражать, чтобы погрузиться в море наивысшего счастья (fornit.ru/5374), и достаточно сделать стимулирующий приборчик, как человек примется нажимать кнопку, не чувствуя больше никаких потребностей до близкой смерти от истощения.

В самом деле, когда крысам вживляли такой электрод и давали им нажимать лапкой кнопку, они это делали с максимальной частотой и вскоре умирали полностью, исчерпав свои ресурсы. Это проделывала и с людьми физиолог Н.Бехтерева (fornit.ru/x1) во время операций на мозге без общего наркоза, когда человек находился в полном сознании и мог комментировать свои ощущения от стимуляции. Когда был активирован центр удовольствия, пациент испытал самое большое позитивное чувство, какое только было возможно и по сравнению, с которым все остальные моменты счастья в его жизни выглядели бледными. Пациент очень настойчиво просил повторить стимуляцию.

Конечно же, природный инструмент психики для обеспечения адаптации, может погубить цивилизацию, если людям дать возможность легко самоосчастливливаться, так что нужно быть очень осторожным с позитивным ощущением, понимая, что это - не самоцель, а лишь средство для оценки успешности. Но многие считают, что нужно допускать только позитив и всячески избегать самого негатива, а не того, что приводит к негативу. Это - прямой путь из жизни.

Перед тем как начать последовательно разбирать природные эволюционные совершенствования, сформируем более определенно и в легкой форме общий контекст понимания организации психики: принцип того самого главного, что характеризует высших животных и человека, что позволяет им приспосабливать свое поведение к новым условиям, какими бы неожиданными они не оказались, если только это вообще позволяют физические возможности организма.

Это – принцип адаптивного поведения, реализуемый с помощью сознания. Не стоит сразу пытаться понять, как это работает. Но интересная особенность сказанного - в том, что после прочтения всей книги этот фрагмент станет неузнаваемо более понятным, обрастет глубоким смыслом и пониманием. Математики называют этот эффект - итерацией или приближением к идеалу в результате нескольких проходов, каждый из которых проясняет что-то новое, дополняя предыдущее.

В организации психики основой является механизм непроизвольного переключения внимания на наиболее актуальное. Он представляет собой границу между сознанием и тем, что совершается неосознанно. Если особь переводит взгляд на что-то привлекательное, поворачивается в ту сторону, то это – следствие того, что, во-первых, еще не совсем понятна возникшая ситуация и ее смысл, и поэтому такая ситуация требует внимания (имеет некоторую новизну по сравнению с привычным, что грозит нежелательными последствиями), во-вторых, характер новых признаков распознается как нечто важное.

Эта совокупность значимости и новизны превышает все другие сочетания новизны и значимости всего остального воспринимаемого в данный момент, включая и все, что есть в мыслях и даже то, что было в мыслях не так давно и пока активно, но уже не осознается, т.е. в области как осознаваемого, так и не осознаваемого.

Управлять этим рефлексом почти невозможно, он - непроизволен. Поэтому, когда предлагают не думать о Большой Оранжевой Обезьяне, этого сделать не получается пока не исчерпается новизна:

"Однажды к Ходже Насреддину пришёл жадный и жестокий ростовщик Джафар. Он был горбат и уродлив, поэтому, наслушавшись рассказов о мудрости Насреддина, хотел, чтобы тот превратил его в красавца.
Ходжa выслушал просьбу Джафара и пообещал помочь.
Он потребовал, чтобы Джафар и вся его родня явились к нему в определённый час.
Он выстроил родственников кольцом, а ростовщика посадил в середине на землю.
— Сейчас я накрою Джафара одеялом и прочту молитву. А все вы, и Джафар в том числе, должны, закрыв глаза, повторять эту молитву за мной. И когда я сниму одеяло, Джафар будет уже исцелён.
Ho ни один из вас, ни тем более сам Джафар, не должен думать об обезьяне! Если кто-нибудь из вас начнёт думать о ней или, что ещё хуже, представлять её себе в своём воображении — с хвостом, красным задом, отвратительной мордой и жёлтыми клыками — тогда, конечно, никакого исцеления не будет и не может быть, ибо свершение благочестивого дела несовместимо с мыслями о столь гнусном существе, как обезьяна. Вы поняли меня?
Чуда не получилось.
Как! — громовым голосом воскликнул Ходжа Насреддин. — О нечестивцы и богохульники! Вы нарушили мой запрет, вы осмелились, читая молитву, думать о том, о чём я запретил вам думать!
Ходжа Насреддин резко повернулся и ушёл, хлопнув калиткой.. .
Вскоре взошла луна, залила всю Бухару мягким и тёплым светом. А в доме ростовщика до поздней ночи слышались крики и брань: там разбирались, кто первый подумал об обезьяне... ”

Механизм привлечения непроизвольного внимания к наиболее актуальному - чисто автоматический, рефлекторный, поэтому его и назвали "ориентировочной реакцией". Но он выделяет самое важное в данный момент для того, чтобы рассмотреть отдельно от всего остального, что совершается мозгом, управляющем в то же время множеством других процессов в теле, - для того, чтобы спрогнозировать, чем это может закончиться.

Но тот же самый раздражитель (звук, запах, движение) у другого существа может вызвать совершенно иную реакцию, от полного игнорирования до максимального внимания просто потому, что для него это может быть уже не новым или не важным. Новизна и значимость любого элемента восприятия – очень индивидуальна. Мало того, даже для одного индивида она разная в разных условиях и в разное время его жизни. Оценка значимости или распознавание значимости формируется и уточняется постепенно точно так же, как и умение распознавать вообще что-либо в жизни.

Переключение внимания на наиболее актуальное заключается в том, что некая структура мозга, представляющая собой субъективный образ воспринятого, подключается к зонам, позволяющим оценивать ее, прогнозировать последствия и находить вариант как нужно реагировать, чтобы получить, по возможности, наиболее желаемое. Такое рассмотрение мы ощущаем, как осознание, и можем осмысливать новое и сомнительное, т.е. придавать этому определённый смысл осознанно. Остальные субъективные образы пока остаются вне сознания.

Когда с помощью осознания возможных последствий и выбора предположительно удачного действия становится пора перейти к его осуществлению, то, в некоторых случаях, требуется усилие для того, чтобы преодолеть негативный прогноз и решиться совершить то, что сулит желаемое, несмотря на неуверенность в таких действиях. Усилие для того, чтобы решительно преодолеть сомнения называют волевым усилием, а возможность делать то, на что решился - "свободой воли". Внимание, которое необходимо для того, чтобы реализовать волевое усилие, называют произвольным, т.е. происходящим по своей воле. Волевое усилие невозможно без осознания, и поэтому сильно пьяный человек не способен сделать нечто непривычное, учитывающее необычность (новизну) этой ситуации.

Итак, в хорошо знакомой ситуации мы действуем не задумываясь, автоматически, а с возрастом нового для нас становится все меньше... Так что некоторые люди просто разучиваются совершать что-то новое, придумывать, творить просто потому, что все, что не используется в организме начинает терять функции, дезадаптируется.

Кстати, дезадаптация - это - очень важный принцип, дающий возможность не накапливать уже не нужное, а заменять его на более актуальное. Он действует повсеместно, как на уровне тела, когда неработающие мышцы становятся слабыми и вовсе даже рассасываются, он действует и на уровне программ поведения в мозге. Это - очень интересный раздел физиологии, и то, что именно происходит с мозгом при поведенческой дезадаптации, и то, как сохранять творческий тонус, не обрастая ненужными навыками, будет еще рассмотрено подробнее.

С возрастом, а иногда и в результате патологических процессов, возможность осознания теряется и это можно проконтролировать с помощью теста, основанного на понимании того, как функционируют эти уровни сознания: fornit.ru/tc.

Все то, что не ново, не привлекает внимания. В таких абсолютно знакомых условиях поведение бессознательно автоматично, не требует осознаваемого перевода внимания, не требует волевого усилия. Так, мы кушаем, практически не замечая отдельных своих движений, хотя в каждой ситуации приема пищи есть что-то несколько новое и важное для обеспечения всего процесса, и мы в целом осознаем сам процесс в его отдельных моментах, но вовсе не каждое из хорошо отработанных движений. Адаптироваться оказывается необходимо только к чему-то новому и среди всего выбирать наиболее важное. Когда это определено и внимание переключилось, воспринятое новое оценивается – насколько удачно или неудачно вам удалось учесть его в поведении, и этот результат оценки корректирует поведение в следующий раз в подобной ситуации.

Для этого мы должны уметь очень хорошо оценивать (распознавать), что для нас хорошо, а что - плохо. Поэтому внимание обладает свойством не просто определять значимость, а различает эту значимость (или то, что означает для него лично воспринятое) как желательную или нежелательную. Если желательное - поведение настраивается на принятие этого, если нежелательное – на избегание. Это – общий механизм направленности поведения - мотивации.

В самом деле, для нас не представляет никакого затруднения моментально сказать, что вот это - плохо, а то - хорошо. Эта оценка не требует осознания потому, что она уже закреплена прежним опытом за всеми теми объектами нашего внимания, которые знакомы в знакомой ситуации: "что такое хорошо и что такое плохо" - вырабатывается с самого нашего рождения и постоянно совершенствуется. А вот незнакомое или то, что знакомо, но в незнакомой ситуации вызывает неуверенность - требует задуматься, чтобы такую оценку выработать.

Все эмоциональные состояния и более тонкие их оттенки вплоть до конкретного отношения к данному объекту внимания придают субъективный смысл всему этим контекстом. Сегодня известно, как это происходит детально и вообще, откуда берутся изначально позитивное и негативное отношение, и об этом будет сказано в этой книге.

Пока можно показать пример небольшого фрагмента такой системы значимости.

Тепло, если его мало, вызывает неприятное ощущение озноба, а когда его много - неприятное ощущение жары. А когда оно становиться как раз какое нужно, то в этот момент возникает приятное ощущение комфорта.

Тепло - хорошо, когда вокруг холодно и плохо, когда вокруг жарко.

Горячий чай - хорошо после плова или когда холодно. Он хорош и в жару, вызывая усиленное испарение с тела и принося облегчение. Но мы избегаем горячего чая когда болит зуб от соприкосновения с горячей жидкостью.

Смысл тепла и горячих объектов представляется совершенно разным в разных условиях. А без определенного контекста объект внимания может оказаться бессмысленным или многозначительным. Если вдруг кто-то рядом воскликнул: "Вот дурак!!", то совершенно не понятно, что он имеет в виду. То ли это он сетует на самого себя, то ли считает дураком кого-то другого. Недостаточный контекст в общении - самая обычная причина непонимания собеседника и распространенная ошибка утверждений. У говорящего возникает иллюзия, что все итак понятно потому, что у него-то контекст есть, но он не учитывает, что этого контекста нет у слушателей и, если его не создать, смысл сказанного становится не понятен.

Я имел неудовольствие иметь дело с директором частной фирмы, который считал себя очень культурным и продвинутым человеком. А вот сотрудники у него просто на редкость глупы и непонятливы, что опечаливало его так сильно, что он часто срывался на крик. Он почти никогда не заботился о контексте сказанного, полагая, что сотрудники итак должны понимать, о чем идет речь, раз они занимаются общей спецификой, и поэтому он может формулировать задания лаконично. Его указующие письма расшифровывались сообща всем персоналом, пока не находился наиболее вероятный смысл сказанного. Вот перлы из его писем:

...Попытался в очередной раз подробно и без обид показать, что Вы пытаетесь отписаться, а не понять и попытаться вдумчиво и конструктивно стратегически согласованно ранее решить задания.

... Прошу не только в абсолютных величинах, которые непонятны, но и в относительных.

... Если коротко, подробно мы уже не раз обсуждали.

... По количеству позиций и их наполненности очевидно следует необходимость перечисленных позиций, по крайней мере если удалять, то не принципиальное количество.

... Вывод: пока не обобщать место размещения, по крайней мере до наведения порядка в перечне мест размещения.

... Обратить моё внимание, на то что я не обратил внимание и что существенно для внедрения сервиса.

... А нельзя одной кнопкой один разумный вариант, который Вы сформулируете? У нас задача упрощать, а не захламлять выбором шило на мыло.

Столь радикальное игнорирование контекста является приобретенной психопатологией, но в обыденном общении это встречается очень часто, заставляя переспрашивать: "В каком это смысле?".

Важно обратить внимание на то, что смысл уже понятного находится вне осознания и только когда возникает неуверенность в понимании из-за непривычной новизны, требуется осознанное осмысление. Поэтому мы почти все совершаем автоматически, даже думаем автоматически, часто не осознавая свои мысли (это - очень интересный и важный вывод!) по привычному сценарию. Хотя в воспоминании сохраняется похожий на фильм фрагмент происходящего, но записывается только то, на что было обращено внимание, т.е. самое для нас актуальное в данный момент.

Эти автоматизмы столь же реально прослеживаются как электрические цепи искусственных автоматов и, по сути, ничем от них не отличаются. Можно быть совершенно уверенным, что в этом нет ничего, что требовало бы наличия некоей мистической сущности, называемой душой, хотя даже не осознаваемые процессы, регулирующие наше автоматическое поведение, связаны с тем, что когда-то для нас было хорошо или плохо, порождая их значимость для нас или смысл. Но при осознании такого процесса эта значимость проявляется в виде нашего субъективного переживания.

В том, что оказывается временно вне осознания мы ничем, кроме способа реализации, принципиально не отличаемся от современных роботов (осознание пока еще не организовано в искусственных устройствах). Ничто не мешает дополнить роботы и системами их личной адаптивности к новым условиям с использованием системы значимости, и тогда роботы тоже получат возможность субъективных ощущений, даже станет возможным творчество, механизмы которого и мотивации будут подробно рассмотрены в этой книге.

Эти представления открывают новый мир понимания сути субъективного, которая оказывается организована совершенно идентично у всех существ, обладающих ее механизмами, природных или искусственных.

С точки зрения адаптивности к новому все возможные виды реакций, мышечные ли, гуморальные ли для обеспечения стрессового или специализированного вида реагирования, "мыслительные" ли для изменения границ осознанного внимания или произвольного его перераспределения, все это - цепочки протекания отдельных звеньев процесса управления в мозге, реализованные как последовательность элементарных действий (например, групп волокон мышц) так, что начало действия одного звена активируется актуальным стимулом в определенных условиях (пусковым стимулом), а таким стимулом для последующего звена оказывается завершение работы предыдущего и сигналов эффективности этой работы.

Из всех имеющихся цепочек действий выполняться начнет та из них, которая в текущем контексте стиля поведения окажется наиболее связанной с раздражителем, имеющим значение "Это наиболее подходящий момент для действия". Например, на тормоз мы жмем, подъехав к красному светофору, хотя готовы это сделать и раньше. Такая связь отрабатывается жизненным опытом: если опоздать или поспешить – получишь результат отрицательной значимости с блокировкой такой реакции, и только если среагировать вовремя, при определенном сочетании признаков пускового стимула, то оценка результата будет положительной с закреплением этой реакции для данных условий.

Такой принцип автоматических цепочек реагирования схемотехники называют сдвиговым регистром. И когда в работе очередного звена возникают новые условия, которые прежним опытом распознаются как настораживающие, выполнение такого звена может быть прервано для уточнения последствий и корректировки поведения в новых условиях, и это прерывание выполняется сознанием.

Получается, что без осознанного внимания нет субъективных ощущений. Поначалу, с рождением, ничего не воспринимается, не осознается, так как этого будто и нет, как если этого не видишь не слышишь, не чувствуешь. Но это не воспринимается не только в самом раннем детстве, а всегда, когда сталкиваешься с совершенно новым. Совершенно новое выпадает из осознания, как лодки испанцев не были замечены аборигенами, о чем можно прочесть в fornit.ru/830. Но если узор элементарных признаков нового, распознаваемый на уровне уже существующих распознавателей примитивов восприятия, совпадает с откликом значимости и сочетается с ним, то этот узор приобретает, тем самым, определенное значение, будет впредь узнаваться, вызывать отголосок позитивной или негативной эмоции и отголосок пережитых ранее последствий, что позволяет предвидеть их. Возникает различие и осмысленное ощущение цветов, звуков в выделенной картине нового настолько, насколько каждое из этих различий имеет какое-то пережитое значение и вызывает впредь отклик этого пережитого.

У каждого это формируется индивидуально и может различаться до противоположности даже в восприятии отдельных цветов, запахов, звуков, тактильных ощущений. Это и есть то, что обеспечивает приспособление к новому – определение значения этого нового для себя в данных условиях. Это то, что дается "в ощущениях" при осознании.

Чтобы не утонуть в нарастающих сложностях организации механизмов адаптивного поведения, не станем более забегать вперед и проследим как природой все это организовывалось сначала очень простыми схемами, а затем, по мере решения все новых проблем адаптации, они усложнялись вплоть до возникновения механизмов творческого решения.

Дополнительные материалы: fornit.ru/lib12

Далее