О доказательствах чудесного
О доказательствах чудесного
Чудо это то, что воспринимается с неожиданным изумлением, наперекор сложившемуся жизненному опыту. Если предположительно допускалась достаточно большая вероятность события, то оно уже воспринимается не как чудо, а вполне возможное.
Если человек действительно в глубине души уверен в возможности волшебных событий, то он не будет воспринимать это как чудо: истинный мистик не живет в мире чудес :)
Понятно, что самого по себе чуда, вне отношения какой-либо конкретной личности, не бывает. Чудо - это не признак явления или события, а оценка воспринимающего. Курящий индеец воспринимался впервые увидевшим это европейцем как чудо.
Далее под чудом будем понимать то, что первоначально оказывается противоречащим опыту и здравому смыслу, поражающему этим противоречием, ну а если оно повторяется снова и снова, то воспринимается как должное. Церковные чудеса - как знамя невозможного, - обыденное для хорошо с ним знакомых и ошеломляющее для видящих впервые. Для первых оно вошло в их жизненный опыт, стало частью жизни, подтверждением их веры, для вторых оно заставляет резко пересмотреть прошлый жизненный опыт.
Зачем и кому нужны доказательства существования чудес? Когда мы видим великолепный фокус, когда восторгаемся чудесным и прекрасным природным явлением, нам не требуются доказательства существования этого, а бывает желание узнать, как это вообще происходит. Но если мы делаем какое-то предположение, то для уверенности его истинности необходима практическая проверка: важно суметь показать на опыте, что предположение и в самом деле - правда, то, что при проверке дает результат сравнения с предположением "истина", а не "ложь" (см. Истина, критерии истины) и тогда на это можно будет положиться в дальнейшем.
Когда в качестве предположения выдвигается утверждение о том, что в мире может происходить нечто сверъестественное и чудом называется именно оно, то это требует каких-то обоснований и вот почему.
У человека существует базовый механизм, с помощью которого он способен прогнозировать вероятные варианты развития событий (см. механизм прогноза). То, что мы называем фантазией, всегда использует желательное или, наоборот, очень нежелательное в теме размышления, вызывая все подсказываемые прежним опытом ассоциации и оживляя такую ситуацию (разворачивая поэтапно) прогностическим слежением за их наиболее вероятным (с точки зрения всего личного опыта) развитием.
Те заманчивые картины, что возникают в фантазиях желаемого, которые очень важны для человека по тем или иным причинам, но не достигаемые за счет личных возможностей, могут надолго владеть воображением, становясь доминирующим фоном психики, который постоянно активен даже когда не осознается (см. Творчество и вдохновение). Но обычно отдается отчет себе о том, что это - лишь фантазии, и в реальности не делается попыток использовать такие фантастические варианты возможного поведения: никто не пытается взлететь силой мысли как во сне, убить противника взглядом и т.п. Во сне такие фантазии реализуются, но опыт взаимодействия с реальностью вне сна не позволяет всерьез пытаться это делать наяву.
Совсем другая ситуация возникает, когда в отношении такой доминирующей фантастической идеи высказываются другие люди, заявляющие о ее возможности и предлагающие даже вполне определенные методы как этого можно достичь. Это - с большой надеждой воспринимаемое свидетельство, дающее надежду на то, что во многом важнее всего остального.
Если рекомендации четкие и однозначные, то их очень просто проверить: помаши руками и обязательно взлетишь. Но стоит только попробовать и оказывается, что рецепт не срабатывает, усиливается скептицизм в возможности реализации мечты, и в следующий раз очередной рецепт, даже если он более расплывчат, заставит отнестись к нему осторожнее при проверке. Если ребенка легко подначить попробовать взлететь, маша руками, то взрослого - нет :) Несколько попыток проверить разные "верные" рецепты все более сформируют убежденность: в данных условиях летать просто маша руками невозможно.
Если рекомендации расплывчаты, таинственны в плане не совсем понятного, но в принципе осуществимого, но пока неосвоенного способа, то делаются попытки научиться, сделать то, что необходимо, чтобы приблизиться к возможности осуществления мечты. Это может быть рекомендацией: верь, самосовершенствуйся и если вера будет достаточно сильна и искренняя, а усилия истовы, то обязательно все получится. Пусть даже не в этой жизни, ну и что? у нас впереди вечность...
Самое главная трансформация - два качества фантастической Идеи: просто мечта, спрятанная в глубине души - это одно, а мечта, в чем-то находящая подтверждение и воплотившаяся в веру - совсем уже другое. Если первое - песня души, способствующая фантазии и творчеству, нахождению необычных решений, то второе - вера в возможность реализации и попытки достичь этого самого желанного. Если первое сопровождает жизнь любого человека, у исследователей, привыкших скептически относиться к фантазиям, хотя и вовсе не презирающим их, выражается в понимании необходимости опытной проверки, методика которой в настоящее время отработана и названа научной методологией , то второе присуще людям, которых не сможет убедить даже отрицательный разультат опытной проверки, а лишь вызовет попытку обойти его, найти лазейку верить и дальше.
Исследователь не любит свою идею, он жаждет выяснить истину, уложить взаимосвязи явлений в общую картину, на которую он может положиться. Он не отдает предпочтения какой-то идее как более истинной по отношению к остальным на основе личного к ней отношения, не лелеет идею, не развивает ее до уровня идеи-фикс, когда никакие аргументы не способны опровергнуть ее. Он намерено старается ее фальсифицировать потому, что ему важнее знать правду о ней, поэтому он придумывает максимально строгие методы для проверки идеи. Это - хороший критерий общей научности или ненаучности подхода к познанию реальности: что любит ученый больше: идею или правду о ней (см. Тест: Определение веса ненаучности).
Для людей, предпочитающих любить идею, в определенной степени так же важна проверка, подтверждение ее, свидетельства о ее применимости, то, что превращает просто идею в душе - в реально применимое в жизни. Но любовь к идее у них выше сомнений, и поэтому оказываются достаточными любые, не проверенные и даже абсурдные при ближайшем рассмотрении "доказательства". Более того, попытки усомниться, попытки найти более строгие доказательства с негодованием отвергаются.
Эта грань в степени достоверности доказательств, которые нужны для того, чтобы идея жила не только в душе, заинтересовано отслеживается теми, кому нужно внедрить идею в чужие умы и обеспечить ее действенность. Для каждого уровня понимания людей требуется свой уровень доказательности. Так, организаторы религий в средние века довольствовались очень примитивными "доказательствами". Но сегодня этого, во многих случаях, оказывается недостаточно, старые "доказательства" редактируются или вообще забываются, а новые изобретаются.
Мерой необходимого уровня доказательности является уровень личного мировоззрения.
Сказанное - самое общее обоснование того, почему так или иначе все, даже самые высокопарящие в абсурде мистики, стремятся чем-то подтверждать свои идеи и теории, почему так стараются использовать авторитет науки, зарекомендовавшей себя наилучшей методологией доказательности, при этом, подчас изощренно, невольно или намеренно, искажая данные науки. На словах они могут отвергать (и отвергают) вообще необходимость каких-либо доказательств, говоря, что самое важное - вера, а на деле правдами и, большей частью неправдами, стараются как можно убедительнее обосновать свои утверждения, но обосновывают их так, чтобы лишь поддержать веру, сделать ее больше, чем просто вера, а для этого вовсе не нужна строгость научной доказательности. Такая строгость даже вредна потому, что "доказательства" начинают рассыпаться.
Множество мистических теоретиков, искренних (см. Мессии, провидцы и чудо-ученые сайта Fornit) и заведомо мошенников (см. Авантюристы и обманщики ), но чаще и то и другое в разной пропорции, предлагают свои тексты с теориями, в которых ВСЕГДА стараются так или иначе обосновать их. Никто кроме сошедших с ума не говорит: просто поверьте мне (даже такие гуру-мошенники как М.Норбеков , требуя бездумной веры, все же стараются чем-то обосновать сказанное).
Самым сильным аргументом представляется виденное кем-то, продемонстрированное кем-то чудо (чудо исцеления, паранормальные способности, нарушение причинности). Потому, что говорить можно много понятных или непонятных слов, а конкретный показ как бы сам собой доказывает утверждаемое.
Но эзотерики, чаще всего, такой показ заменяют интригующими заверениями, что у них все прекрасно получается, и стоит только последовать их методу и у вас получится. Так, мистик Зеланд интригует тем, что если вы освоите его идеи, то у вас и яблоки будут падать вверх при желании. Многие, разгоряченные привлекательностью идеи, как правило сулящей легко добиваться желаемого, и в самом деле склонны толковать все, что с ними начинает случаться положительного в жизни - как результат их новых занятий. Это - типичная иллюзия, которую используют мошенники: так, Беляков продает программу осчастливливания и просит деньги только с тех, кому после этого повезло по жизни. Понятно, что кому-то повезет обязательно, и прибыль, таким образом, обеспечена доверчивыми людьми. Точно такой же односторонней статистикой пользуются и лекари-экстрасенсы, только обычно они берут плату всегда и заранее. И по народу волнами распространяется молва о чудесах.
Профессиональный фокусник Юрий Горный утверждает, что нет ничего такого, что показывают чудотворцы, чего бы не мог бы продемонстрировать он, но гораздо на более впечатляющем уровне:
Он управляется с многозначными цифрами быстрее, чем человек с калькулятором, на слух запоминает до 30 номеров телефонов, три колоды карт, десятки имен и отчеств, сотню беспорядочно прозвучавших нот. Одновременно играет левой рукой на пианино, правой пишет приветствие притихшим зрителям и читает вслух стихи любого поэта, какого ему назовут. А поскольку его резерв еще велик, то вдобавок запоминает за несколько секунд три десятка цифр, возводит двухзначное число в степень и пишет ответ. Стреляет без промаха из пистолета на звук, ловит руками стрелы, выпущенные из лука. Гнет ключи, как Ури Геллер, читает чужие мысли, как Мессинг, водит порой свой "ситроен" по оживленным московским улицам с завязанными глазами, как никто. В свои 65 лет он выжимает ногами 300 килограммов, пальцами ноги может дотянуться до собственного лба, как это делают дети. Может взбежать на 16-й этаж. Может порвать пополам колоду карт.
Ю.Горный утверждает, что все чудеса, демонстрируемые чудотворцами - просто трюки, фокусы, использование иллюзий восприятия.
Нет никого, кто когда-либо демонстрировал свои чудеса в условиях корректно (методологически безупречно) поставленного опыта. Существуют фонды, предлагающие за такую демонстрацию любых сверхвозможностей, не объяснимых наукой, приз в миллион долларов: Фонд Рэнди.
Серьезные научно-исследовательские группы множество раз пытались хотя бы зафиксировать любую вероятность проявления сверхъестественного. Но никаких положительных результатов не получено. Так, недавно закрылась специальная лаборатория в Принстонском университете, в которой за 28 лет поисков не удалось зафиксировать ни одного паранормального явления.
Сегодня каждый может сам проверить свои телепатические способности с помощью специально созданного инструмента для экспериментов по телепатической передачи образов. а телекинетические или ясновидческие способности - с помощью попытки воздействия или угадывания результатов генератора случайных выбрасываний.
Сами мистики, пытающиеся честно хоть что-то обнаружить, терпят неудачу. Вот в чем признался один из известнейший мистиков Франклин Меррелл-вольф:
Много лет я трудился в надежде, что можно найти нечто большее, чем просто предположение подлинности Высшего Сознания, то есть, - чтобы всякий достаточно живой ум в пределах субъектно-объектной сферы был удовлетворен точно так же, как убеждает математическое доказательство. Я вынужден допустить, что, по крайней мере, до сих пор никакого подобного решающего доказательства предоставлено не было... принудительное доказательство подлинности Высшего Сознания не было сформулировано, по крайней мере, в доступной нам литературе...
Приходится признать, что даже Шанкаре, при всей его скрупулезности и, без сомнения, огромной силе интеллекта, не удалось представить доказательство в этом смысле. Подчас он даже впадает в то, что сейчас мы бы сочли явными логическими ошибками, такими, как неклассифицированная посылка. Еще явственнее в этой попытке доказательства неудача Платона. В нашей современной культуре мы являемся свидетельствами наиболее значительного из всех систематических усилий, а именно - разработки, начавшейся с Иммануила Канта, достигшей вершины у Гегеля и детально довершенной руками учеников Гегеля. Но опять-таки я должен сказать, хотя и с сожалением, что это усилие, так же как и другие, не увенчалось успехом в плане одной лишь логики....
Но является ли эта неудача всех существующих попыток дать убедительное доказательство лишь следствием недостаточного умения, или же она обнаруживает принципиальную неадекватность формальной логики самой по себе? Почти до сего дня я придерживался первой точки зрения, но теперь я не вижу иного выхода, кроме как допустить, что логике, взятой в чисто формальном смысле, эта задача неподвластна...
Я знаю, что это правда, но как передать эту уверенность?
Поэтому попытки представить обоснования научно строго, отвергаются, а все, кто представляет обоснования мистического, делают это или на уровне своей некомпетентности, что легко видит специалист в данной области, или же прибегают к заведомому обману.
Православная церковь довольствуется несколькими чудесами, методику показа которых вынесла еще из средних веков и основанных на химии и умело создаваемых иллюзиях (про то как выполняются эти чудеса см. в здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и здесь). При этом то, что видят люди с тех средневековых времен, существенно изменилось: цвет и свойства "благодатного огня" стали разительно иными. Все легко может быть повторено фокусниками, как и библейские тексты это не выдерживает сопоставлений и рассуждений уровня глубже обыденного и держится только на вере, в то же время укрепляя эту веру (вот такое вытаскивание себя из болота за волосы в лучший мир). Ничего сверхъестественного, необъяснимого наукой не демонстрируется. Так вера помогает доказательствам, а доказательства помогают укрепить веру и сделать ее такой, какой она нужна организаторам религии.
По поводу "благодатного огня" особенно много как исторических фактов, раскрывающих суть мошенничества священников, в то врямя безусловно выдававших действо за чудо, так и современных.
:
даже среди православных нет полной уверенности в том, что происходящее в Иерусалиме именно чудо. «Я пока предпочитаю воздерживаться от вынесения суждений за или против. Я все жду, когда же будет внятная декларация самой Иерусалимской церкви. Архиепископы Иерусалимской церкви говорят очень обтекаемыми словами. Слова настолько аккуратны...Так обычно говорят люди, желающие, чтобы в случае судебных разбирательств всегда можно было ответить «я так не говорил, меня неправильно поняли». Есть два свидетеля самого события. Греческий иерусалимский патриарх и армянский священник. Они вдвоем заходят в кувуклию. Насколько я понимаю, Армянская церковь не считает это чудом. Греческий участник либо ничего не говорит, либо говорит такими словами, чтобы можно было сделать любой вывод», - сказал «Фонтанке» диакон Андрей Кураев.
На своем форуме Андрей Кураев делился впечатлениями о своем общении с Иерусалимским патриархом Феофилом ровно год назад - перед Пасхой 2008 года. Кроме некоторой русофобии Феофила, диакона поразил и его ответ на вопрос о схождении огня. «Это церемония, которая является representation, как и все другие церемонии Страстной седмицы. Как некогда пасхальная весть от гроба воссияла и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемонии совершаем репрезентацию того, как весть о воскресении от кувуклия разошлась по миру», - приводит Кураев ответ патриарха. «Ни слова «чудо», ни слова «схождение», ни слов «Благодатный огонь» в его речи не было. Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог», - отмечает он.
Противники чрезмерного почитания Благодатного огня говорят, что борются не с церковным мнением об обряде Святого Света, а с околоцерковными верованиями в чудеса. «Паломнические сообщения, противоречивые в самих себе об образах исхождения огня свыше и утверждающие очевидность этого исхождения для всех молящихся, скорее, говорят о религиозной экзальтации авторов и окружавшей их во время обряда Св. огня толпы, нежели о величии самого обряда», - писал профессор Ленинградской Духовной Академии Николай Успенской. Схождение скептики объясняют трюком священников, знаменитые всполохи вспышками фотокамер (в архивных свидетельствах, объясняют они, ничего о всполохах нет), в неопаляющих свойствах сомневаются. Но паломники уверены, каждый год они становятся свидетелями чуда.
В жизни каждого случаются события, которые им воспринимаются как настоящее чудо, ошеломляющее и необъяснимое. Однако то, что необъяснимо для одного, оказывается очевидно для другого и зависимость в этом совершенно конкретная: чем более неискушен человек в жизни и ее познании тем труднее ему объяснить происходящее. Кроме того, из всего происходящего он невольно выделяет то, что именно для него представляется чудесным, хотя любые другие события имеют такую же чудесную уникальность и никогда более не повторятся. Любое самое "невероятное" имеет совершенно рациональную основу, что показывается в статье Теория невероятности, а таинственные истории, рассказанные очевидцами имеют одно непременное общее свойство: непроверяемость и не достаточная документировать, что иначе позволило бы совершенно однозначно говорить об их достоверности: Таинственные истории.
Множество "фактов", рассказы о которых гуляют по умам, украшаясь все новыми подробностями, на проверку оказываются придуманными. Так, историю о том, что будто бы в 1959 году на американской подлодке были проведены успешные эксперименты по телепатической передаче мыслеобразов, на что серьезно ссылается множество мистических теоретиков, оказались придуманными журналистами Луи Повель и Жак Бержье. Президент Московской психотерапевтической академии Михаил Буянов пишет об этом:
Про эксперименты на подлодке "Наутилус" сочинили французские журналисты Луи Повель и Жак Бержье. Эти жулики приписали реально существующему кораблю то, чего никогда не было. Об этом многократно с возмущением говорили и капитан "Наутилуса", и почти все члены экипажа. Благодаря этим прохвостам проблемой телепатии заинтересовались и в СССР. Минобороны даже решило создать специальную лабораторию. Но голос разума взял верх и военные ограничились лишь сбором информации. Собирали телепатические "сказки" до 1990 года, а потом плюнули: никаких серьезных подтверждений передачи мыслей на расстоянии не нашли.
Итак, есть люди, изначально более склонные больше верить своей важной идее, чем реальной правде о ней, в силу некоторых генетических предрасположенностей (см. Наследование признаков) и в силу некоторых обстоятельств, которые не укрепили в достаточной степени их скептицизм (см. Неприятие научного знания уходит корнями в детскую психологию). То, что и как определяется наследственно и что приобретается в плане мировоозрения, описано в статье Блаженные. Как правило, особенно сильно способствует склонности к мистицизму недостаточное естественнонаучное мировоззрение, смутное понимание сути и взаимосвязи явлений природы.
И тогда заманчивая фантазия, превращающаяся в идею, все более вызревая и все более становясь жизненно важной, питаемая надеждами и иллюзиями, как через розовые очки окрашивает восприятие, пропуская только то, что ей не противоречит, превращаясь в идею-фикс и сама грозя превратить человека в неадекватного реальности пациента с выраженными психозами. Такой финал - неизбежный путь всякого, кто не сможет отказаться от идеи-фикс (не обязательно религиозного характера). Социальное существование таких людей ограничено субкультурой таких же верующих, анклавом единомышленников и возможно за счет того, что общество позволяет очень многим и очень во многом безнаказанно оставаться не адекватными реальности, выполняя узкоспециализированную роль или паразитируюя на нем. В условиях выживания в суровой природе, иллюзии, подменяющие реальность, отсеивались бы естественным отбором, но общество дает возможность существовать не только больным и слабым, но и тем, кто заблуждается во многом, кроме собственной профессиональной деятельности (такое обычно не проходит) и тем, кто умеет паразитировать. Если же человек несостоятелен даже в профессиональной деятельности, то он становится "блаженным" во всем.
В жизни встречаются обстоятельства, когда самая важная идея настолько очевидно проявляет свою несостоятельность, когда возникает необходимость честно разобраться с ней. Если рационализм возобладает достаточно рано, то сказочные фантазии остаются в детстве. Если позже, то происходит серьезная ломка, и психика во многом меняется, человек становится другим. Если же - еще позже или если идея оказывается заманчивее любых обстоятельств, то человек замыкается в мире своих субъективных любимых идей, открывая его лишь в окружении соотвествующей субкультуры или вообще не открывая никому. Он может долго оставаться в более-мненее стабильном состоянии уже достигнутой неадекватности или все более усугублять неадекватность с каждым случаем отстаивания идеи вопреки рационализму.
То, что многие искренне называют "познанием мистических откровений", альтернативным научному методу познания, сталкивается с тем противоречием, что, даже не познав то, что уже хорошо изучено людьми и всегда подтверждается в условиях, для которых описана закономерность, они пытаются как бы перешагнуть через это знание мира куда-то дальше, так и не поняв то, что находится совсем рядом. Не правда ли странно пытаться изучить то, что не познано еще никем до того, чтобы изучить то, что уже хорошо познано очень многими, систематизировано и доступно для проверки личным опытом? Но это происходит по сценарию самообмана, когда первоначальная заманчивая фантазия будоражит воображение тем, что находятся путь лишь кажущиеся, но интригующие "доказательства" чуда.
В битве за доказательства мистики стараются приравнять науку и мистику, говорят, что и там и здесь все основано на вере. Придумываются теории вроде Куновских парадигм о которой писал классик научной методологии Имре Лакатос в Методологии программ научных исследований.
Тот, кто занимается наукой, с самого начала основывает свое понимание на всей цепи следствий многократно проверяемой им аксиоматики. И каждый шаг ученого обязан сопровождаться доказательным экспериментом - попыткой фальсифицировать свою же идею (что никогда не встречается у мистиков), Методикой такого эксперимента он должен строго обеспечить достоверность результата и передать эту методику всем заинтересованным в проверке. Поэтому у ученых всегда есть возможность проверить утверждения коллег. И есть научное сообщество, взаимный авторитет которого основывается на безупречности таких проверок. Хоть раз проявил халатность и - доверие подорвано.
Мистики же постоянно противопоставляют субъективное представление отдельного человека неспециалиста - выработанному мнению научного сообщества исследователей - профессионалов в данной области. Так возникают абсурдные судебные процессы между пятилетней девочкой, подставленной невежественными родителями, где мнение девочки всерьез противопоставляется мнению профессионалов.
Неисчислимое множество других оправданий придумано для самообманной веры, в том числе и такое ханжеское, что вера нужна для того, чтобы обеспечить высокую духовность, соблюдение "общечеловеческих заповедей". Доказывается универсальность этих заповедей вне зависимости от религии (например здесь). При этом теми же радетелями демонстрируется вовсе не высокая духовность, а духовное убожество (вообще самые ужасные преступления совершались фанатиками ради Идеи). Но если это основа заповедей итак присуща людям, то зачем тогда религии? В противовес такому пониманию - статьи системе ценности личности и о том, что вообще представляет собой личность.
Важность того, чтобы вовремя суметь противопоставить манящему самообману надежную, проверенную поколениями исследователей систему представлений такова, что сделана попытка создать путеводитель для тех, кто решился попробовать развить свое мировоззрение не на основе своих желаемых фантазий и случайных сведений, а на основе того, что достоверно является описанием самой реальности, сделанном миллионами честных исследователей и перепроверяется постоянно миллионами других исследователей. В противовес таинственным намекам мистических теорий, все научные утверждения доступны непосредственному пониманию и проверке (хотя это куда как трудозатратнее, чем просто поверить в мистическую идею и биться над ее воплощением), тем более, что в отличие от первых эта проверка сопровождает их постоянно и во всем, приводятся испробованные методы попыток фальсификации научных утверждений и постоянно разрабатываются новые. Это не противостояние мистики и науки потому, что наука не занимается доказательством или опровержением мистических утверждений, и поэтому "основной вопрос философии" находится вне науки. Это - просто метод понимания, как на самом деле устроен мир в той его части, какая сегодня доступна для непосредственного исследования.
Путеводитель в Познание жизни - это путь только для тех, кто решил не оставаться среди невежественной массы, легко увлекаемой низкиим уровнем доказательности, свойственной слухам и массмедиа, для тех, кто достаточно честно могут ответить сами себе: действительно ли я понимаю хотя бы заинтересовавшую часть взаимосвязей явлений мира, из тех, что хорошо изучены людьми или просто нахватался сведений в попсовом изложении. При этом не путая с истинной популяризаций науки, на которую в принципе способны только ученые - профессионалы в своих предметных областях.
Дополнительно: