Бычачья любовь
Произведение «Бычачья любовь» из двухтомника художественной прозы «Вне привычного».
Мы должны были заехать на племенную станцию за главным компонентом взрывчатки для очередного испытания нашего буровзрывного комбайна, который вот уже неделю дожидался, одиноко жарясь под палящим солнцем на карьере, совсем рядом со входом в многоярусную пещеру "Именинница". Он оставался там без присмотра, и мы совершенно не беспокоились за сохранность этого бронированного чудовища.
Этот зверь вгрызался семью бурами в скалу, сплевывал в дырки смесь солярки и кислорода и выстреливал во все скважины длинными электрическими искрами. Взрывы дробили породу, оставляя за комбайном глубоко развороченную полосу. Искромет - мое изделие. Я добился 20-сантиметрового факела довольно нетривиальным способом, на зависть конкурентам из соседнего отдела. Вообще вся электроника, включая радиоуправление и автоматический режим, были на моей совести.
В раскаленном салоне уазика уже минут двадцать не шутили, и потные лица только кивали наподобие систем балансировки стволов у современных танков, когда машина покачивалась на ухабах, и только Искра чуть улыбалась каким-то своим мыслям всегда смущенной улыбкой.
- Хоть бы у Жени опять колесо отвалилось, - с жалкой надеждой ощерил усы Виктор, - щас бы прогуляться...
В прошлый раз колесо катилось впереди нашего уазика, резво подпрыгивая, но удивительно ровно и целеустремленно, далеко по прямой как луч дороге. Хорошо, что в выходные здесь не ездили карьерные КрАЗы.
Стас с надеждой отвинтил колпачок дюаровского термоса. Его красная морда просияла тихой радостью.
- Есть еще немного!
Он перевернул сосуд между коленками, и из горла, окруженные паром, брызнули струйки жидкого кислорода, с шипением разбиваясь на полу, отскакивая и разлетаясь красивыми трассами. Облако райской прохлады пахнуло на наши лица.
- Анатолий Акимович, а давайте устроим экскурсию Николаю по племстанции? - сказал Стас интригующе.
Наш шеф, внешне похожий на благородного американского президента времен войн с индейцами, проблематично поднял бровь.
- Экскурсию?! - он фыркнул, - Я еще не забыл Марджопину жопу! - изрек он, с укором скосившись на меня.
Он не желал прощать путешествие на дальневосточную гору, в районе Магадана под названием Марджот, на которую, во время командировки, я уломал его сопровождать меня в самый разгар весеннего паводка.
- Вот вы ему и отмстите! - хохотнул Стас, снисходительно посматривая на меня.
Искра, отведя глаза, тихо потупилась, все еще не привыкнув к свободолюбивой выездной лексике. А ведь сколько раз уж ее отечески наставляли, что оторванных от дома и условностей мужчин, охваченных свободой, нужно прощать в мелочах и следует потакать их природной радости от соприкосновения с более естественной для них средой обитания. Хорошо хоть, что не курили. Курить рядом с жидким кислородом катастрофически возбранялось. Ну, да Искра итак очень даже хорошо умела не перечить мужчинам.
Или так посвежело от кислорода или мы уже привыкли, но путь перестал был томительным, и внезапно мы приехали. Мужики взяли по сосуду дюара в каждую руку, включая водителя Женю, который с особой опаской относился ко всему такому.
У ворот нас узнали в лицо, заулыбались и пронзительно взвизгнули автоматической железной дверью.
Это оказалось слишком для утонченного слуха шефа, у него повело лицо, но маску гордого представительства науки почти не нарушило.
- Тебе масленку подарить, Михалыч? - спросил он, саркастически блеснув зубом.
Стас неуклюже протиснулся, скрежетнув дюарами по железу и шеф, бессильно закатив глаза, прошел следом.
- Какую масленку! - Михалыч вяло отмахнулся, дожевывая, подался было от столика с миской крупно нарезанного лука рядом с залапанным стопарем, - Это ж сигнализация такая, если кто входить будет! А то забудешься на жаре…
- Ага, - кивнул шеф, - начальство у себя?
- Токо приехало.
Мы пошли по узкой, затененной густыми кронами вязов дорожке к одному из корпусов.
Чтобы не цеплять за кусты, каждый прижимал круглые сосуды перед собой, и те, свисая, позванивали при ходьбе. Походка при этом становилась пингвиньей, а внешнее впечатление многозначительным, учитывая, что направлялись мы в криптохранилище племенной станции. Замыкала нас нерешительно и даже как-то потеряно щуплая Искра.
Настежь распахнутая дверь приняла нас по очереди, шеф уверенно зашагал по прохладному полумраку коридоров и, наконец, распахнул нам кабинет с огромной, чеканенной местным механизатором ломом, табличкой.
Хозяин в белом халате поднялся с грациозностью джина из бутылки из-за огромного стола и радушно просиял ровными рядами золотых зубов.
У шефа был всего один золотой зуб напоказ, но куда больше интеллекта, и он проявил свою мягкую, но изощренную дипломатичность, навесив несколько остроумно забавных фраз сразу на оба уха завстанцией и, точно выждав момент последействия, когда золотая пасть замкнулась тонкой похабной улыбочкой, без обиняков предложил залить нам термосы.
Однако гостеприимство требовало, и это висело в воздухе, не позволяя вот так сразу перейти к презренным делам.
- А смотри какую лисуху я вчера стрельнул прям на наших горках! - похвастался зав, гордо вытаскивая из ящика стола неказистую шкурку, - А ты, Акимыч, не охотник? Съездили бы. Тут чуть дальше по ущелкам и козла снять можно!
- О, нет! - шеф с болезненной улыбкой махнул рукой, - Я вот давно хочу найти гнездо орла, посмотреть, - он мечтательно, с ностальгической откровенностью приоткрыл свою душу, а мы стояли позади полукругом, поставив сосуды у ног.
- Оооо… тут орлы не водятся! - зав сердито шмыгнул носом и вдруг просиял:
- А пойдемте, покажу хозяйство!
- Да ты уже показывал!
- А я бы еще посмотрел! - жизнерадостно встрял Стас, - вот, у нас люди еще не видели!
Мы вошли в удивительно тихий компрессорный цех, где нам предстояло заливать кислород, но зав повел дальше. Его халат развевался и хлопал по лодыжкам.
- Кислород, азот, - он небрежно покрутил на ходу рукой, - гоним из воздуха, если кто еще не знает. Азот используем для сохранения спермы, ну а кислород отливаем Акимычу! - оглянувшись, он весело сверкнул золотом.
Мы едва поспевали за его стремительными шагами, но Искра не отставала, озираясь широко распахнутыми глазищами.
Мы вошли в просторную комнату со стеклянными шкафами как в больнице и странным каркасом из окрашенных белой эмалью металлических труб посредине.
- Вот место взятия! - зав резко остановился и оказался окруженным нами.
- Что-то совсем пусто сегодня! - заметил шеф, пожевав губу.
- Так вчера зарплату выдали, - зав беспечно махнул рукой. - Все равно завтра выходные, а к понедельнику деньги у них опять кончатся.
Водитель Женя сглотнул, беспокойно переступил и заложил руки за спину в позе покорного пациента буйного отделения. Шеф поднял бровь.
- Нет, Женя, - мягко, но решительно сказал он, - эта работа, право, не для вас!
- Хм, - Женя вызывающе, но обаятельно улыбнулся, - Что вы, Анатолий Акимович, вашей зарплаты хватает значительно дольше!
Зав понимающе кивнул и снова открыл рот.
- Так. Значит, основной технологический процесс извлечения спермы производителей проходит прямо здесь и прямо тут, - он показал пальцем на эмалированную стойку. Между прочим, за одну дозу за рубежом платят три тысячи долларов. А этой дозы хватает на качественное оплодотворение до десяти коров. По сравнению с естественным способом выигрыш, сами понимаете. Кроме того, дозы в азоте можно хранить и перевозить сколько угодно.
- А шкуры зачем тут валяются? - спросил Стас, тыкая пальцем в кучу, возвышающуюся рядом с трубной стойкой.
- А ты сам никогда не сдавал? - уставился на него зав, не мигая, и умело маскируя насмешку, - Есть такие анализы. Он перевел взгляд на остальных, но я с Виктором скромно промолчали.
- Я?! Нет! - содрогнулся Стас.
- Тогда можешь и не понять. В больнице, когда сдают такие анализы, предлагают смотреть всякие возбуждающие картинки, - он взглянул на Искру и остался доволен, - Сотрудницы поначалу, когда сюда устраиваются, стесняются и брезгуют. Это глупо. Вот ваша сотрудница понимает, что это глупо. К этому быстро привыкают.
Я мельком взглянул на Искру. Было ясно, что она просто находится в пассивном оцепенении.
- Сначала производителя готовят, обмывают теплой водой с дезинфицирующими добавками. Тут должна быть полная стерильность. Бык все понимает и настраивается. На каркас надевают коровью шкуру, производителя подводят сзади, а оператоша сидит уже там, внутри каркаса, готовая к взятию. Все отработано и технологично.
- Так зачем столько шкур? - настаивал Стас.
- Они же разные! - зав значительно промолчал. - Тут блондинки, брюнетки, рыженькие…
- А-а - понимающе протянул Стас, - но неужели бычару так просто обмануть?
- Нет, производитель знает, что это не корова, а станок. С живой коровой там целое поведение разыгрывается, а здесь - просто рефлекс. Но рефлекс, если точно знаешь, как его возбудить, - очень сильная штука! - зав назидательно поднял палец, - Одного производителя больше заводят черные шкуры, другого светлые. Все это записывается. Если при этом его еще подготовить обмыванием, то результат гарантирован. Это называется отработанная технология.
- Вот так человеком упрощается даже бычачья любовь! - поморщился шеф, в гордом достоинстве возвышаясь над людскими нелепостями, и по обыкновению став похожим на американского президента.
- Какая любовь? - недоуменно пожал плечами зав, - За рубежом доноры не только быки. Есть и люди. Тут все сводится к рефлексу.
- Да, - неожиданно согласился молчаливый обычно Виктор, - Можно подобрать идеальных родителей, можно создать идеальные условия. У каждого рефлекс срабатывает или на блондинку, или на рыженькую, а ему кажется, что это - любовь.
- О-о-о! - просиял шеф, плотоядно улыбнувшись, - да что там говорить! У человека, конечно, сложнее, чем у быка, он норовит, кроме любви еще и пользу заиметь, чтобы рыженькая ему и носки стирала и борщ варила.
- Любовь есть! - вдруг скромно молвила Искра с горячей убежденностью, которую подчеркнул неуловимый акцент, и под заинтригованными взглядами залилась румянцем.
С потяжелевшими дюарами мы проковыляли по узкой аллее, под визг закрывающихся ворот ввалились в уазик, и Женя бодро вырулил на карьеровскую трассу. Солнце так прожарило салон, что даже выплескивание кислорода не помогало.
Лихо взлетев на уступ карьера по серпантину, как и положено машине, окрашенной в армейский зелено-коричневый цвет, уазик замер как вкопанный, чуть ли не нависая над обрывом.
Мы повыскакивали под освежающие струи горного ветерка, на ходу сбрасывая футболки. Предупрежденная о таких особенностях командировки Искра, тоже стянула прилипшее к потному телу платье, оставшись в купальнике.
- Так, а наши причиндалы? - строго вопросил шеф и нахмурился.
- Забыли из-за жары в мастерскую заехать, елки! - Стас почесал репу на затылке, - Да щас мы с Женей смотаемся…
- Нет уж, теперь я сам! - шеф сердито хлопнул дверцей, и уазик укатил вниз.
Народ, припекаемый солнцем, утомленно переглянулся.
- Может на озеро успеем? - предложил Виктор.
- Да ну это болото, - отверг Стас, - Я всего неделю назад на Иссык-Куле был!
- А в пещере местной вы не бывали? - вопросил я с надеждой.
- Не люблю по норам лазить, - опять поморщился Стас и, подняв камень, метнул его вниз с уступа.
- Там красиво! - возразил я.
- И страшно, наверное, - поежилась Искра, - А пить мы взяли?
Виктор извлек из сумки и галантно протянул стеклянную бутылку. Искра припала к горлышку совсем по-детски, и Виктор добродушно улыбнулся.
Стас опять метнул камень. Тот как в замедленной съемке красиво ушел вниз, плавно отскочил от лоснящегося на солнце валуна и улетел за следующий уступ. Подоспел звук от удара и сухо отразился откуда-то сзади.
Вслед за Искрой мы прикончили лимонад, и Виктор замахнулся пустой бутылкой.
- Стой! - заорал я.
- М? - Виктор удивленно уставился на меня, - Экология?
- На фига просто так разбивать?! Давайте покидаем в цель!
- О! - Стас воспрянул, обретя смысл.
Кидание камней - обычное развлечение там, где они валяются под ногами в бесконечных количествах. Пацан, не умеющий кидать камни, просто не мыслится как пацан.
Я сбежал с крутого уступа, отошел подальше, выбрал подходящий остроконечный валун и установил на него бутылку. Хотя расстояние до бросающих было метров пятьдесят, но кидать вниз намного удобнее. Я поспешно вернулся, и мы начали выбирать метательные камни, что немаловажно.
- Давай, Николай, ты первый бросай три раза подряд! - заявил Стас снисходительно, - даю тебе фору.
Я понимающе усмехнулся: попасть на таком расстоянии бывает очень даже не просто, выбрал самый круглый снаряд, плавно размахнулся и метнул.
Камень поднялся в небо, не торопясь описал пологую дугу, траектория и цель соединялись все в большей вероятности пока бутылка не разлетелась широким фонтаном сверкнувших осколков.
- Ни фига себе!.. - проговорил Стас ошеломленно, и ненужные больше камни просыпались у него из рук.
Искра в восторге захлопала в ладоши.
Я и раньше замечал, что первый бросок у меня почему-то получается неизмеримо более удачным, чем последующие, чему еще раз получил подтверждение.
- Случайность! - скромно заявил я, в пароксизме самокритики. И глубоко задумался, как это часто со мной бывает в подобных ситуациях.
- Это не случайность! - с легким акцентом, который всегда у нее появлялся, когда она волновалась, сказала Искра.
- Да, и любовь бывает! - грубовато поддразнил ее уязвленный Стас.
Искра молча посмотрела на него скромным, никогда не перечащим мужчине взглядом и смущенно опустила глаза.
"Конечно, не случайность, Искра" - мысленно согласился я, - "Ведь камень обязательно упал бы куда-то, просто на том месте оказалась бутылка, но могло быть что-то другое. Не важно, что именно".