Познай самого себя: Волевое усилие, произвольное придание значимости

Познай самого себя: Оглавление

Вопрос о свободе воли, как и все связанные с попыткой предположительного понимания психических явлений, выходит на первый план в религиозном контексте: абсолютно ли все - воля бога? В христианстве утверждается, что, хотя ни один волос с головы не упадет без воли Бога, но, при этом, свобода воли дарована душе, за что ее и будут жечь в аду, если эта воля окажется нехорошей. Эта очень противоречивая трактовка по абсурду мало отличается от того, что возникает и в нерелигиозных философских предположениях, когда свободу противопоставляют детерминизму (предопределенности всего происходящего в силу связи причин и следствий). Хотя жесткость и однозначность детерминизма давно уже оспорена (fornit.ru/882), свобода воли, все же, чем-то обусловлена и определена, а не абсолютно произвольна. Возникает вопрос: а не роботы ли мы? Сейчас постараемся разобраться в основе того, что проявляется как воля и увидим насколько и в каком смысле она свободна.

Ребенок 3 лет не способен к произвольному приданию значимости, но способен уже переносить авторитарно навязываемые значимости родителями на объекты своего внимания. Ему чрезвычайно трудно не поддаваться боли или, наоборот, не стремиться к сладостям (пока не объестся ими и гомеостаз не запротестует). Можно сказать, что его реакции, по сути, рефлекторные, непроизвольные.

Сначала авторитарное принуждение, затем собственный опыт осмысления происходящего и результатов своих действий - понемногу формирует то, что способно противостоять первичной, "гомеостазной значимости" (fornit.ru/324), с очевидным прогнозом (fornit.ru/5194), что это преодоление более выгодно.

Ребенка можно убедить убрать у себя в комнате, хотя это ему совершенно не интересно, с одной стороны, применяя наказание в случае захламления, скажем, "потерей" важных игрушек, и с другой - премируя за "помощь маме". Он начинает осознавать, что получает и выигрывает больше, сумев преодолеть неинтересное. И это неинтересное обрастает уже осознанной значимостью, сулящей желаемое после незначительной неинтересной работы. Такая осознаваемая очевидность невозможна без развития механизмов прогноза возможных последствий (fornit.ru/952).

У более взрослых детей, с которыми проводили "зефирный тест" (fornit.ru/5434), многие осознавали большую выгоду выждать чтобы получить большее и у них хватало волевого усилия преодолеть непосредственное желание съесть сейчас, но меньше, чем выждать, когда появится больше.

Когда уже выработан автоматизм в определенных ситуациях делать что-то необходимое, то уже нет проблем с отрицательной мотивацией, это просто делается без раздумий, волевое усилие уже не нужно.

Умение придавать мотивирующую значимость при понимании нужности выполнения неинтересной работы произвольно настолько, чтобы каждый мог его применить при условии достаточной развитости. Но если человек не видит, зачем это нужно, то такая бессмысленная работа трудно позитивируется.

Вот зачем убирать в квартире? "Зачем" - работа прогностического моделирования на основе приобретенного опыта: не убрав месяц, получаем нежилой вид и позор перед гостями. С очевидностью представляя выгоду, позитив от волевого преодоления привычного мотивирует поступить вопреки непосредственному желанию, и такая с очевидностью осознанная значимость, отличающаяся от более непосредственной, локализуется уже в более высокоуровневых структурах мозга (fornit.ru/7146). Это можно назвать произвольно заданной значимостью - осознанным решением, или можно назвать позитивированием - убедительно, с очевидностью для себя прогнозируя выигрыши и плюсы уборки.

Любой неинтересный процесс можно позитивировать, например, в случае уборки, задавшись выработать умение эффективно удалять пыль, изобретая всякие приспособления и делясь в соцсетях своими гениальными находками.

Альтернатива произвольному приданию значимости - развитие самодисциплины, которая позволяет проявлять произвольность вопреки острому нежеланию и неприятности, делая пока еще непозитивированное, но имеющее ясно понимаемую цель успешных последствий. Самодисциплину, в свою очередь, тоже можно позитивировать, убеждая себя в героизме этого, а другим показывая свои успехи в фитнесе, диете, настойчивости в чем-то, убеждаясь в позитивности такого метода, а не закрепляя негатив мыслями вроде: "как же мне это все надоело!" и загоняя себя в капкан положительной обратной связи (зависимое состояние).

 Позитивировать - значит четко и убедительно для себя представить выигрыш от волевого преодоления непосредственного негатива, т.е. пристегнуть тот далекий впереди позитив к текущему негативу, и он должен быть сильнее. Это - предпочтение стратегии тактике: в шахматах жертвуют фигурой, чтобы получить последующий выигрыш и не спешат брать фигуры противника как бы это ни казалось заманчиво на первый взгляд.

Произвольность - результат приобретения сознательного опыта, включающего картину возможных последствий и выбор наиболее предпочтительного в просматриваемой глубине перспективы. Иными словами, произвольность прямо следует - как выбор наилучшего в прогнозе за обозримый отрезок времени. Для этого используется механизм того, что проявляется как оценка превосходства одного варианта над другим с последующим волевым усилием его реализации (fornit.ru/7181).

Творчество - наиболее высокоуровневое использование произвольности, требует немалых наработок умений в направлении своего интереса, которым может стать негативная нерешенная проблема. Т.е. негатив жизненного тупика может быть преобразован произвольно в интерес и цель изучить это и выработать наилучшее решение.

Когда человек осознает выбор: что-то делать или не делать, то возникает возможность произвольного изменения более ранней, уже закрепившейся в автоматизмах мотивации для новых условий, в которых возникло осмысление ситуации.

Съесть пирожное - на первый взгляд кажется привлекательным, и эта мысль сопровождается предвкушением удовольствия от такой уже имеющейся связи. Вот, ты думаешь про пирожное, которое уже рядом: съесть или не съесть, вот в чем вопрос. Конечно, синица в руках имеет преимущество перед журавлем, которого ты можешь не поймать, и думаешь, ну съем, что будет плохого? Да ничего от одного раза не случится. Но завтра ты опять оказываешься перед выбором, ну, ладно, еще разочек ничего не будет. Это становится привычным, и ты можешь в третий раз уже даже не задуматься, такая задача как бы уже решалась. Через месяц - лишних 4 кг. Это уже забеспокоит очень сильно. Факт лишнего веса - неприятная новость, которую нужно осмыслить. Ты начинаешь понимать, что если так позволять себе, то будет еще сколько-то лишних килограмм. Возникает условие для выбора наилучшего в перспективе и необходимость волевого усилия по преодолению непосредственно желанного, чтобы этот выбор реализовать. Эти перспективы тебя настолько не устраивают, что ты решаешь больше не есть эти такие отвратительные пирожные, перекрывая старый позитив новым произвольным негативом.

Такая произвольность по сравнению с безвольностью ребенка существенно больше учитывает последствия и результаты далекой перспективы, такую прогностическую работу произвольность совершает постоянно, и чем мудрее человек, тем - более изощреннее и вернее.

Беда в том, что очень многие не доходят до такого уровня мудрости, а у них - множество зависимых состояний и они склонны к непосредственным удовольствиям без особых раздумий. Почему бы в пятницу не расслабиться, не выпить, чтобы забыть про трудности недели? И тут уже не просто лишние килограммы, а целые проблемы, в том числе социальные. 

А теперь - более детально.

Предположим, что в каких-то несколько значимо новых условиях, вызвавших осознание, прогностически выбран более подходящий вариант, чем привычный, то этот вариант будет выполнен, если его значимость выше, чем значимость привычного поведения. Если прогноз не дал достаточно позитивного варианта, то в условиях безотлагательной необходимости действий просто рискуется выполнить привычный вариант.

В простейшем случае очевидности выбора (явного и несомненного превышения значимости одного варианта над другими) не требуется привлечения каких-то дополнительных мотиваций, изменяющих значимость. Голодная собака съест брошенный горячий кусок шашлыка, не взирая на слишком его высокую температуру, а вот сытая преодолеет порыв и даст ему остынуть.

Альтернативные варианты, как уже говорилось, выбираются по аналогии, когда какие-то признаки текущей ситуации оказываются так же присущими и для других вариантов. Встретив непривычно окрашенную ягоду, в памяти возникают случаи последствий съедения ягод схожей окраски. Если ягода зеленого цвета, то предполагается ее недозрелость и выбирается поведение "не есть ее".

Но если мы видим, что другой человек все равно срывает и с удовольствием ест такие ягоды, возникает вариант попробовать сделать то же самое потому как наблюдаемый позитив и доверие компенсируют негатив своего опыта. Отрицательная значимость прежнего опыта съедания недозрелых ягод мешает преодолеть привычное их игнорирование (избегание действия является зафиксированной реакцией, т.е. действием по прерыванию цепочки реагирования). Но наблюдаемый очевидно позитивный результат чужого действия в виде образа модели действий (распознаватели образов чужих моделей действий назвали зеркальными нейронами) - как альтернативный вариант поведения, оказывается в преимуществе за счет доверия к наблюдаемой чужой высокой значимости. И, все же, собственный опыт более убедителен, тем более, когда есть опыт провоцирующего обмана, понижающий доверие.

Если съедание зеленой ягоды оставило достаточно неприятные воспоминания, то решиться снова попробовать ее оказывается не просто: нужно какое-то дополнительное подкрепление, увеличивающее значимость настолько, чтобы действие совершилось. Такое подкрепление носит произвольный характер, т.е. является следствием переоценки в новых обстоятельствах - в противопоставлении имеющейся привычно закрепленной за активным образом значимости.

По тем или иным субъективным причинам, исходящим именно из заготовок навыков со стороны структур сознания, а не объекта актуального отслеживания (опыт предположений о причинах необходимости, веры в чужой опыт в зависимости от авторитетности, угроза последствий бездействия и т.п.) становится важным совершить это действие, т.е. ему придается достаточно высокая значимость, - придается произвольно потому, что это сделано сознательно (это определялось в главе о произвольном). Сознание как бы убеждает в необходимости сделать это, и сила этого убеждения проявляется в виде дополнительной значимости (как уже говорилось, у значимости есть сила в конкурирующих мотивациях), а этот процесс называют волевым усилием или проявлением воли.

В отличие от просто выбора прогностических вариантов, в которых сравниваются по привлекательности значимости и выбирается предпочтительный, когда лучший по позитивной значимости вариант выходит на первое место даже не вызывая мысли об этом, или даже когда эти варианты рассматриваются мысленно в образах преимуществ, которые дают дополнительные прогнозы, воля может противодействовать даже самому привлекательному варианту, противопоставляя ему явно приносящий негатив действия, если в результате, в конечном счете, ожидается позитив и, что главное, решается насущная проблема, значимость которой и является тем, что оказывается в предпочтении. Эта проблема при ее осмыслении и выбора тактики решения, дает определенную цель, которая, подчас, требует преодоления промежуточных трудностей и негативных переживаний. И для этого нужна решимость: убежденность в необходимости сделать это. Эта решимость, убеждающая в верности предположения, в виде проявления волевого усилия, оказывается альтернативой системе значимости, основанной на воздействии рецепторов аварийного состояния, что отражает две стороны: наблюдаемое и наблюдателя - сознание.

И это становится возможным потому, что канал осознанного внимания обладает возможностью произвольно подавлять выполнение одних вариантов действий и запускать другие. Таким образом, сознание способно придавать значимость, не имеющую обычную эмоциональную окраску плохо-хорошо, а называемую решимостью. И, затем, сознание способно обеспечивать решительное выполнение именно своего выработанного варианта произвольным управлением вниманием, обеспечивая ветвление нового варианта от звена выполняющегося действия, что затем фиксируется долговременно.  

При этом значимость, связанная с обслуживающими образами, остается активной и противодействует волевому влиянию, иногда преобладая над ним при появлении новых обстоятельств и требуя дополнительных волевых усилий или вынуждая отказаться от продолжения такого действия.

Волевое усилие требует некоторого времени на выбор варианта достижения цели и обоснование решимости. Иногда сложность выбора настолько велика в силу возможных негативных последствий, при достаточно высоком выигрыше от ее достижения, что колебания неуверенности становятся мучительными и требуют немалых усилий, сопровождающихся затратой энергии на метаболизм активных нейронов.

Чаще всего источником альтернативных привычным вариантов, которые вызывают проблемы выбора, является отзеркаливание чужого опыта (непосредственно наблюдаемого или в виде формализованных сведений), или же их порождает случайная идея (об интуиции, порождающей внезапные идеи уже упоминалось). Но немалое количество волевых усилий бывает необходимо и для, казалось бы, вполне привычного поведения, когда некоторые условия создают нежелательные трудности, например, усталость, возникшая опасность, недостаточность мотивации.

Таким образом, сознание способно придавать отдельным образам, в том числе и образам результата попытки действий, произвольную значимость, часто совершенно не согласующуюся с непосредственным откликом системы значимости, основанной на рецепторах отклонения от нормы.

Упоминание отзеркаливания чужих действий требует некоторого пояснения. Это - достаточно древний механизм еще досознательного копирования в раннем периоде развития, когда еще нет своего опыта и наработанных коллекций вариантов действий. Имитация - один из наследственно предопределенных рефлексов, позволяющий не набирать свой опыт с нуля, на что не хватит жизни, а использовать культурную преемственность накопленного опыта. Дети, воспитанные животными, которых называют маугли, демонстрируют отсутствие такой преемственности, что необратимо оставляет их уровень возможностей в человеческой культуре в крайне низком состоянии.

Как и все воспринимаемое формирует распознаватели образов от самых примитивных до ассоциативных, связанных со значимостью, наблюдаемое чужое действие так же формирует образ восприятия, и его значимость интерпретируется с точки зрения распознавателей собственной системы значимости, в зависимости от совокупности более простых признаков демонстрируемого удовольствия или неудовольствия. Возникает модель поведения другого человека для разных условий его наблюдения, что позволяет понимать (уверенно распознавать) и учитывать его действия и мотивацию.

Распознаватели отдельных признаков и свойств этой модели, взаимосвязанные общем контекстом модели, представляют те нейроны, активность которых была обнаружена при отзеркаливании чужого опыта и которые были названы "зеркальными нейронами".

Схемотехнически это можно представить, как формирование воспринимаемого образа, связываемого с откликом собственной системы значимости на отдельные признаки, распознаваемые ей как негативные или позитивные, а также образа выполняемого действия, которое сопровождает увиденное. Для ассоциативных зон мозга характерно именно такое общее сочетание всех видов восприятия (в том числе значимости) и действия в едином образе, распознающим, что в данных условиях (обстоятельствах) такой-то пусковой стимул делает актуальным такое-то действие. Об этом уже говорилось ранее, но не лишне будет напомнить этот принцип.

Не только действия другого человека, но и вообще все наблюдаемое в динамике жизни вокруг создает такие же в принципе образы - субъективные модели происходящего. Если тряпка развевается на ветру, то для условий такой-то силы ветра и тряпки с такими-то свойствами (легкость, гибкость, цвет) формируется связь с его действием - развеванием. При этом собственная система значимости может окрасить этот образ в тот оттенок, какой оказывается подходящим для данных условий в данном эмоциональном контексте наблюдения: победное реяние или унылое болтание по ветру. В точности, как и пример другого человека, такой образ может подсказать вариант альтернативного поведения, например, упорного продвижения наперекор сильному ветру с использованием связанной с этим образом значимости. Негативная значимость будет мотивировать избегание, позитивная - стремление поступать сходным образом.

Понятно, что такие субъективные предположения о значимости происходящего - прямой путь к неадекватности, к иллюзиям понимания. Но, все же, положительный эффект оказывается решающим, позволяя заимствовать идеи альтернативных действий и понимать возможные последствия наблюдаемого. Ошибки предположения корректируются осознанной оценкой соответствия ожидаемого и получаемого, что позволяет с опытом оказываться все более адекватным в понимании происходящего.

Конечно, существуют определенные ситуации, когда такая коррекция, наоборот, увеличивает неадекватность. Такие ситуации будут рассматриваться позднее, в разделе про выработку оптимальных методов исследования и решения проблем.

Возможность произвольно придавать осознанную значимость - более высокий уровень произвольности, чем упоминаемый ранее в главе о произвольном внимании, гораздо более отвлеченном от автоматизма, и даже конкурирующим с системой значимости. Так становится возможным придать большую или меньшую значимость объектам осознанного внимания и волевым усилием игнорировать их или, наоборот, удерживать внимание даже тогда, когда их рефлекторно определённая актуальность оказывается недостаточной. Соответственно, это требует более развитых навыков.

Произвольность осознанной оценки позволяет применять методы собственной психо-коррекции в близких к патологическим состояниям: произвольно уменьшать значимость навязчивых и зависимых состояний и увеличивать значимость спасительных путей реагирования, выводящих из сложных состояний. При этом важно осознание конечной цели такой переоценки, придающей достаточную решительность и волю.

Даже в случае неудачной попытки действия, результату может быть осознано придана значимость всего лишь тренировочной попытки, предполагающей упорное продолжение совершенствования навыка. И тогда возникнет не блокировка таких попыток, ставящая тупик в этом направлении, а будет поддерживаться доминанта нерешенной проблемы до удовлетворяющих результатов конечной цели.

Чем выше уровень отвлечения осознания результата от непосредственного реагирования, тем более независимой от отклика системы значимости может быть оценка (выше уровень произвольности), и даже результат, достигаемый болью и истощением, явным негативным откликом системы значимости, будет достигнут.

Это дает огромные преимущества адаптивности и позволяет стремительно развиваться необходимым навыкам, в соответствии с поставленной целью в виде доминанты нерешенной проблемы. Но это требует навыков приложения волевого усилия и обоснования своей решительности.

Такие навыки применения волевого усилия оказываются условием достижения важных целей. Без этого первая же неудача и трудности вызовут блокировку и отказ от попыток так действовать.

В самом общем плане воля проявляется как осознанная необходимость в избранном действии - цели (что соответствует изречению: "свобода - осознанная необходимость"), что придает значимости такого действия дополнительную мотивацию.

Слово "мотивация" здесь употребляется как значимость, определяющая необходимость соответствующего ей действия, и такое действие становится осознанной целью, решительно поддерживаемой на все время существования активности нерешенной проблемы. Эта цель может быть достигнута сразу же после совершения действия и активность проблемы исчерпывается, или же потребует решать промежуточные проблемы и достигать промежуточных целей.

Схемотехническая организация волевого процесса имеет только одно усложненное звено: стадию обоснования необходимости выбранного действия, нахождение причин того, почему такое действие оказывается высокозначимым. И такое обоснование так же оказывается иерархически зависимым от стадии развития.

Наиболее простое обоснование - безусловное доверие более авторитетному лицу при отзеркаливании его опыта. Это древняя находка эволюции, которая реализуется в ранней стадии доверчивого обучения - для культурной преемственности и передачи опыта в виде сведений, демонстрируемых непосредственно или передающихся в форме символов общения, обычно в словесной форме. Такая форма обоснования схемотехнически не вызывает проблем и просто требует постепенного развития ассоциативных моделей живой и неживой действительности с последующим использованием того, что принимается как авторитетность, не требующая сомнений.

Безусловная вера соответствует непосредственно придаваемой предельно высокой значимости и оказывается самой эффективной мотивацией, которую по этой причине не может превысить никакая другая внешняя мотивация, а для сознательного придания ей меньшей значимости требуются очень большие волевые усилия.

Это - почти автоматически придаваемая мотивация, и поэтому с ней нужно быть предельно осторожным в возрасте, превышающем детский период доверчивого обучения. Эта осторожность является проявлением стиля сознательного отношения: скептицизм в отношении чужого опыта.

Скептицизм в оправданном его применении относится к одному из оптимальных методов исследования, а вообще такие методы очень хорошо алгоритмируются и позволяют выработать автоматизм мышления, не требующий осознания. Логично то, что оказывается наиболее важным не просто принимать на веру, используя чужие автоматизмы для своих случаев, что приводит к неадекватности, а проверять эту адекватность на деле, если позволят время и обстоятельства.

Сомнение в отношении наиболее важного - стиль поведения, способный противостоять столь успокаивающей и уютной вере ("Блажен кто верует, тепло ему на свете.").

Заготовки автоматизмов мышления, обеспечивающие эффективный контроль происходящего каналу осознанного внимания, составляют слои наработанных все более усложняющихся программ мышления (не мышечных действий, а для "внутреннего использования" - в виде произвольного перераспределения внимания и значимости), которые формируются и корректируются в точности по тому же принципу, что и программы моторных действий. Они являются контроллерами слежения и коррекции актуальных звеньев поведенческих цепочек, включая мыслительные цепочки. Так что к сознанию подключаются не только актуальные образы звеньев моторных цепочек, но и актуальные образы мыслительных цепочек, отвлечённых от конкретных действий. Эта отвлечённость порождает универсальные абстрактные методы оценки и коррекции, применимые к любым осознаваемым звеньям.

Примерно в 11-12 лет впервые начинают приходить мысли о том, что какой-то метод, с помощью которого эффективно достигнут желаемый результат, может быть применим ко множеству других сходных ситуаций. Бывает у "особо одаренных", эта мысль впервые так сильно поражает воображение, что возникает намерение запомнить этот прием на будущее. Но часто это проделывается без особых аффектов.

Так формируются новые эмоциональные контексты применимости отдельных методов, придающие им определённый смысл или значимость для достижения желаемой цели.

До 25 лет и более формируются такие навыки, завершая качественное развитие префронтальных лобных долей, а затем лишь углубляются и совершенствуются с каждой новой находкой. Так что очень важно в этот период усвоить универсальные методы исследования и решения задач. Это образует творческий потенциал.

Дополнительные материалы: fornit.ru/lib15

Далее