Модели понимания и зависимость

Субъективные модели понимания - продукт осознанной произвольности в восприятии причинно-следственных проявлений мира и в силу произвольной сущности противопоставляется более древнему уровню адаптивности - привычно-рефлекторному, образуя новый уровень - привычно-интерпретирующий, который развивается совершенно другими механизмами по сравнению с рефлекторными, что описывалось в статьях Субъективные модели действительности и Система произвольной адаптивности.

В силу интерпретирующей функциональности модели понимания порождают новые виды иллюзий - в случае недостаточной полноты формирования описания причинно-следственных взаимосвязей в их системе, т.е. описание только каких-то отдельных причинностей в отрыве от системы, где могут влиять и другие причины, приводит к субъективной неадекватности реальному всякий раз, когда эти другие причины есть, но игнорируются из-за отсутствия опыта. При более полном опыте эта недостаточность уменьшается, человек хорошо специализируется в данном виде навыков.

В этой статье будет рассмотрена другая сторона субъективных моделей, негативная для адекватности понимания - зависимые состояния, пример которых описан в статье Ненависть к несправедливости, где показана разница в полезности функции базовой эмоции "злость" и ее предельном проявлении "ярость" по сравнению с более высокоорганизованной субъективной моделью "ненависти".

Такие соответствия между базовыми стилями поведения ("эмоциями") и их произвольно осознанной интерпретацией в виде моделей понимания можно проследить не только в случае ярость - ненависть, а во всех случаях, например, половое поведение - любовь, пищевое поведение - гурманство, страх - нерешительность (подчинение и т.п.), удовольствие - самоудовлетворение и т.п.

На основе любого базового или более сложного стиля поведения могут возникать субъективные модели самой различной интерпретирующей направленности. Так, на основе стиля полового поведения может образовываться модели понимания любви и модели понимания сексуального самоудовлетворения.

Каждая субъективная модель - это ставший привычным и уверенным алгоритм понимания специфики данной модели, - частный случай эго или Я, который определяет свойства личности в данной специфике.

Особенности формирования и активности субъективных моделей понимания

В каждый момент осознания при восприятии и осмыслении воспринятого (в том числе результатов собственного поведения) формируется субъективная модель причин и следствий, в понятиях выделенных при восприятии признаков и осознанной оценки отклика гомеостатической системы значимости: "при таких причинах и моих таких-то действиях - вот каков будет результат для меня".

Такая оценка значимости не просто повторяет отклик базовой системы значимости, а является произвольной, т.е. способна интерпретировать значимость в зависимости от поставленных целей (ведь осознание - всегда процесс реагирования на некую значимую новизну, требующую решения, вплоть до появления долгосрочной доминанты нерешенной проблемы) и произвольная значимость может быть даже противоположной базовой (мы обжигаясь едим печеную в костре картошку и радуемся этому). Оцененная, произвольная значимость локализуется в месте формирования специализированных на этом распознавателей личного отношения.

Каждая из образованных моделей активируется совокупностью признаков контекста условий, а также признаков контекста личного отношения так, что обеспечивает уже готовым отражением взаимосвязей причин и следствий для определенной направленности функционирования всех уровней вовлечения сознания, что и проявляется как субъективное самоощущение, а также проявляется для внешних наблюдателей - как свойства личности.

Таким образом, текущие свойства личности строго зависимы от того, какая из субъективных моделей образует контекст для функционирования сознания. Все остальные субъективные модели в норме оказываются пассивными для осознания, хотя они могут проявлять свою локальную активность потому, как обеспечивают уверенно-привычное поведение, сформированное сознательно (в отличие от рефлекторного поведения). Такое поведение временно не осознается, но обеспечивает возможность одновременности множества самых различных действий настолько хорошо, насколько они уверенно-привычны.

Ткущий фокус осознанного внимания переключается как рефлекторно (ориентировочный рефлекс), так и произвольно - в случае, если произвольно приданная значимость данной новизны оказывается способной преодолеть базовую значимость ориентировочного рефлекса. Но это не влияет на то, какая именно субъективная модель выполняет роль контекста для осознания (будем называть это - актуальной моделью - по аналогии с актуальными образами восприятия, конкурирующими за фокус осознанного внимания). Если бы сознание могло произвольно активировать субъективную модель, возникла бы порочная связь (в программировании - бесконечный цикл, в схемотехнике - паразитные гонки (состязания) сигнала).

Актуальным для осознания становится та субъективная модель, которая оказывается наиболее подходящей для данных условий (выделяемых признаков восприятия, образующих признаки "причин"), - та модель, которая в наибольшей степени специализируется для данных условий. Причем оказывают влияние не те признаки, которые непосредственно формируются в сенсорных зонах мозга, а те, что осознаются, т.е. подключаются к каналу сознания. Множество неосознаваемых, допороговых влияний (болевых, сенсорных, значимости) могут не оказывать никакого воздействия на актуализацию модели пока они не будут осознаны.

А это значит, что существуют определенные способы заставить актуализироваться ту или иную модель для того, чтобы сознание стало функционировать в ее контексте. Это может быть гипнотическое внушение, самовнушение, воспоминания (регрессия), навыки перевоплощения и т.п.

В норме формируется целостная система личностей, специализирующихся на различных ситуациях, в которой нет противоречий потому, что каждой модели отводится свое контекстное место.

Каждая субъективная модель определяет границы доступа к тому, что наработано не только как отражение причинно-следственных связей, но результатов осознания в контексте данной модели. Так для каждой из модели возникает свое представление о субъективном времени - в зависимости от того, сколько эпизодических элементов было запомнено (сколько касаний фокуса внимания затрагивало эту модель, включая перескоки на мыслительные автоматизмы, воспоминания и т.п.). Соответственно, эпизодическая память, связанная с осознанием в одной модели, может не содержать эпизодов, осознаваемых в другой модели. Поэтому часто бывают промахи в состоянии задумчивости: находясь в модели мышления о чем-то, не связанном с реальностью, не замечается происходящее.

Все модели по своему принципу формирования на основе выделенных признаков условий, имеют иерархическую структуру, начиная от самых общих моделей до самых частных моделей конкретных навыков.

Часто наиболее общим в этой иерархии являются две модели: стиля быстрого реагирования и стиля творческого исследования. Я - боец (гибок, легок, общителен) и Я-творец (медлительный, немногословный) - наиболее общий контекст: или привычное или нужно решать проблему. Но с самого раннего возраста могут формироваться и другие наиболее общие модели так, что стили боец и творец не будут основными.

В случае слишком большого придания значимости событиям (в том числе излишнего самосозерцания), могут возникать основы для сбоев психической деятельности и психопатологии: когда после того, что что-то совершено, по каким-то причинам происходит переключение на другую личность, например, ребенок нарисовал что-то на стене, а папа схватил его за руку и ребенок не может объяснить, зачем он нарисовал, хотя сознает, что это сделал он. Или же взрослый, бывает, недоумевает, как это он мог такое сделать (купить эту вещь, подумать такое и т.п.).

Одним из проявлений психопатологии в организации субъективных моделей бывают возникновение осознаваемых множественных Я, которые в некоторых случаях начинают функционировать вполне автономно. Модели начинают патологически конкурировать за роль контекста для осознания. Одновременно этого быть не может принципиально (хотя субъективно при быстрых переключениях может возникать чувство одновременного существования нескольких Я), но каждая из конкурирующих моделей может даже в локальном режиме (не будучи носителем сознания) совершать действия, характерные для нее.

Впечатляющим проявлением функциональности субъективных моделей является возможность многозадачности поведения, когда одновременно и осознанно совершается несколько действий (одновременно говорить по телефону, писать e-mail и сочинять, допустим, какой-нибудь доклад). Обстоятельства часто провоцируют необходимость многозадачности. Так современные таксисты едут по дороге, обложенные несколькими планшетами разных координирующих операторов, принимают заказы, общаются с диспетчером, следуют навигатору, еще и смотрят футбольный матч. Без этого они резко начинают терять в выручке.

Со стороны наблюдая за хорошо отработанной согласованностью действий кажется, что каждую из задач удается выполнять эффективно. В самом деле, осознавая новые данные в каждой задаче нужно только скорректировать ее выполнение, а дальше она будет выполняться привычно-автоматически. Но если такие корректировки начинают перекрываться во времени, то эффективность резко теряется: Многозадачность снижает продуктивность мозга.

Можно сделать вывод, что чем на более общем уровне происходит разделение моделей понимания, тем больший потенциал психопатологии это привносит. Чем более длительны оказываются периоды пребывания в одном из базовых эмоциональных или модулированных чем-то (психотропные вещества, наркотики, алкоголь, никотин, стресс и т.п.) и чем больше повторяются такие эпизоды, тем в большей степени формируются различия в основном контексте моделей понимания.

Еще один фактор - глубина наработки моделей. Чем более интеллектуальнее человек, тем больше навыков и наработанного опыта формирования моделей различных ситуаций и отражения других личностей или явлений у него есть. Тем больший потенциал психопатологий он имеет. Поэтому возникает ситуация, что в городах с высокоразвитой культурой, где важны навыки очень сложной социальной коммуникации, больше случаев проявлений психопатологии.

Виды психопатологии моделей понимания

Биполярные расстройства Симптомы биполярного расстройства представлены постоянно чередующимися периодами эйфории и депрессии. Существенным фактором риска развития БАР являются тревожные расстройства (паническое расстройство, социальная фобия, посттравматическое стрессовое расстройство), проблемы с соблюдением законов.

Основой является формирование двух наиболее общих контекстных моделей понимания: эйфорическое социально востребованное и депрессивное с недостаточностью социальной востребованности. См. Социализация, Депрессии и их преодоление, Целенаправленное поведение. В рамках этих двух наиболее общих контекстов формируются все более частные, в том числе и отдельные навыки. Поэтому чем дольше существует такое разграничение моделей, тем в большей степени будет нарастать внутренний конфликт от совершенно различного понимания и ответных действий во всех частных контекстах.  Так, модель алкоголика - в меньшей степени общая (если только алкоголизм не возник очень рано), но также формирует две различные до противоречивости личности.

Диссоциативное расстройство идентичности - в стрессовых ситуациях (защитная, адаптивная реакция) человек может воспринимать ситуацию, как если бы это происходило не с ним, а с другим, т.е. свое Я он деактуализирует, понижая значимость происходящего, чтобы оградиться от чрезмерного его влияния на него, и сознание оказывается в другой подходящая по контексту модели, обычно творческого наблюдения за происходящим со стороны. В таком случае проявляется чрезмерное "хладнокровие" и "трезвость". В других случаях к этому может привести сильная увлеченность чем-то в данный момент, отнимающая внимание от происходящего.

Увлеченность перевоплощением так же порождает формирование личности, которая может быть активной параллельно с актуализированной контекстом. Проявление действия таких одновременно активных личностей примерно такое же как при разделении половинок мозга, но таких личностей может быть более двух.

Чем в более раннем возрасте было стрессовое воздействие (или другие факторы), тем более рельефно и обособлены оказываются порождаемые независимые личности, которые каждая образует свои связи с целостной общей системой моделей. Исследования показывают, что около 98% всех случаев имеет причиной насилие в детском возрасте.

Противоречивое поведение (характерно и при перерезке мозолистого тела). Так, например, одна из личностей дает согласие на секс с мужчиной, а другая считает себя изнасилованной.

Оливер Сакс "Человек, который принял жену за шляпу":

В его памяти ничто не удерживается дольше нескольких секунд, и в результате он постоянно дезориентирован. Пропасти амнезии разверзаются перед ним каждое мгновение, но он ловко перекидывает через них головокружительные мосты конфабуляций и всевозможных вымыслов. Для него самого, заметим, это отнюдь не вымыслы, а внезапные догадки и интерпретации реальности. Их бесконечную переменчивость и противоречия мистер Томпсон ни на миг не признает. Как из пулемета строча неиссякаемыми выдумками, он изобретает все новые и новые маловразумительные истории, беспрестанно сочиняя вокруг себя мир - вселенную "Тысячи и одной ночи", сон, фантасмагорию людей и образов, калейдоскоп непрерывных метаморфоз и трансформаций. Причем для него это не череда мимолетных фантазий и иллюзий, а нормальный, стабильный, реальный мир. С его точки зрения, все в порядке.

...Вот что я читаю о ней в своих записях того времени:
Говорит быстро, порывисто, и, кажется, безразлично... важное и незначительное, истинное и ложное, серьезное и шутливое, все сливается в быстром, неизбирательном, полу-конфабуляторном потоке... Противоречит себе ежесекундно... то говорит, что любит музыку, то - что не любит, то сломала ногу - то не сломала...

Стивен Джуан "Странности нашего мозга":

Юноша был одержим бредом отсутствия тела. Нил отказывался признать, что у него есть голова, туловище, ноги и руки – вообще какие-либо части тела. Он отрицал, что ест, пьет, мочится, испражняется, и не мог объяснить, почему одевается, если выходит на улицу. На одной из стадий терапии Нилу предложили выпить стакан воды. После этого его попросили объяснить, куда делась вода. Молодой человек ответил, что она «испарилась». Когда врач требовал объяснить эти и другие несоответствия, Нил либо не отвечал, либо просто говорил: «Не знаю». Судя по всему, он не замечал непоследовательности или противоречия в своих ответах.

...Почему рассказы свидетелей часто оказываются противоречивыми? Почему два свидетеля одного и того же преступления дают отличные друг от друга описания, иногда сильно разнящиеся? Израильские исследователи полагают, что знают ответ на этот вопрос: то, что мы видим, может в буквальном смысле зависеть от состояния нашего сознания.

Необъяснимые страхи Тревожным синдромом называют психическое расстройство, которое связано с различным по продолжительности и интенсивности стрессовым воздействием, и проявляется необоснованным чувством тревоги.

Панические атаки  Паническая атака представлена хорошо очерченным эпизодом интенсивной тревоги или недомогания, который приходит внезапно, достигает максимума в течение нескольких минут и длится не более 10 – 20 минут, также внезапно и проходит. Механизм панической атаки сводится к тому, что вслед за внезапно появившийся тревогой происходит выброс в кровь гормона стресса – адреналина. Может наблюдаться дереализация. При этом человек не понимает, где он находится и что с ним.

Паранойя - психическое нарушение, характеризующееся подозрительностью и хорошо обоснованной системой сверхценных идей, приобретающих при чрезмерной выраженности характер бреда. Эта система обычно не меняется; она была бы совершенно логична, если бы исходные патологические идеи были правильны.

Обидчивость - всегда попытка оказать давление на кого-то демонстрацией своей обиженности.  Ребенок учится обижаться с целью повлиять на родителей, пробуя множество способов продемонстрировать свое недовольство. Эти попытки все более совершенствуются в зависимости от (не)успешности - как и любая другая поведенческая адаптивность. Обида обрастает ассоциируемой значимостью, становится индивидуальным переживанием. Соответственно, существуют более или менее обидчивые. Некоторые заходят в этом далеко в неадекватность, провоцируя психопатологию.

Все психопатологии на основе субъективных моделей имеют одну и ту же общую этиологию: формирование специализированной модели психики, которая изначально выполняет роль контекста для осознания, но вступает в противоречия с другими моделями психики, специализированными для других условий, что вызывает социальные конфликты, устойчивые депрессивные состояния и, в случае перевозбуждения локальных структур в силу высочайшей и долго поддерживаемой значимости приводит к органическим поражениям.

Отсюда возникает и общий наиболее радикальный метод преодоления всех этих патологий - осознанное понижение значимости, развитие навыка не придавать большого значения этим травмирующим обстоятельствам.

Но кроме непосредственного травмирующего действия остается определенная зависимость от таких моделей, навязывающих определенный стиль понимания и действий, которые бывает трудно преодолеть волевым усилием.

Таким образом, кроме навыков пофигизма нужны еще и волевые навыки, что невозможно без навыков самодисциплины.

Механизм зависимости

Модели, активность которых включается комплексом очень привычных, устоявшихся признаков, всегда уверенно активизируются этими признаками и уже после этого требуется усилие воли, чтобы воспрепятствовать тому пониманию и поведению, которое такие модели обеспечивают.

Но, самое главное, волевое усилие возможно только при осознании (в фокусе осознанного внимания), а осознание может быть только в случае присутствия элементов значимого нового. Но если нового нет, ситуация давно привычная, то не может быть и никакого волевого вмешательства в нее.

Для преодоления зависимости, как минимум, необходимо привнести в эту ситуацию что-то достаточно значимое новое. А для противодействия привычному произвольно переоцененная значимость должна превышать значимость, уже закрепленную в запуске привычного поведения.

Но волевое усилие - результат сопоставления оценок от возможных действий, а привычные модели обладают очень убедительными, многократно усиленными доводами (в каждом акте преодоления сомнения в правильности совершаемого) и оценками определяемых ими действий. Даже если появляется новый довод, то обычно легко находится оправдание для того, чтобы действовать по-прежнему привычным образом. Но обычно такая модель затрагивает очень многие стороны жизни, является общей для слишком многих более частных моделей различных ситуаций так, что применение волевого усилия в рамках одной из частных моделей не решит вопрос со всеми другими частными моделями.

Требуется критически высокая уверенность в недопустимости впредь привычного порочного действия в случае очень устоявшейся, развитой модели. Полная собственная, а не напоказ, убежденность в недопустимости и неприемлемости таких действий - единственный способ выйти из зависимости. Но при этом придется заново переписывать, скорректировать все модели самых различных ситуаций, которые входили в более общую модель неприемлемого поведения, т.е. необходимо заново пережить все ситуации с неприемлемым фактором, но уже преодолевая его волевым усилием.

Описанные особенности образуют механизм зависимости и этим объясняется проявления множества различных видов зависимых состояний.

Общим методом противодействия возникновению и развитию психопатологий является принципы психогигиены.