Ознакомьтесь с Условиями пребывания на сайте Форнит Игнорирование означет безусловное согласие. СОГЛАСЕН
 
 
Если в статье оказались ошибки...
 

Сущность интуиции

Относится к   «О системной нейрофизиологии»

Сущность интуиции

Со времени публикации была проделана работа по развитию прототипа системы индивидуальной адаптивности Beast (fornit.ru/beast) и появилось много новых данных и материалов с которыми можно ознакомисться в трилогии «Основы фундаментальной теории сознания» и точки входа теории МВАП «Организации механизмов мозга человека».
Слово Интуиция происходит из позднелатинского intuitio - созерцание, от лат. intueor - пристально смотрю.
Обычно под интуицией понимают внезапно пришедшее озарение, внезапное решение вопроса, - все то, что характеризуется общим убеждениям ясности и бесспорности понимания. Когда говорят: "обладает сильно развитой интуицией", то имеют в виду, что такой человек, обычно высококлассный специалист в предмете, может рассуждать, демонстрируя глубокое понимание сути предмета, не задумываясь в этот момент.
Ощущение ясной бесспорности характеризует все проявления интуиции и порождает чувство, что это нечто привнесенное с печатью Истины потому, что буквально до того ничего не было, а после - вот оно: поражающее воображение, заставляющее кричать "эврика" и радоваться как подарку извне.
Р. Декарт утверждал:
"Под интуицией я разумею не веру в шаткое свидетельство чувств и не обманчивое суждение беспорядочного воображения, но понятие ясного и внимательного ума, настолько простое и отчётливое, что оно не оставляет никакого сомнения в том, что мы мыслим, или, что одно и то же, прочное понятие ясного и внимательного ума, порождаемое лишь естественным светом разума и благодаря своей простоте более достоверное, чем сама дедукция..." .

Известны состояния, проявляющиеся во сне или наяву на грани галлюцинаций (когда так легко оказывается возможным возбуждать ассоциации, непосредственно не связанные с текущим контекстом мышления), когда возникает острое ощущение понимания всего на свете, чувство, что все тайны в мире теперь поняты, сопровождающееся радостной эйфорией. Но при попытке конкретизировать хоть какое-то знание, или вспомнить, что же именно удалось понять, ничего не получается, все ускользает так, как будто ничего и не было. Понятно, что ничего и не было, что все тайны вселенной не оказались вдруг в голове, а было лишь самое ощущение понимания в чистом виде, не обремененное ничем конкретным. Точно так же бывает ощущение просто радости, когда непонятно откуда оно происходит или подавленности. Эти чувства возникают в результате активности нашей внутренней рецепции: детекторов "хорошо", "плохо", "новое", "ошибка", "уверенность". Эти чувства обладают способностью окрашивать все то, что воспринимается и думается в этот момент. Градаций у этих чувств может быть очень много и они очень индивидуальны, но самые общие из них присущи практически всем, порождая знакомые эмоции.
В материалах Интеллектуальные механизмы психики:
...термин "понимание" вносит трудности в проблему уже тем, что он слишком общий для каждой из тех областей, где эта проблема конкретизируется. С позиции тех или иных специалистов одним термином обозначаются разные приложения субъективного образа-символа "понимание" и это приводит к противоречиям при переходе к более общим рамкам.
Психофизиологический аналог такого образа - это, пожалуй, состояние определенности. Поведение невозможно вне определенного контекста. Стимул вызывает реакцию в контексте, соответствующем существующим условиям. Здесь опытом уже выработались матрицы возможных решений - ответов в различных обстоятельствах.
Признаки действующих условий в некоторых случаях могут возбудить конкурирующие в многозначительности контексты взаимоисключающих реакций, а, точнее, такое может случиться, когда воспринимаемых признаков недостаточно для возбуждения определенного контекста (способность распознавания дается опытом). При этом наблюдаются все последствия непонимания ситуации. Если же ситуация однозначна, то опережающие возбуждения от опережающего ожидания стимула в установившемся контексте дадут прогноз, соответствующий накопленному опыту.
Достаточно уверенные, однозначные прогнозы и дают ощущение определенности, понимания. При этом, следуя общему механизму, должны образовываться детекторы узнавания конкретной ситуации и детекторы общей определенности. В противных же случаях, при неопределенных или противоречивых контекстах должны образовываться детекторы ошибок, фиксирующие общее во всех ансамблях (включая значимость), характерных для неопределенности.

Множество цепочек сформированных опытом программ действий выполняется одновременно: мы дышим, идем, машем руками, корректируем хотьбу в зависимости от особенностей пути, думаем при этом о чем-то (см. об этих механизмах механизмов психических явлений ). Но подавляющая часть активных процессов мозга не осознается (точка осознания или фокус внимания находится только в одном из таких процессов), и если результат прогностической деятельности в одном из них превысит значимость и новизну состояния осознаваемого процесса, то фокус внимания переходит туда, ранее бессознательное при этом осознается уже на стадии готового важного результата (см. Механизм ориентировочного рефлекса) - эффект озарения.
Мыслительные автоматизмы организованы в точности как одновременная работа множества программ мышечных действий. Именно поэтому мы затрудняемся сказать, как именно развивалась наша мысль: многие промежуточные активности не осознавались и поэтому не оставили следа в субъективной памяти. Но цепи мыслительных активностей отрабатывали последовательно в точности как цепи последовательности фаз действий в мышечных реакциях при том, что фокус осознанного внимания переходит с одной наиболее актуальной фазы на другую наиболее актуальную (максимум новизны и значимости). И если актуальность проявилась только после того, как этой цепочкой было обнаружено что-то очень значимое, то и возникает осмысление именно данной активности - появляющейся как бы ниоткуда мыслью (см. Что такое мысль?).

Мгновенное понимание ситуации имеет именно такой механизм реализации. Это - одно из проявлений интуиции. Понятно, что если что-то не было раньше представлено жизненным опытом, то это и не будет распознано. Или это будет распознано ложно (см. Иллюзии восприятия ).
Бытует мнение, что не знакомый с предметом человек может подсказать специалисту ценную идею. Это - мнение профанов, плохо представляющих себе сложность современной предметной специализации. Из ничего не возникает нечто. В самых общих чертах неспециалист может подсказать точно так же эффективно, как и наводящее на мысли пламя костра или волны моря или случайные узоры трещин штукатурки. Всеми этими генераторами стимулов для идей пользовался Леонардо да Винчи.
Интуиция проявлется и в прогностических механизмах мозга. Именно они приводят к озарениям, когда в пока не осознаваемой активности мозга, при повлении каких-то дополнительных элементов в восприятии и конкретизации контекста в области неосознаваемой активности, вдруг активируется уже имеющийся вариант возможного развития идеи (событий), который окажется достаточно значимым (см. Опережающее возбуждение
или сущность прогноза ). Этот вид интуиции еще в большей степени зависит от индивидуального жизненного опыта потому, что кроме процессов распознавания самой ситуации, здесь еще задействован тонкий баланс нахождения приемлемого варианта в исследовательском контексте психики (см. Мотивация ).
Вот как описывает проявления и истоки интуиции французкий математик Жан Дьедонне в Абстракция и математическая интуиция

... как же изобретается доказательство? Этот процесс прекрасно описал А. Пуанкаре на ставших знаменитыми страницах: воображение предоставляет математику, стоящему перед лицом некоторой проблемы, множество всевозможных комбинаций известных фактов, теорем, однако большинство из них никуда не ведет. Если случайно математик нашел верный путь, то говорят, что у него хорошая интуиция, которая его удачно направляла.
... Никто, конечно, не думает отрицать, что источником основных математических понятий, таких, как число или пространство, является чувственный опыт. Начиная примерно с 12 лет, если верить профессиональным психологам, небольшие натуральные числа или простые пространственные отношения (положение, величина и т. д.) могут рассматриваться как устойчивые, базирующиеся на опыте понятия, присущие всем нормальным людям и образующие субстрат соответствующих математических понятий.
... имеются причины, связанные с историческим развитием математики, по которым на понятия, возникшие в основном из опыта, стали налагать требования, которые вовсе не имеют такого происхождения, и которые выступают в качестве аксиом, наложенных на понятия, выбранные в качестве основных. После этого, естественно, нет ничего удивительного, хотя это и смущало людей в свое время, что чувственная интуиция рассматриваемых объектов, хотя бы действительных чисел, либо в некоторых случаях совершенно не существовала, либо была недостаточной и обманчивой.
... Никто не может сказать, что у него есть интуиция истинности или ложности теоремы Ферма. Иногда интуиция, которой обладают относительно некоторых понятий, начиная с аксиом, дает идею доказательства. Классическим примером может служить теорема Больцано, говорящая о том, что непрерывная функция не может изменить знак, не обратившись в нуль. Здесь есть достаточно четкая геометрическая интуиция, которая дает идею доказательства. Если же попытаться доказать теорему Жордана*, которая тоже интуитивно очевидна, выясняется, что здесь интуиция обманчива. Имеются и вовсе неинтуитивные объекты, классические чудовища: кривая Пеано, континуум Брауэра, который является общей границей трех плоских областей, кольцо Антуана, являющееся вполне разрывным множеством, хотя существует кривая, которую нельзя деформировать в точку, не пересекая этого кольца. Кстати, чтобы не заходить в столь далекие области, можно привести такие примеры ложной интуиции, как знаменитый чертеж, с помощью которого доказывают, что всякий треугольник равнобедренный. Если сделать чертеж так, что точка пересечения перпендикуляра к середине стороны и биссектрисы противолежащего угла окажется внутри треугольника (что, очевидно, невозможно), легко показать, что треугольник равнобедренный. Этот пример хорошо иллюстрирует тот факт, что пространственная интуиция, вырабатываемая в нас элементарной геометрией, может оказаться обманчивой.
Поэтому не надо давать себя обманывать. Даже для понятий, которые кажутся близкими к чувственной интуиции, соответствующие математические объекты, в сущности, очень отличаются от того, что мы о них думаем. В этом факте кроется источник огромного удивления, возникшего у большинства математиков XIX века, полагавших, что понятия, которые они ассоциировали с действительными числами, сами собой разумеются и не могут привести к экстравагантным результатам, подобным кривой Пеано.
Мы больше не удивляемся таким явлениям. Начиняя с конца XVI - XVII века математики разрушили классическое представление о числе и пространстве и начали исследовать объекты, не имеющие никакого чувственного эквивалента. Никто никогда не видел группы, кольца, тела, модуля. Геометрии Лобачевского, Римана и все другие геометрии, р-адические числа*, дифференцируемые многообразия созданы математиками. Как же можно говорить об интуиции для этих объектов? Ответ на этот вопрос, безусловно, трудно сформулировать, так как речь идет о явлениях совершенно субъективных. Каждый математик создает себе индивидуальный мысленный образ, в чем-то несравнимый с соответствующими образами мыслей других.
Вначале отметим распространенную и совершенно банальную точку зрения: интуиция математического объекта постепенно развивается и зависит прежде всего от степени знакомства с этим объектом. Что делает математик, когда перед ним встает совершенно новая для него проблема, которую он никогда не изучал и над которой он только начинает работать? Чаще всего он либо совсем не знает, какие вопросы надо ставить, либо ставит абсурдные вопросы.
... изучая вопрос, понемногу начинают осваиваться в незнакомой стране; привыкая, приходят к умению угадывать, что должно произойти, когда встречают данный математический объект, и какой инструмент нужно применить для его исследования. Постепенно прекращаются нелепые ошибки, допускаемые вначале. В конце концов вырабатывается определенная привычка к теме и, если повезет, удается поставить проблему и решить ее.
... Остальную часть доклада я посвящу другому типу математической интуиции, а именно тому, что я бы назвал переносом интуиции. Этот тип интуиции я считаю основным и являющимся одним из наиболее важных источников математического развития.
... Их разъединяет лишь язык, но он же и оказывает огромную помощь, так как позволяет в каждый момент более или менее точно подыскать сходные интуитивно знакомые ситуации и перенести интуицию из этих ситуаций на случаи более сложные. Это не очевидно и надо часто принимать серьезные предосторожности...
... В подобных случаях есть нечто, толкающее нас переносить идеи на другую математическую теорию. Но, так сказать, встречаются великие переносы, которые можно было бы назвать мутациями и которые - иначе не скажешь - падают с неба. О них создается впечатление, что они совершенно ничем не подготовлены.
... Я только что показал, каким образом интуиция линейной алгебры была перенесена на алгебраическую топологию и привела к значительному прогрессу. Самое же замечательное заключается в возвращении этого влияния назад. Математики, работающие над алгебраической топологией, пришли к развитию целой серии специальных или на первый взгляд специальных для их объектов исследования методов. Речь шла о вопросах строго топологических до тех пор, пока. в один прекрасный день алгебраисты Эйленберг и Мак Лени в 1942 году, Хопф и А. Картаи примерно в то же время заметили, что в вопросах чистой алгебры встречаются аналогичные ситуации, и им пришла в голову мысль перенести на задачи чистой алгебры методы, успешно применяемые алгебраическими топологами; успех был совершенно необычайный: гомологическая алгебра явилась рикошетом интуиции чистых алгебраических топологов.
... приведенные примеры, несмотря ни на что, наиболее простые. Чтобы описать современное бурное кипение идей, надо было бы говорить о больших конструкциях, где сливаются не одна-две, а полдюжины интуиции.
... прогресс интуиции вопреки тому, что можно было бы предположить, идет рука об руку с прогрессом абстракции. Чем более абстрактно явление, тем больше оно обогащает интуицию. Почему? Потому что абстракция устраняет из теории все несущественное. Если вы вводите абстракцию умело и ведомы своим чутьем (интуицией, если угодно), то вы отбрасываете несущественные отношения. Что же осталось? Остался скелет, и в этом скелете вам иногда удается обнаружить структуры, которые иначе вам увидеть бы не удалось. Если бы вы не ввели абстракцию, деревья заслонили бы от вас лес, детали помешали бы вам увидеть существенное.

Эзотерические представления об интуиции, конечно же, ничего не объясняют, а лишь ссылаются на некий трансперсональный источник внешнего по отношению к человеку истинного знания. Не смотря на множество абсурдных несоответствий, которые немедленно появляются при любой попытки применить такое предположение, это представление очень живуче именно из-за того, что интуицию сопровождает "необъяснимое" чувство ясной уверенности, истинности внезапно понятого. То, что выше вполне рационально было объяснено конкретными механизмами психических явлений. Конечно же, эта самая уверенность в истинности у одного человека может совершенно не совпадать с сутью понятого другим человеком, что и приводит к множеству разногласий в эзотерических учениях и различию в религиях (См. Различия религиозных теорий, различие науки и религии).
Эти представления проявляются не только в религиозной, но и вообще в профессиональной деятельности. Так, в Сущность интуиции в следственной и судебной практике:

... Объявляя реальный мир иррациональным потоком субъективных переживаний, в котором нельзя найти ничего определенного, интуитивисты приходят к выводу о невозможности познания мира посредством органов чувств и мыслительной деятельности. Эта чуждая науке проповедь мистицизма широко воспринята буржуазными юристами для обоснования беззаконий и судебного произвола. В ряде работ содержатся двусмысленные рассуждения, фактически ориентирующие на приоритет субъективных впечатлений следователя и судьи.
... Процесс мышления - это не только совокупность развернутых умозаключений. Наряду с полными логическими формами человек пользуется такими суждениями, которые принимаются в сокращенном виде, а иные вовсе выпадают, опускаются, как давно известные, проверенные опытом, доказанные практикой или установленные какой-либо отраслью знаний. В результате полученный вывод кажется оторванным, изолированным и представляется чистой, ничем не обусловленной догадкой.
Точно подметил эту закономерность И. П. Павлов. Интуицию, говорил он, "так и нужно понимать", что "человек окончательное помнит, а весь путь, которым подходил, подготовлял, он не подсчитал к данному моменту" Фактически же полученный результат был подготовлен предыдущим мыслительным процессом, в ходе которого произошла актуализация нужных знаний, а если решение наступает с первого шага, значит, необходимые знания актуализировались немедленно, благодаря тому, что готовность опыта и знаний у человека была высока. Таким образом, за способностью интуитивно угадывать истину стоят опыт, знания, активна мыслительная деятельность, которые позволяют как бы внезапно правильно решить вопрос, понять сложное явление, предсказать дальнейший ход событий.
Конечно, очень многое зависит от того, что решающий задачу может привнести в качестве фантазии, наблюдательности, критичности, творческой заинтересованности и иных интеллектуальных качеств.
В силу изложенного говорить о непосредственности интуитивного знания можно только условно, ибо оно опосредствовано и обусловлено всем предшествующим опытом человека и человечества. Запасы знаний и жизненных наблюдений, знание способов решения различных познавательных задач не представляют собой хаотического нагромождения В сознании исследователя они систематизированы и увязаны нитями ассоциаций. Чем большим количеством мысленных связей он располагает, тем богаче и разностороннее его представление о мире. Чем чаще эти связи использовались, тем меньших усилий требуется ему для правильного решения возникающих задач.
При интуиции происходит использование по заданию интеллекта "глубинных архивов" человеческой памяти. Умственные действия, подобно моторным операциям, в результате многократного повторения имеют свойство сокращаться, автоматизироваться, ускользая от самонаблюдения По мере совершенствования происходит свертывание процесса рассуждения Обдумывание всех промежуточных ходов решения облегчается; начинают складываться прямые связи между основными элементами задачи. Опираясь на догадку, исследователь начинает все чаще правильно решать эти задачи, не производя каждый раз аналитической работы и не осознавая пути их решени. На этой базе вырабатывается интуиция.
И. М. Сеченов подчеркивал ее сходство с сильно привычным движением, сделавшимся автоматическим, где механизм процесса заучивания скрыт быстротой и легкостью действия. "Эта аналогия, - заключает он, - до такой степени полная, что я, не колеблясь, утверждаю их психологическую однозначность".


в Ученые раскрывают механизм интуиции:
Довольно быстро выяснилось, что сознательные процессы составляют лишь крохотную часть нашей умственной деятельности. Простой пример: мозг человека, всего-навсего скучающего, сидя в кресле, как установлено, каждую секунду получает около 11 миллионов сигналов от различных рецепторов тела. Так, клетки его спины и ног буквально "заваливают" мозг сообщениями о том, что на них давит кресло; до его слуха непрерывно долетает тиканье часов; вкусовые рецепторы, расположенные на языке, все еще реагируют на микроскопические кусочки банана, оставшиеся на языке после "перерыва на перекус", что был полчаса назад. Как относиться к этим сигналам, которые мы никак не осмысливаем? Как к "спаму" головного мозга?
Среди этих однообразных сообщений нет-нет да и встречаются весьма важные. Вот целая группа рецепторов бедра "телеграфирует" о том, что нога затекла. В следующую секунду мы, сами того не понимая, машинально ерзаем в кресле. Пока одни рецепторы уха отсчитывают механическое "тик-так" в унисон ходикам, другие вопиют о том, что из открытого окна повеяло холодком. Так же бессознательно в нас нарастает желание выпить воды или выкурить сигарету, перебраться в тень или накинуть на себя кофту.
Слово "бессознательно" здесь главное. Эксперименты показывают, что наше сознание может воспринимать порядка сорока сигналов одновременно; весь остальной массив информации обрабатывается скрытно от нас — проще говоря, мы живем на "автопилоте".
...
На бессознательном уровне мозг не только накапливает информацию, но и взвешивает, оценивает и сортирует ее. Зачастую — интуитивно — он выуживает из огромных массивов сведений нужные, важнейшие для себя. Так, милиционер, обводя взглядом сотни лиц, моментально — по неуловимым признакам — выискивает подозрительную персону, не в силах себе объяснить, что же ему не понравилось. "Похоже, тот тип сам напряженно высматривал меня", — мог бы, пожалуй, сказать он, вновь и вновь прокручивая в уме эпизод.
Наше подсознание молниеносно сравнивает увиденное с ожидаемым. Любое несходство напрягает сознание. Особенно остро мы реагируем на неожиданную мимику: дрогнувшие уголки губ, взгляд, отведенный в сторону, невольный поворот головы. Ведь мы — настоящие знатоки человеческих лиц. Этим занимается целый отдел головного мозга, помогающий нам оценить эмоциональное состояние собеседника в данную секунду.

Итак, проявления интуиции возникают, когда нечто новое в окружающем, формируя контексты срабатывания неосознаваемых автоматизмов и уточняя их направление, позволяют действовать или рассуждать при общении, не задумываясь, т.е. не подключая активирующиеся звенья поведенческих цепочек к каналу осознания для творческой коррекции. Сознание может сопровождать этот процесс в отслеживающем режиме, подключая осознанное внимание к звеньям с наибольшей актуальностью среди всех текущих параллельно выполняющихся. Но если какое-то звено кроме экстремальной актуальности (максимум новизны и значимости) распознает возможный негатив последствий выбранного пути, то действие (или рассуждение) может быть прервано для осмысливания. Это проявляется как озарение. Об этом подробно см. в Осознанное формирование поведенческих навыков.
Активности, остающиеся вне единственного канала осознания, продолжают подпитываться внешними раздражителями, от них есть доступ к возможным варианта действий, который при достаточной актуальности запускаются автоматически как актуальная цепочка действий или цепочка мыслей - т.е. уже в привлечением осознанного внимания, что проявляется как озарение.
Для неосознаваемой активности не доступны навыки творческого решения проблем, которые подключаются через единственный канал осознания, но доступны прогностические варианты возможных последствий. Этим ограничиваются возможности озарений.

Продолжение - в статье Эвристика.


Дополнительно:
  • Вдохновение и интуиция
  • Творчество и вдохновение




    • Обсуждение Сообщений: 36. Последнее - 09.07.2013г. 21:02:11


    Последнее редактирование: 2018-04-19

    Качества статьи, оцененные пользователями Экспертов: 1
    Об авторе: Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.

    Тест: А не зомбируют ли меня?     Тест: Определение веса ненаучности

    В предметном указателе: Без веры нет духовности | Безусловная вера | божестевенный акт творения | Виртуальные шаблоны понятий | Механизм прогноза | Непознаваемое | О мистике, ее сути и свойствах | Опережающее возбуждение | Сказочные мечты | Сознание - телевизионный прием... | Интуиция | Организация памяти | Привлечение вдохновения | Развитие гениальности | Творчество и нарциссизм | Абстракция и математическая интуиция Жан Дьедонне | Гончаренко Н.В. Вдохновение и интуиция | Несколько слов об интуиции. Что нужно, чтобы ее развить
    Последняя из новостей: Трилогия: Основы фундаментальной теории сознания.

    Обнаружен организм с крупнейшим геномом
    Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.
    		Тематическая статья: Тема осмысления

    Рецензия: Рецензия на книгу Дубынина В.А. Мозг и его потребности. От питания до признания

    Топик ТК: Интервью с Константином Анохиным
     посетителейзаходов
    сегодня:11
    вчера:00
    Всего:1418517730
    Авторские права сайта Fornit