Особенности социальной адаптации

В этой статье будет показано, как механизмы организации индивидуальной приспособляемости к новым условиям приводят к социальной организации общества в его позитивных и негативных проявлениях для общества.

Принципы и реализующие их механизмы индивидуальной адаптивности обоснованы в материалах предметной области исследования Адаптология.

Очень лаконично резюмируя, индивид избегает то в поведении, что повлекло его негативную оценку и следует тому, что приводит к позитивной его личной оценке. Эти оценки дополняют систему значимости, которая, таким образом, развивается с каждым новым опытом, первоначально основываясь на базовой регуляции гомеостаза.

Социальная взаимовыручка дает преимущества не только в целом всему виду, но и осознается индивидуумами, формируя консолидирующие реакции. Это, в конечном счете, приводит к образованию не просто механически запрограммированного эволюцией вида сообществу особей или даже к межвидовому симбиозу, а возникает то же новое качество организации адаптивности, что и качество осмысления по сравнению с просто жестко закрепленными эволюцией программами, т.е. возникает возможность гибко изменять формы поведенческих реакций уже целых социальных групп после коллективного переосмысления новых реалий и выработки общеприемлемой и общепонимаемой модели ситуации и поведения в ней.

Такая направленность любых осознаваемых реакций, начиная с самого раннего возраста формирует позитивный и негативный фон окружения (контексты свое - чужое), определяет доверие и веру так же как не недоверие и неприятие - на самых разных уровнях: ближайшее окружение, другие социальные группы, различающиеся по некоторым воспринимаемым свойствам, наиболее общая совокупность (этнос) и еще более общее представление о взаимодействии всех мыслимых групп людей и других живых существ в мире.

Таким образом, с одной стороны, социальная адаптивность предполагает полное приятие догм родителей и авторитетов, особенно в раннем возрасте доверчивого обучения, что обеспечивает взаимопонимание и взаимодействие, а, с другой стороны, вопреки общепринятому - предполагает личную инициативу, начиная с возраста игровой инициативы, с попытками преступления границ разрешенного, что приводит не только к новым полезным находкам для прогресса, но и такому явлению как преступность, тесно связанному с текущими этическими нормами в данной культуре (см. Преступность и культура).

В общем-то, для адаптивности индивида нет разницы, живой или нет, важнее - желаемый результат адаптивности. Есть люди, годами живущие с силиконовыми куклами, погруженные в компьютерное сообщество, со своими домашними животными и т.п.

В любом из случаев адаптивности к чему-то, этот объект адаптивности включается в модель поведения, становясь частью субъективного мира личности. Это - всеобъемлющее правило, непосредственно следующее из принципа личной адаптивности: взаимоиспользвоание, встраиваемое в субъективное представление о себе в этом мире. Проявления этого принципа были показаны в статье об организации власти в социуме: Власть - как социально-психическое явление.

Теряя объект адаптивности по какой-то причине, личность лишается той части себя в данных условиях, которую она сформировала как субъективную модель своего поведения, и лишение такого элемента приводит к соответствующей инвалидности точно так же, как лишение конечности делает невозможным более ее привычное использование.

Социальное паразитирование - частный случай такого взаимоиспользования объектов личной адаптивности. Невозможно точно провести границу, чтобы отделить случаи более-менее взаимовыгодного использования или полностью для кого-то невыгодного его использования. Кошки - хороший пример такого симбиоза. Часто нет никакой осознаваемой пользы от них при многих неудобствах, но их внешний вид и манеры поведения оказываются для многих достаточно привлекательными, нужными, чтобы продолжать их содержание. Это ощущение нужности формируется как из личного непосредственного отношения (личных позитивных или негативных оценок конкретных ситуаций с кошкой), но часто социально обусловлено как совокупность принятых в данном социуме норм взаимоотношений, которым нужно следовать.

Говорить о взаимоиспользовании можно только в отношении тех объектов адаптивности, которые сами обладают механизмом личного отношения. Хотя и в отношении неодушевленного и даже абстрактно существующего такое представление может быть привнесено самим субъектом, что было так же показано в статье про власть, когда речь шла о власти золота. Любой объект взаимоотношений, даже неодушевленный, воспринимается как будто бы имеющий свое отношение, и поэтому многие со злостью пинают стул, о который больно ударились. В этом смысле, все же, становится возможным определять взаимооиспользование: любящий свою машину автолюбитель заботится о ней, подчас, больше, чем о своей жене. Многие вещи, оказываясь объектами фетишизма, обладают всеми признаками паразитирования, хотя они неодушевленны.

Чтобы определить граничные условия применения термина "социальный паразит", достаточно ограничить его свойством нужности тому, кто приспосабливается к ее использованию и успешным процессом такого приспособления. Привычно негативный же оттенок термина "паразит" оказывается неуместен, так же как и вообще какая-то эмоциональная оценка потому, что такая оценка - всегда субъективна, а с точки зрения социального паразита даже позитивна. Если же конкретный процесс паразитирования кому-то приносит осознаваемый вред, то оценка будет для него негативная.

Слово "социальный" в термине ограничивает его использование - только для случаев паразитизма в социально значимых отношениях, т.е. использующих социально обусловленные реакции индивида в организации адаптивности, см. Личность и социум. Понятно, что практически любые осознаваемые реакции - социально обусловлены в силу социального характера становления любых осознаваемых процессов. Так что в отношении формирования поведения личности можно было бы вообще опустить слово "социальный" из термина и принять его "по умолчанию".

Итак, условно определим, что социальный паразит - личность (особь, обладающая сознанием, включая таких домашних животных как кошки), формирующая приспособительную реакцию в отношении других личностей или отдельной личности. В этом нет ни негативной, ни позитивной ассоциации.

Методами формирования таких адаптивных реакций для взаимоиспользования являются: 1) непосредственное принуждение, 2) те уже имеющиеся в социуме понятия, которые достаточно однозначно понимаются другими особями, в частности, этические символы общения (использование установившихся понятий, признаков (не)симпатичности), 3) риторика (использование вербальных методов воздействия), 4) зомбирование (использование любых методов внушения), приводящие к состоянию достаточного конформизма объект паразитического воздействия.

Конформизм - субъективная позиция приятия чего-то, подчинения чему-то, вплоть до полной толерантности.

Кошки используют все методы, кроме риторики, если не считать их умение воздействовать определенными издаваемыми звуками, подчас очень даже небезразличными для впечатлительных особ. Они не подозревают о системе этических ценностей в социуме людей, но используют ее, эвристически находя верные приемы воздействия. Они способны непосредственно принуждать быть конформными детей, надоедающих им, - с помощью болезненных укусов и царапания, а в случае серьезной опасности способны очень эффективно постоять за себя, из-за чего возникло направление воспитания бойцовских кошек для охраны.

Дети так же эвристически учатся получать желаемое у родителей и затем пытаются использовать эти навыки на других людях.

Все методы социального паразитизма требуют наработки личных навыков до уровня, приводящего к желаемому результату. Понятно, что можно не быть ни в чем полезным никому в социуме, если навыки паразитирования полностью обеспечивают приемлемое существование.

Паразитируют целые страны - на других странах, и формы этого паразитирования динамически постоянно меняются в зависимости от изменения условий и ситуации, прежде всего, социальных форм взаимодействия, с различным балансом используемых компонентом в методах паразитирования. Если раньше преимущественное воздействие оказывалось непосредственным принуждением, нормой было рабовладение (и сейчас оно есть, но уже этически порицается настолько, что не может использоваться в открытых формах), потом появилось колониальное принуждение, а сегодня процветает финансово-экономическое принуждение, и это пока еще не стало очевидно неприемлемым социальным деянием, как стало рабовладение. Дополнительными методами обеспечения такого паразитирования являются сложившаяся этика культуры, риторика и зомбирование, требующие конформизма (некоторым синонимом можно использовать - толерантность) в отношении паразита.

Так, политическая экономическая власть, техническая риторика и зомбирование обеспечили паразитическое существование доллара как единственной мировой валюты. Конечно, за паразитизмом доллара скрываются реальные индивидуумы, их целые поколения, которые используют эту ситуацию.

Система данного социума оказывается стабильной, если при взаимоиспользовании особей этого общества сумма производимого продукта превышает сумму продуктов паразитического потребления.

В рамках мировой экономики внешний долг отражает сумму паразитирования за счет использования экономического потенциала других стран, и если он устойчиво превышает финансовый эквивалент производимого продукта, то такая экономика оказывается сугубо паразитирующей, без чего оказалось бы невозможным ее существование. Только мировая этика ("демократические ценности", "западный образ жизни" и т.п. ценности), риторика и зомбирование способны сохранить эту ситуацию потому, что в современном мире военная мощь одной страны уже не является настолько доминирующей над другими, чтобы обеспечивать рабовладельческий или колониальный характер паразитирования.

Итак, с рождения социального существа, мозг которого обладает механизмами личной адаптивности, ребенок, котенок, щенок (любые животные с формирующейся системой субъективизации) начинают искать и находят объекты взаимоиспользования, все более адаптируются к ним во всех возникающих новых ситуациях, и это включается в общую систему эго особи, обладающую соответствующим субъективным отношением ко всему этому, т.е. личными особенностями своего я, в этом окружении, ставшем привычным до автоматизма.

При этом все без исключения развивающие свою адаптивность особи, в виду автоматизма стереотипов поведения, вынуждены следовать ранее внедренным стереотипам поведения в данном социуме, которые прививаются наравне с навыками всех поведенческих реакций детей их родителями в период доверчивого обучения (период передачи личного опыта еще беспомощному потомству). Это привносит очень много навязываемой субъективности, которая оказывается во многом не соответствующей не только отдельным элементам реальности (что порождает конфликты с догматическими убеждениями), но и представления, даже противоречащие самому принципу индивидуальной адаптивности. Это стоит того, чтобы остановиться подробнее.

В животном мире не наблюдается выраженное стремление к получению удовольствия, хотя известные животному признаки обстоятельств, приводящие к приятным ощущениям и вызывают соответствующие реакции, например, поедания переспелых плодов, содержащих алкоголь, вид самки в период течки и, конечно, вид еды, воды, укромного места для ночлега, но - во время физиологической необходимости в этом. Все эти реакции не являются самоцелью, а им следуют только в определенных подходящих ситуациях потому, что любое пресыщение этим вызывает негативную оценку последствий. Этим достигает тот самый баланс следования адекватному поведению, когда избегается нежелательное и животное следует желательному.

Но чем более сложным оказывается мир субъективных представлений, тем в большей степени может смещаться мотивация от обусловленной непосредственно внешними обстоятельствами и состоянием своего гомеостаза, к тому, что обусловлено собственными субъективными моделями с ранее внедренными эмоциональными ассоциациями. Уже в стае обезьян встречается мастурбация как средство самоудовлетворения не только в период гона, но и в качестве обеспечения иерархии власти, а так же просто для того, чтобы заняться чем-то приятным. Это - следствие того, что мыслительные образы, являющиеся надстройкой следов осознания над цепочками поведенческих реакций [29], оказываются столь же важными, значимыми объектами внимания, что и объекты восприятия внешнего, но, в отличие от внешней реальности, они являются лишь субъективными моделями, которые могут конфликтовать с реальностью там, где оказываются им не соответствующими по ожиданию результатов.

В культуре людей, представленной совокупностью субъективных моделей, сложилось как бы самоочевидное представление о том, что нужно стремиться к безусловному состоянию счастья, без той конкретной причины, которая могла бы быть оценена как достижение желаемого и, напротив, избегать любых негативных переживаний, даже если они обусловлены в самом деле оценкой произошедшего нежелательного события. Совершенно очевидно, что такая позиция напрямую делает невозможным использование механизмов индивидуальной адаптивности, подменяя оценку по результату совершенного, самопридуманной или внедренной ранее оценкой. Существующие семинары по навыкам быть счастливым невзирая ни на что, и избеганию любого негатива, оболванивают людей в случае успешного освоения, т.е. лишают их возможности самостоятельно приспосабливаться к новому. Но это становится возможным, если благополучие человека не зависит от его адаптивных способностей, т.е. он сам является выраженным паразитом или он является чьим-то бездумным механизмом. Конечно, подмена собственной адаптивности чужой волей обычно происходит только в рамках некоторых навыков. Так, человек может быть хорошим специалистом в чем-то, иметь высокие адаптивные навыки в продуцировании результатов своей специальности, но быть полностью подчинен чужой воле в области неких навязанных представлений. Этим и занимается любая религия, точнее служители религии, которые навязывают субъективные представлении о том, что считать благом, а что злом, подменяющие личную систему ценностей и не позволяющую ей более развиваться в этой области представлений.

Простейшая психогигиена, позволяющая оставаться адекватным по отношению ко внешнему миру, требует соблюдения правила: давать позитивную или негативную оценку только результатам собственного конкретного действия (выраженного отношения), и не в коем случае не стремиться пребывать в состоянии одной из эмоциональных оценок, без определенного результата собственного поведения, в том числе и результата собственной мыслительной деятельности - как предположительно соответствующего реальному положению вещей (предположению об этом, которое может и не оправдаться на деле).

В этом плане заранее переживать удачу или не удачу так, как будто это уже совершилось - безрассудно (в прямом смысле слова). Горе естественно (и у животных так оно обычно и бывает) только после реально произошедшего результата собственного поведения. Если потерян близкий человек, и ты приложил к этому свою руку, - то негатив оправдан, если никак не мог на это повлиять, - то неоправдан, как бы кощунственным это не представлялось. Но ритуалы, традиции, сложившаяся этика не позволяет так поступать во многих случаях, и те, кто не способен отстоять в этом свою самобытность, оказывается под влиянием не своей, а навязанной воли. Такая психогигиена оказывается во многом в противоречии со сложившейся этикой культуры, и требуются навыки в том, чтобы уметь приспособиться: не вызывать неприятия окружающих, но и не оказаться вовлеченным в навязанную схему поведения, - это то, что называется навыками дипломатии.

Если человек голоден, если ему больно, то связывать с этим негатив - означает оказываться неадекватным в том, что вовсе не твое предположение оказалось не согласованным с реальностью, а всего лишь есть некая мотивация в том, чтобы действовать в направлении преодоления голода или боли, а если это невозможно, то нужно уметь не обращать на это внимание, а не погружаться в депрессию, не загонять себя в психопатологию. Кошка, лишенная обстоятельствами еды, не делает из этого трагедии и не впадает в депрессию, и это - норма в животном мире.

Исследования социального паразитизма имеют давнюю историю и традицию исследований в био-паразитологии, но они являются, в основном констатирующими, описательными и классификационными, без выявления механизмов, определяющих суть и свойства явления.

Социальный паразитизм: сущность и типология:

В паразитологии предложено немало определений понятия «паразит»,  но на сегодняшний день нет ни одного общепринятого. Основная причина расхождений связана с тем, что в естественных и социальных науках исследуемые феномены часто не имеют четких границ и строго определенных наборов характеристик. Первоначально к паразитам относили любые виды живых существ, обитающих и питающихся в организме хозяина. Со временем появились более дифференцированные подходы. Ряд исследователей предложили различать паразитов и существ, сходных с ними по типу жизнедеятельности, но находящихся с вмещающим организмом в отношениях симбиоза.

...Биологический паразит всегда представляет самостоятельный организм, принадлежащий к иному, чем хозяин, виду. Его социальный аналог всегда является неотъемлемой и неотделимой частью общества, за счет которого существует. Образ жизни животного-паразита предопределен наследственностью. Социальный паразит – это следствие сознательного выбора общественной роли.

...Примеры «чистого» социопаразитизма в жизни встречаются редко, гораздо чаще он протекает в форме асимметричного услугообмена.

...Экономический паразитизм развивается в социальных системах с крупной частной собственностью.. Коррупция - самоочевидный способ проявления социопаразитарных качеств бюрократии.

Социальный паразитизм:

Паразитизм (от др.-греч. — «нахлебник») — один из видов сосуществования организмов....существенно большая часть человеческого населения Земли, выступая в качестве жертвы социальных паразитов - объекта паразитирования, вынуждена повседневно производить существенно больше вещественных потребительских ценностей, чем социальные паразиты позволяют им потребить, применить, использовать. Существенно большая часть этих потребительных ценностей мошеннически или насилием отбирается у людей-тружеников и присваивается людьми-паразитами.

...Бизнес-паразитизм, когда с помощью тоталитарной человеконенавистнической мошеннической бизнес-паразитической религии денежных фантиков наносится вещественный и (или) информационный ущерб жертвам социальных паразитов - отдельным людям, обществу, природе...

...Догмо-фанатизм, когда скрытно или открыто осуществляется противодействие новым научным открытиям, естественнонаучным интегральным междисциплинарным мировоззренческим и специальным теориям, идеям, техническим изобретениям, авторами которых являются исследователи и изобретатели. Жертвами этих действия социальных паразитов являются, как авторы этих научных новаций, так и множество людей социума планеты обитания...

...Мракобесное зомбирование, когда осуществляется тотальное преобразование мировоззрения жертв социальных паразитов в какое-либо деструктивное мистическое; религиозное; сектантское; теософское; саентологическое; масонское; бизнес-религиозное денежное идеологическое мироучение хаоса бизнес-паразитизма бандитско-воровского капитализма "свободного" рынка или блажь-терроризма-бандитизма и тотальной изощрённой лжи социализма государственного капитализма, как безответственного волюнтаризма партийно-государственной чиновничьей запретительно-приказной диктатуры...

Социальный паразитизм как общественное явление:

Различные стороны феномена социального паразитизма исследуются в работах по экономике, финансам, социологии, юриспруденции, управлении, психологии, политологии, информатике таких ученых, как М. Альбер, Э.М. Андреев, С.И. Билкей, В.И. Ковалев, A. Фернам, 3. Бауман, Ю.Г. Волков, B.C. Малицкий, А.П. Даньков, М.Дж. Димарна, Т.И.Заславская, А.Зиновьев, С.Ирвин, Ш. Кантер, В.П. Киселев, А. Разумов, JI. Тимофеев, Э. Фромм, Ф.А. Хайек, Г. Шипли, Ю. Щербатых, А. Ястребов.

...Исследования показывают, что социальный паразитизм создает постоянную готовность субъекта к совершению противоправных действий.

...В современном обществе постоянно растет число лиц, вынужденных в силу социально-экономических изменений стать социальными паразитами. Распространяется такой вид социального паразитизма как финансовый паразитизм, наживающий огромные состояния на спекуляциях фиктивным капиталом. Благодаря компьютерным технологиям, обеспечивающим с огромной скоростью передачу значительных массивов финансовой информации из одной точки земного шара в любую другую, в информационном обществе локальные финансовые рынки оказались закольцованными в единую глобальную финансовую сеть.

Социальный паразитизм:

Не смотря на то, что социальный паразитизм может показаться чем-то не приемлемым и аморальным, это вполне естественная и неотъемлемая часть любого общества, в любой без исключения социальной системе.... Социальные паразиты, то есть люди или группы людей, которые живут за счет других, которые дают обществу меньше чем потребляют или не дают вообще ничего, это люди являющиеся строительным материалом любого общества, и они на самом деле несут пользу обществу, только не в созидательном смысле, а в смысле стимулирования и совершенствования рабочих групп. На самом деле паразиты встречаются в природе везде, и везде в них есть смысл, матушка природа ничего лишнего не создавала, все в ней находится на своем месте.

Глобальный социальный паразитизм - конференция, посвященная 100-летию ФРС США:

...вопрос о социальном устроении социальной справедливости в масштабах мира он так же назрел, он требует научного внимания.

...От начала веков, когда обретение благ и потребление было соединено, после изобретения обмена, денежного эквивалента, возникновения торговли, банкинга, возникновения ренты, капитала основного и финансового. Приобретает на сегодня коллизию между трудом и присвоением, паразитизмом социальным в виде владения финансами. Теперь правом на эмиссию и продолжения развития (о чём сегодня мы будем говорить), правом на информацию, что уже в мире приобретает некий облик мощно развивающегося процесса.

В глобальном масштабе этот процесс финансового паразитизма, он обустроен весьма мощными, эффективно организованными институтами, о которых разговор тоже пойдёт. И видно, что в этом участвуют вполне определённые страны. Мы видим, к чему это приводит, к какому результату это приводит. Финансовый паразитизм развивается в пространстве отрыва финансовой экономики, финансового капитала от реальных материальных благ экономики и это явление, которое мы вправе обозначить, как глобальное - фальшивомонетчество. Деньги не обеспечиваются, производные бумаги – тоже.

...то самое равенство: сколько создал – столько потребил, несмотря на собственные национальные производство, распределение, потребление, и международные обмены. Показывает удивительно характерную кривую. Здесь не все страны показаны, но все ключевые, характерные страны, которые позволяют увидеть кластеризацию мира: Соединённые Штаты, Великобритания, ЮАР, Россия, Китай, Индия. Становится понятным, за счёт чего страна, претендующая на поучение всего мира демократии, рынку, свободам и экономическим устройствам, за счёт чего организована её просперити и на чём основано, её право поучать мир. Это чистый социальный паразитизм на остальной части мира, в чём, в частности участвует и наша Россия.

...Кому в итоге выгодны кризисы, о которых я рассказал? Видно, что ущерб для самих Соединённых Штатов и стран бенефициариев организаторов держателей выгоды от этой системы, они не велики. Зато некоторые страны, вроде России, они являются жертвами этого механизма. 

...Отсюда вывод следующий: 

Неизбежен суперкризис и неизбежны вероятные следствия из него в виде тяжелейших финансовых утрат и возможно, большой войны. И это означает, что мировое сообщество, особенно вот в этом крыле, оно должно было бы задуматься над тем, что предстоит, что становится неизбежным, потому что работает объективный, постоянно действующий механизм. И основными выводами, которые следуют из этого анализа, являются то, что мы наблюдаем форсаж, переход в фазу расходящегося процесса максимизации доходности глобального социального паразитизма. Диагностируется страны, несущие за это ответственность, и это прежде всего США, ФРС, Великобритания и некоторые другие. Диагностируется функциональная роль вот этих международных финансовых институтов, а также соподчинённых им политических институтов.

Короткое реферирование стилей и методов исследования социальных паразитов показывает, что это явление все еще очень смутно представляется в плане этиологии и механизмов потому, что его механизмы - прямое следствие организации психики, которая пока еще для многих является непознанным белым пятном.

Эта статья дополняет представления о социальном паразитизме описанными выше механизмами психики, в частности, организации индивидуальной адаптивности на основе личной системы значимости.

Проявления социального паразитизма

Во многих (практически в любых) учреждениях формируется и успешно существует целая система корпоративного паразитирования. Ведь развить навыки, чтобы убедительно демонстрировать свою значимость и незаменимость легче, чем быть на самом деле нужным и значимым. Поэтому те, кто развивает именно такие навыки, оказывается не только в неоспоримом преимуществе перед в самом деле компетентными специалистами, но и эффективно вводят в заблуждение руководство, которое просто не в состоянии достаточно глубоко и специализировано разбираться в итогах работы специалистов. Поэтому, какой бы правильной и адекватной обстоятельствам ни была отдача специалиста, паразиты всегда могут опорочить ее и представить в не выгодном свете перед руководством. Они просто должны это проделывать из самосохранения потому, что иначе окажется слишком очевидным значимость компетентного специалиста и ненужность паразита. Иногда это происходит не в резко антагонистических формах корпоративных инсинуаций, а в виде молчаливого согласия: ты работай, но на мою бесполезность не обращай внимания руководства. Любой компетентный специалист имел опыт конфликтов или симбиоза с корпоративными паразитами. Процветание корпоративного паразитизма зависит от того, насколько успешно и стабильно учреждение. В условиях нестабильности все начинает разрушаться по причине адаптивной деятельности паразитов: продуктивности экспертов уже не хватает, чтобы сохранить стабильность. Соотношение паразитов и продуктивных по численности бывает разительно несопоставимо: экспертов единицы, остальные - паразиты. Этим качественно характеризуется современное общество развитых стран.

Самовыражение в обществе, отстаивание своих взглядов, наработка и использование авторитета без адекватного владения предметом - является социальным паразитизмом, который приносит совершенно конкретные дивиденды в виде притока заказов на  рекламу в популярных блогах, влияния в сетевых обсуждениях и даже за их пределами, получения различных привилегий и их использование. То, как самовыражаются те, кто кроме навыков воздействия на окружающих не имеет действительно специализированных знаний, очень хорошо можно проследить на подавляющем большинстве примеров обсуждений в интернете, когда люди уверенно высказывают свои суждения так, как будто они являются экспертами в этой области. Этим они достигают цели воздействия на излишне доверчивых людей, полагающихся на очевидные для них признаки авторитетности и выигрышности в спорах. Таких "'экспертов" называют "диванными экспертами", и в обществе все в большей степени нарабатываются методы их идентификации и противодействия. Но, как отмечалось выше, решающим является личная психогигиена, в данном случае - разумный скептицизм и навыки распознавания попыток риторического зомбирующего воздействия. Полностью избавиться от возможного агрессивного влияния можно, только если наработаны практические навыки понимания принципов корректности обсуждения - частный случай научной методологии: методология обсуждений, основанная на методологии определений и утверждений.

Такой вид паразитизма возможен потому, как было уже замечено, что наработать навыки введения в заблуждение, навыки представляться авторитетным экспертом неизмеримо легче и быстрее, чем сформировать в самом деле адекватные представления в какой-то предметной области.

В целях получения иллюстрации паразитического стиля ведения обсуждений, я "пообщался" с одним таким вот социальным паразитом его же приемами.

Когда сетевые паразиты встречают возражения, то сразу требуют доказательств авторитетности, но при ссылке на безусловный авторитет в данной предметной области науки, тут же находят другие способы демагогического давления, как это происходило в другом примере "обсуждений" с фанатами С.Савельева.

Как уже отмечалось, социальный паразитизм как в локальных, так и глобальных общемировых проявлениях непосредственно следует из механизмов личной адаптивности и, как бывает в эволюционном отборе, находит свою нишу.

Его проявления следуют, во-первых, за уровнем наработки адаптивных навыков паразитирования, их совершенствования. В этом плане до наших дней его изощренность и действенность только возрастает, а методы становятся все эффективнее (финансово-экономические, методы риторики и зомбирования). Но, во-вторых, он напрямую зависит от разобщенности социальных субъектов так, что чем меньше разногласий в общепонимаемых представлениях, чем более монолитна культура, тем менее эффективны последствия паразитизма. Именно поэтому так важно для воплощения паразитических планов разобщение культуры, а в локальных проявлениях - разобщение мнений.

Чем в большей степени будет расколота культура, чем больше будет непримиримых сторон противостояний, тем беззащитнее окажется социум для агрессии социальных паразитов.