Среди различных форм поведения высших животных большое биологическое значение имеют реакции, обычно называемые "подражательными " или "имитационными ". Наибольшее внимание исследователей привлек этот феномен у приматов ([3], [6], [10], [13] и др.). Особенно отчетливо выступает биологическое значение подражания в развитии поведения у молодых животных, т.е. при онтогенетическом формировании характерных видовых особенностей реагирования ненаследственного характера. Подражание имеет в своей основе двойственную природу: его можно рассматривать и как общее свойство развивающейся психики, имеющее в своей основе инстинктивный, врожденный характер ([7], [9] и др.), и как специализированный навык ([3], [9], [13], [25] и др.). Однако, на наш взгляд, в настоящее время уже нет необходимости в жестком разделении между врожденным и приобретенным, так как все поведенческие акты любого организма представляют собой сплав как наследственнодетерминированных форм поведения, так и результат индивидуального обучения на протяжении всей жизни

В работах Л.С. Выготского ([4] и др.) и Л.А. Орбели ([8] и др.) подражание рассматривается как один из важнейших факторов развития высших форм поведения человека: подчеркивается связь способности к подражанию с возможностями субъекта и пониманием ситуации. Наличие способности к имитации у ребенка обеспечивает не только усвоение им специфики культурного социума, но и в целом повышает адаптационные возможности организма в условиях все возрастающего притока информации.

Можно предположить, что на начальных этапах развития новорожденного имитация служит для двигательного и коммуникативного биологически адаптивного реагирования [1]. В пользу такой точки зрения свидетельствуют многочисленные факты. Так, наиболее ранним зафиксированным

109

проявлением подражательной деятельности новорожденного была имитация мимики взрослого [21], [22], [23], а целым рядом исследователей [16], [17] а экспериментах на людях разного возраста и национальности было показано, что лицо как канал невербальной коммуникации служит одним из ведущих средств общения, оно способно передавать эмоциональный и содержательный контекст речевых сообщений и служит регулятором самой процедуры общения. В работе П. Экмана и Г. Остера [18] отмечено, что все мускулы лица, необходимые для выражения различных эмоций, формируются в период 15 18 недель внутриутробного развития, а изменения выражения лица имеют место начиная с 20й недели эмбрионального развития [21]. Можно предположить, что выражение эмоций на лице представляет собой ту систему коммуникации, которая способна функционировать с момента рождения. Считается, что младенец обладает врожденной способностью осуществлять целый ряд универсальных лицевых экспрессий [22], [23] и может не только адекватно реагировать определенными эмоциями на соответствующее раздражение, но и имитировать их [22], [25]. Предполагается, что у ребенка существуют врожденные программы имитации [25], [26], [27] и в течение первого года жизни имитация имеет место как компонент генетически запрограммированной программы биосоциальных взаимодействий.

Однако врожденная способность младенцев к имитации с возрастом все более сменяется отсроченной имитацией, с преобладанием произвольных компонентов. Необходимо признать, что полноценный переход к произвольному подражанию связан с развитием когнитивных способностей ребенка, и прежде всего со способностью удержания и концентрации внимания на образе, включении его в сформированную программу поведения. Становление осознанно произвольного компонента подражания связано с развитием собственной автономности и самосознания. Периодизация этого процесса сильно варьирует [2], [7], [14].

Безусловно, что раннее проявление имитационных способностей ребенка складывается во взаимоотношении его с матерью. Признание двусторонней природы имитации позволяет рассматривать ее как многоступенчатый процесс с участием партнеров по общению [26]. Включение матери в имитационный диалог служит для ребенка гарантией продолжительности общения, во время которого происходит несколько циклов обоюдоподкрепляемого взаимодействия: ребенок имитирует мать, имитирующую ребенка [19]. Предполагается, что на каждом этапе развития ребенка имитационное поведение матери отражает самый продвинутый характер имитационных способностей ребенка и с привнесением матерью более "высоких " компонентов общения способствует более быстрому освоению ребенком форм общения и структур социального поведения [23].

Разнообразие форм имитации и сама направленность имитационного поведения ребенка изменяется в зависимости от развития с возрастом когнитивных, моторных и коммуникативных способностей ребенка [2], [11], [12], [21].

Целью нашего исследования было разработать метод изучения имитационного поведения у детей в возрасте до 1,5 лет.

Существует несколько методов изучения подражательного поведения у детей: это метод наблюдения [27]

110

и метод вызванного подражания [27], [28]. При изучении подражания методом наблюдения в задачу экспериментатора входит изучение подражания ребенком при общении с родителями (или одним из них, например с матерью). В период наблюдения экспериментатор сохраняет нейтральное отношение к детям, не вступает с ними во взаимодействие, а только фиксирует в протоколе спонтанные подражательные реакции во время игры или при общении с родителями. Метод "вызванного подражания " используется для того, чтобы выяснить способность ребенка имитировать то или иное действие и для выявления общей способности к подражанию. Эти методы обычно применяются к старшим детям (в возрасте от 3 до 6 лет).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Изучение имитационного поведения проводилось на базе городского Центра Раннего Вмешательства во время скринингового обследования детей в возрасте от 6 до 18 месяцев. В эксперименте приняло участие 178 детей обоего пола в возрасте от 5,9 до 14,8 месяцев. После консультации с невропатологом и педиатром было принято, что 118 детей (66% от первоначального объема) можно считать здоровыми и включить в нормативную группу. Это были здоровые от рождения дети или дети, у которых к моменту проведения эксперимента редуцировалась патологическая симптоматика. Среди них было 45 (38%) девочек и 73 (62%) мальчика.

Процедура тестирования имитационного поведения проходила следующим образом: после скринингового тестирования слуха по методу Бойля ребенок оставался на коленях у матери в уже знакомой ему обстановке. Элемент новизны вносил только новый экспериментатор. Экспериментатор садился на низкий стул так, чтобы глаза ребенка находились на уровне его глаз, и начинал в мягкой, спокойной манере говорить с ним. В тот момент, когда у ребенка проявлялся интерес к экспериментатору (он тянулся к нему, протягивал игрушку или пытался звуками привлечь внимание), ему предъявлялась первая тестовая задача на имитационное поведение.

Изучение имитационного поведения всегда начиналось с предъявления тестовых задач на мимическое подражание. Тестовые задачи включали в себя семь различных выражений лица: выражение трех из шести основных эмоций: счастья, гнева и удивления, а также тестовые задачи "слепого ", не коммуникативного мимического содержания высунутый язык, сложенные узкой трубочкой и вытянутые вперед губы, чмокающее движение губ, открытый округленный рот (буква "О ").

Ребенок не всегда одинаково успешно выполнял все даваемые ему задания на мимическое подражание. К моменту тестирования он сидел на коленях матери так, чтобы та могла наблюдать за лицом ребенка. Педиатр, проводивший перед этим скрининг, также внимательно наблюдал за выражением лица ребенка и фиксировал в протоколе отсутствие или наличие реакции (была ли имитация, реакция ребенка, были ли у ребенка движения лицевых мышц или нет). Таким образом, помимо экспериментатора еще два эксперта (один независимый, другой хорошо знающий данного конкретного ребенка) отмечали наличие или отсутствие имитационного поведения при предъявлении тестовых задач. Предъявление мимических тестовых задач начиналось всегда с улыбки, чтобы закрепить

111

интерес ребенка к экспериментатору. Далее предъявление тестовых задач шло в случайном порядке с обязательным повтором улыбки еще раз. Интервал между предъявлением задач на мимическую имитацию был равен одной минуте. Время предъявления каждой тестовой задачи 20 секунд.

Если ребенок не уставал и продолжал проявлять интерес, то ему вновь в случайном порядке повторно предъявлялись все тестовые задачи на мимическую имитацию.

В процедуру проверки способности ребенка к жестовой имитации входила игровая манипуляция со стандартным набором игрушек вслед за показом экспериментатором определенных действий с ними. В качестве тестовых задач использовались следующие игрушки и манипуляции с ними: яркое блестящее кольцо, способное крутиться вокруг своей оси; игрушечный телефонпогремушка с крутящимся диском; двойной набор искусственных фруктов, которые необходимо было вслед за экспериментатором сложить в определенной последовательности; для детей, успешно выполнивших предыдущие задания сборка пирамиды и запуск инерционной игрушки. Регистрировали наличие или отсутствие выполнения тестовых заданий на жестовую имитацию и количество необходимых ребенку демонстраций возможных манипуляций с той или иной игрушкой. Задание считалось не выполненным, если после трех демонстраций ребенок не мог повторить необходимых действий с игрушкой.

В ходе проведения тестирования способностей к жестовой имитации большинство детей начинали проявлять удовольствие в виде отдельных возгласов, что давало возможность перейти к изучению звукоречевой имитации.

Экспериментатор воспроизводил за ребенком звук или слово, которое затем ребенок, как правило, повторял. Если же этого не происходило, экспериментатор продолжал пытаться завязать разговор с ребенком на его языке. После повтора ребенком звукосочетания или слова экспериментатор предлагал ему повторить другое слово или звукосочетание из его лексикона, известное благодаря предварительно заполненной родителями анкете. При устойчивом повторе данного слова или звукосочетания ребенку предлагалось звукосочетание или слово, отсутствующее в его лексиконе, но созвучное имеющимся там. Проба предлагалась до пяти раз, при ее выполнении ребенку давалось новое задание, аналогичное предыдущему, но в более сложной форме. Так, например, если в первый раз предлагалось звукосочетание из трех букв (типа "абу " или "апу " при наличии в лексиконе ребенка "агу "), то во второй раз из пяти с определенной интонацией. Фиксировалось наличие или отсутствие звукоречевой имитации, количество проб для повтора неизвестного ранее звукосочетания или слова, правильность его повтора, наличие вариантов при повторе, повтор интонации.

Тестирование имитационного поведения длилось в среднем от 20 до 45 минут в зависимости от возраста и имитационных возможностей ребенка.

В протоколе, помимо данных по тестированию имитационного поведения во время эксперимента, фиксировали состояние здоровья ребенка на момент тестирования и выполнения им дома той или иной формы имитационного поведения.

112

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Из 118 детей нормативной группы мимическая имитация наблюдалась у 38 детей, или 32% от общей группы, жестовая у 32, или 27%, звукоречевая имитация у 28 детей, или 24%. Наблюдался также отказ от имитации при наличии интереса к экспериментатору у 24 детей, или 17% нормативной группы. Все три вида имитации наблюдались лишь у 8 человек (7% детей), мимическая и жестовая имитации наблюдались одновременно в 14 случаях (12%), мимическая и звукоречевая у 18 детей (15%) и жестовая и звукоречевая у 11 детей (9% от общего количества детей, вошедших в нормативную группу).

Если оценить развитие с возрастом мимической, жестовой и звукоречевой имитации, а также реакцию отказа от имитации (рис.1), то можно отметить, что подражание мимике максимально проявляется в самой младшей возрастной из наблюдаемых групп, затем с увеличением возраста число детей, выполняющих эти тестовые задачи, постепенно уменьшается и, достигнув определенного минимального значения в возрастной группе 11 12 мес., остается дальше на постоянном уровне. Это можно объяснить тем, что в возрасте 8 9 мес. ребенок начинает овладевать релятивной функцией речи [5] и у него увеличивается необходимость в довербальных формах коммуникации для контроля своих "речевых " возможностей. В подтверждение такого вывода служат и данные по уменьшению латентного периода при выполнении тестовых заданий на имитационное поведение при подражании "коммуникативным " выражениям лица (рис. 2 В) гнева и удивления. В пользу этого же утверждения свидетельствует и факт резкого увеличения количества детей, выполнявших тест на жестовую имитацию, в возрастной группе от 9 до 10 мес, (рис. 1 Б), и возрастание количества детей в том же возрасте,

Рис 1. Процент детей в возрасте от 5,9 до 14,8 мес, показавших мимическую (А), жестовую (Б) и звукоречевую (В) имитации и реакцию отказа от выполнения тестовых заданий на имитационное поведение (Г) от общего числа детей, наблюдавшихся в данном возрастном периоде. По оси абсцисс возраст детей в месяцах. По оси ординат процент детей от общего числа участвовавших в эксперименте в данном возрасте детей, имевших ту или иную реакцию

113

Рис 2. Среднее время от начала предъявления тестовых заданий при изучении мимического имитационного поведения до реакции ребенка в зависимости от его возраста: А улыбка; Б некоммуникативные мимические выражения лица; В коммуникативные мимические выражения лица. По оси абсцисс возраст детей в месяцах. По оси ординат время реакции в секундах

успешно выполняющих тест на звукоречевую имитацию (рис. 1 В).

Увеличение числа детей, выполнявших тест на жестовую имитацию в возрастной группе старше 12 мес., может свидетельствовать о переходе на речевой уровень коммуникации при его еще недостаточной степени развитости и недостатке словарного запаса в этом возрасте (10 12 слов) [11].

В ходе изучения имитационного поведения у детей в возрасте от 5,9 до 14,8 мес. у 24 детей, или 17% от нормативной группы наблюдали реакцию отказа от имитации. Были зарегистрированы следующие виды отказа от имитации:

1. Ребенок чувствовал себя неуютно, капризничал, иногда начинал плакать (3 детей);

2. Ребенок гиперподвижен, ему все интересно, не сидит на руках у матери, внимание на экспериментаторе зафиксировать не удалось (2 детей);

3. Ребенок проявляет пристальный интерес к экспериментатору, трогает его руками, но имитировать отказывается, он как бы "кокетничает " с экспериментатором, прячет голову на маминой груди, с интересом поглядывая оттуда на экспериментатора (9 детей);

4. Ребенок отвечал на все предъявляемые тесты на мимическую имитацию одинаково улыбкой (10 детей).

Скрининговое обследование детей, во время которого проходило изучение имитационного поведения, помимо тестирования слуха по методу Бойля включало в себя оценку уровня развития с помощью американской КIDшкалы. Шкала, представляющая собой список из 252 вопросов, на которые отвечают родители, предназначена для скринингового обследования детей в возрасте от 3 до 18 мес. КID шкала позволяет на основании полученных

114

ответов и в сравнении с нормативными данными определить возраст психомоторного развития ребенка как в целом, так и раздельно по пяти областям (когнитивной, моторной, языковой, уровень самообслуживания и социализации). Вопросы KIDшкалы включают в себя и вопросы, направленные на изучение развития имитационного поведения у детей, но при этом акцентируют внимание на имитации родителей. При проведении анализа между ответами на эти вопросы и поведением ребенка во время тестирования было выявлено, что дети, не имитирующие родителей, не имитировали и экспериментатора.

Наше пристальное внимание привлекли дети третьей и четвертой групп, причем оказалось, что уже в этом возрасте наблюдается сильно выраженный половой диморфизм, вследствие чего необходимо рассматривать полученные результаты отдельно по группе мальчиков и группе девочек, что сильно уменьшило сравниваемые группы и позволило говорить только о тенденциях и вероятных изменениях.

Необходимо отметить, что дети в среднем начинают "стесняться " в более старшем возрасте, особенно в группе мальчиков, чем проявлять реакцию отказа от имитации в виде улыбки. Средний возраст "улыбающихся " девочек 9,5 мес., мальчиков 8,5, тогда как девочки, отказавшиеся от имитации в виде реакции "стеснения ", имели в среднем возраст 11 мес., а мальчики 13,2 мес. Реакция отказа от выполнения тестовых заданий при тестировании имитационного поведения при наличии положительной реакции на экспериментатора может свидетельствовать о нарушении в развитии социальной сферы у ребенка либо о завершении установления своего собственного образа безопасного окружения [15]. В пользу такого предположения свидетельствует как увеличение времени реакции при предъявлении тестовых заданий на коммуникативное имитационное поведение в виде улыбки (рис. 2 А) в возрастной группе от 11 до 12 мес., так и совпадения среднего возраста в группе детей, отказавшихся от имитации, но реагировавших на экспериментатора положительно.

Общие расчетные возраста психомоторного развития по KIDшкале не отличались от фактического возраста ни в одной из этих групп детей. Однако "стеснявшиеся " дети имели значительное превышение своего фактического возраста по развитию когнитивных способностей, тогда как в группе "улыбавшихся " детей этого не наблюдалось.

В то же время можно отметить, что девочки из третьей группы детей (реакция "стеснения ") опережали свой возраст по уровню развития в области языковых и социальных навыков, тогда как у мальчиков из этой группы такого не наблюдалось. Как девочки, так и мальчики из этой группы имели незначительное отставание в области самообслуживания.

Вторая группа сильно отстает от своего фактического возраста в социальной сфере и имеет незначительное опережение в сфере языкового развития.

К сожалению, из-за незначительного числа детей, показавших при изучении имитационного поведения реакцию отказа от имитации, и сглаживания наблюдаемых различий в случае их сравнения без учета половых различий трудно сделать какиелибо конкретные выводы о причинах и закономерностях данной формы поведения у детей этого возраста.

выводы

1. Был разработан и апробирован на 178 детях метод изучения мимического, жестового и звукоречевого имитационного поведения и его оценки у детей в возрасте от 5,9 до 14,9 мес.

115

2. В ходе апробации метода было показано, что мимическая имитация начиная с шестимесячного возраста постепенно теряет свое ведущее значение, достигая к 11 мес. определенного постоянного уровня.

3. В период активного овладения речью (9 10 мес.) помимо ведущего в этом процессе звукоречевого подражательного поведения возрастает и жестовое имитационное поведение как дополнительный коммуникативный канал.

4. У части детей (в нашем случае это было 17% от общего количества детей нормативной группы) при наличии активного интереса к экспериментатору отсутствует имитационное поведение. Внутри этой группы можно выделить два основных типа поведения ответ на все предлагаемые тесты на имитационное поведение в виде "улыбки " как пассивнооборонительный тип реакции у детей с отставанием в сфере социального развития и реакция пассивного избегания типа "стеснения " у детей с опережением в сфере когнитивного развития.

1. Батуев А.С., Соколова Л.В. О соотношении биологического и социального в природе человека // Вопр. психол. 1994. № 1. С. 81 92.

2. Валлон А. От действия к мысли. Очерк сравнительной психологии. М., 1956.

3. Воронин Л.Г К вопросу об имитационных способностях у низших обезьян // Физиол. журн. СССР. 1947. Т. ХХХIII. № 3. С. 378 380.

4. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960.

5. Ковшиков В.А. Генезис семантических функций звуковой коммуникативной системы у детей в довербальный период речи // Семиодинамика. Тр. семинара. СПб., 1994.

6. ЛадыгинаКотц Н.Н. Предпосылки человеческого мышления. М.Л., 1965.

7. Лях Г.С. Имитация артикуляционной мимики и звукоподражания у детей первых месяцев жизни // Журн. ВНД. 1968. Т. XVIII № 5. С. 831 835.

8. Орбели Л.А. Вопросы высшей нервной деятельности. М.Л., 1949.

9. Промптов А.Н. Опыт классификации имитационных явлений на основе экспериментального изучения поведения птиц // Физиол. журн. СССР. 1947. Т. ХХХШ. № 5. С. 595 601.

10. Сыренский В.И., Кузнецова Т.Г. Рефлекс цели у приматов. М., 1990.

11. Трошихина Ю.Г. Филогенез функций памяти. Л., 1978.

12. Фигурин Л.Н., Деиисова М.П. Этапы развития поведения детей в возрасте от рождения до одного года. М., 1949.

13. Фирсов Л.А. ВНД человекообразных обезьян и проблема антропогенеза // Физиология поведения. Нейробиологические закономерности. Сер. Руководство по физиологии. Л., 1987. С. 639 701.

14. Эльконин Д.Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте // Психология личности. М., 1982.

15. Ainsworth D.N. Motherinfant Attachment // J.American Psychologist. 1979. V. 34. P. 932 937.

16. Dittman A.T. Interpersonal message of emotion. N.Y.: Springier, 1972.

17. Ekman P. Crosscultural studies of facial expression. N.Y.: Academic Press, 1973. V. 37. P. 169 222.

18. Ekman P., Oster H. Facial expressions of emotion //Ann. Rev. Psychol. 1979. V. 30. P. 527 554.

19. Field T.D. et. al. Effects of unavailability of motherinfant interaction // Infant Behav. Devel. 1986. V. 9. P. 473 478.

20. Field T.D. el al. Discrimination and imitation of facial expressions by neonates // Science. 1982. V. 218. P. 179 181.

21. Narshall H.K., Kennel L.H. Parentinfant bonding. St. Lois Toronto L.: C.V. Mosby Company, 1982.

22. Neltzoff A.N. Infant imitation after a 1week delay: Long term memory for novel and multiple stimuli // Devel. Psychol. 1988. V. 24. P. 470 476.

23. Neltzoff A.N., Moor M.K.. Newborn infants imitate adult facial gestures // Child Devel. 1983. V. 54. P. 702 709.

24. Miller P.A. Mothers' emotional arousal as a moderator in the socialisation of children's empathy // New. J. Child. devel. 1989. N 44. P. 65 83.

25. Nelson C. The recognition of facial expression in the first two years of life: Mechanisms of development // Child Devel. 1987. V. 58. P. 889 909.

26. Poulson C.L., Kymissis R. Generalised imitation in infants // J. Exp. Child Psychol. 1988. V. 46. N 3. P. 324 33G.

27. Rossetti L.N. Infanttoddler assessment: An interdisciplinary approach. Boston Toronto L., 1990.

28. Uzgiris J.C., Hunt N.l. Assessment in infancy. N.Y.: University of Illinois press, 1978.

29. VonGranach N., Vine I. Social communication and movement. N.Y., 1973.

М.В. СОБОЛЕВА