Сон и сновидения

Это - обобщение материалов по сопоставленным фактическим данным исследований, наиболее достоверных и общепринятых, которые были собраны на примере исходных статьей раздела Сон и сновидения [24].

Задаться вопросом: "какова функция сна" - примерно то же самое, что задаться вопросом: "какова функция бордрствования" - виду огромной множественности функций в обоих состояниях. Общее - это функциональность адаптации к среде обитания в зависимости от текущих условий. И при бодрствовании и во время сна работают параллельно множество функциональных систем, специализирующихся на адаптивности организма.

Поэтому в этой статье акцент сделан на единстве механизмов адаптивности поведения к новым условиям - "осознании" и его свойствам при разных уровнях реализации его функциональности в зависимости от циркадных ритмов, хотя эти ритмы могут быть и не связаны с периодом дня и ночи. Так, казалось бы, у живущих там северных оленей есть повод полгода спать и полгода непрерывно бодрствовать. Однако норвежские ученые определили, что у этих животных на протяжении большей части года наблюдается четкий цикл сна-бодрствования протяженностью немного меньше 24 часов [235]. Это показывает, что функция сна не определяется сменой дня и ночи и он необходим по другой причине.

Академические представления о механизмах и функциях сна можно представить из книги Вейн Александр Моисеевич: «Сон - тайны и парадоксы».

Сон человеку, прежде всего, нужен для оптимизации активности мозга и ифнормационной обработки недоосмысленного днем, а вовсе не для восстановления метаболизма, как в мышцах, иначе бы мы были способны бодрствовать непрерывно, просто временами менее активно. Хотя во время сна выполняются очень многие специфичные адаптивные функции, не связанные напрямую с мозговой активностью. В самом общем плане понимания результатов исследований охарактеризованы в Цепочки автоматизмов при прогностическом осмысливании:

Процессы мышления, вызова воспоминаний и сны имеют больше общего на нейрофизиологическом уровне, чем принято считать. Об этом говорят Мэтью Уилсон (Matthew A. Wilson) и его коллеги из института исследований обучения и памяти Массачусетского технологического (Picower Institute for Learning and Memory), поставившие ряд новых опытов.... и т.д., что сведено к целостному пониманию в [214].

Циклы сна в норме следуют примерно следующим образом (см. [215]):

ЦИКЛ СНА У ЗДОРОВОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА. Как только молодой человек засыпает, появляется начальная 1-я стадия, за которой следуют 2-я, 3-я и 4-я стадии. Затем идет обратный переход от 4-й стадии к 3-й и 2-й, после которых следует фаза с БДГ (область, помеченная точками). По окончании фазы с БДГ вновь появляется 2-я стадия, после которой следуют 3-я, 4-я, 3-я и 2-я стадии и вновь фаза с БДГ. Этот цикл с определенными вариациями повторяется в течение всей ночи. В первые 70 мин сна преобладают 3-я и 4-я стадии (глубокий сон). Первая фаза с БДГ кратковременна, в последующем продолжительность периодов с БДГ, повторяющихся в среднем каждые 90 мин, постепенно увеличивается. Чем ближе к концу ночи, тем меньше времени занимают 3-я и 4-я стадии и больше – фаза с БДГ и 2-я стадия.

Во время сна включается режим депривации восприятия и действий, блокирующий поступающую информацию из органов чувств (не совсем, а перенаправляя ее в "сторожевые зоны мозга"), и, в текущим цикле сна, постепенно усиливающая общее торможение, гасящее одно за другим накопленные за день впечатления, образы и мысли (см. Время удержания кратковременной памяти до ее гашения). Этот режим у высших животных - очень естественное развитие механизмов осознания, особенно в специфике протекания "активной" фазы сна - БДГ [214] Эта фаза есть как у очень древних животных (и у некоторых она занимает большее время сна, чем у человка), так у всех высших (у дельфинов она тоже уже обнаружена, хотя специфика развития сна у них более напоминает то, что происходит у человека при принудительном лишении стадии "медленного сна" [210]).

Вся накопленная активность, которую называют "кратковременной памятью", представляет собой более-менее обособленные участки возбужденных нейронных сетей, которые сохраняют то состояние, какое было при восприятии картин внешнего мира и образов внутреннего моделирования. Это то, что составляет активную часть неосознанного или "подсознание" (кроме пассивной части, в виде временно неактивных, но существующих в виде эффективных связей между нейронами - "долговременной памяти").

Активные участки во многом пересекаются теми общими составляющими элементарными признаками, из которых состоит любой внутренний образ (например, зрительные образы состоят из отдельных распознанных полос, кругов, точек и т.д.). Поэтому этих активных образов может быть сколько угодно локализовано в мозге, они перекрывают друг друга, но четко различаются и могут быть раздельно выделены и восприняты как каждый отдельный образ. Содержащий только те элементарные признаки, из которых он состоит. За день таких активных зон накапливается столько, что они все в большей степени могут быть схожи между собой и все с большим трудом различаемы в ассоциациях, которую предлагает текущая мыслительная активность. Мысли начинают путаться. Эта путаница провоцирует установление ложных связей и невозможность функционирования организма (см. Cон помогает человеку сократить количество случаев ложного узнавания объектов).

Поэтому эволюционно каждый вид выработал механизм избавления от накопленной активности и отложенной ее предварительной (информационной) обработки. И за ночь в норме организм избавляется почти от всех таких активностей, за исключением самых доминирующих и важных, которые могут оставаться активными годами и даже в течение всей жизни и в своем контексте определять нашу "волю", цели, устремления.

Развивающийся процесс торможения начинает гасить сначала самые случайные и слабые возбуждения, все более очищая общий фон нейронной сети мозга (см. Локализация возбуждения во время сна, Глубокий сон разбивает мозг на изолированные островки). При этом остающиеся активности становятся все более "контрастными" и по силе активности приближаться к реальным стимулам (см. Сон отфильтровывает воспоминания, сохраняя лишь эмоционально заряженные). Их значимость для организма определяется ранее ассоциированными с образом восприятия оценками системы отношения к воспринимаемому, и самые важные активности, наконец, перестают отличаться по силе от реальных стимулов, вызывая срабатывание механизма прогностического их рассмотрения [215]: Парадоксальный сон запускается из четко очерченного центра, расположенного в задней части мозга, в области варолиева моста и продолговатого мозга. Этот механизм - основной стимул включения осознания при бодрствовании, во время сна функционально ограничен: отрабатывает без творческого рассмотрения вариантов, т.е. без активации навыков творческого поиска наиболее желаемых вариантов (эти варианты, как и весь накопленный опыт, имеет свою специфику: наиболее эффективное нахождение желаемых вариантов в новых условиях реагирования). Т.е. он активируется своими рецепторами (а не запускается спонтанно :), которые сигнализируют о появлении наиболее нового и значимого среди всех существующих активных образов.

Это переводит фокус внимания на наиболее актуальную активность (переключение каналов восприятия с помощью возбуждающих и тормозных связей) и связь с системой отношения личности (которая есть у животных, начиная с птиц по сложности организации нервной системы) и, таким образом, осознается в той мере, в какой это позволяет частично заблокированная (как внешние рецепторы и эффекторы) система сознания (система для оценки результата поведения в новых условиях для его корректировки в цепочках неосознаваемых автоматизмов). Мы видим сновидение, но не осознаем его настолько, чтобы делать творческие выводы (ограничиваясь лишь констатацией возможных вариантов для последующего творческого осмысливания, если условия сделают это актуальным- выбора наиболее подходящего именно для данных условий, а не вообще). Поэтому в норме память об этих просмотренных возможных сценариев не сохраняется в виде, доступном для осознания пока не возникнут подходящие условия.

В отличие от бодрствования, каналы восприятия во сне заблокированы, как и каналы эффекторов (конкретных исполнителей поведенческих реакций). Однако, сами программы ответных действий, представленных в мозге, могут активизироваться. При этом, не получая сигналы от самих исполнительных органов (их рецепторы тоже заторможены), мы, однако, "видим" образы, сопровождающие представления о движениях, которые возникают при каждом пока еще не реализованном движении в прогнозе их исполнения (образы т.н. опережающего возбуждения).

Во время нормального, глубокого сна прерывается связь со многими сопутствующими активными зонами, хранящими наши доминирующие потребности, важные идеи и цели (все активности становятся более изолированными). Вообще в сновидении реализуется начальный уровень осознания только конкретно одной области, вышедшей по значимости на передний план и всех тех, которые окажутся ассоциативно затронуты сновидением при развитии процессов прогностического представления о возможных последствиях, что определяется предшествовавшим жизненным опытом.

Поэтому то новое, что теперь оказалось важным, сопоставляясь с прежним опытом, становится возможным использовать в моделировании вариантов поведения с учетом этого нового. Т.е. происходит закрепление воспринятого еще днем нового долговременно, в виде предположительных, но еще не проверенных в конкретных условиях сведений (с неосознаваемым запоминанием такой информации для всех активностей, имеющих достаточные новизну и ассоциированную значимость). "Воля" же, реализуемая более высоким уровнем осознания, является следствием приобретаемых навыков творческого моделирования и определяется доминирующими целями ("волевое" поведение мотивируется лишь при участии сознания), в сновидении воля в норме отсутствует: мы плывем по течению сюжета сновидения, т.е. прокручиваем цепочку автоматизма, наиболее ассоциированного с запустившим сновидение образом, в контексте значимости этого образа, придающем новый смысл, пока эта цепочка не будет исчерпана и оставит закрепленный след - как возможный вариант поведения, а затем, при осознании в актуальных условиях, творчески выбираем наиболее подходящий вариант из всех имеющихся, ассоциированных с признаками текущих условий.

Во сне возникают образы наиболее важных дневных впечатлений [113]. Прокручиваются цепочки событий, ими запускаемых по наиболее близкой ассоциации, у которых есть не безразличный результат и неопределенность (не проверенность реально) реализации. При нормальном сне не возникает фиксация связей таких результатов так же как она всегда возникает при осознании - для приспособительной адаптации к несколько новым условиям. Во сне всего лишь готовятся варианты возможного поведения, и еще без помех (ограничение восприятия-действия) долговременно фиксируется самые важные сведения впрок.

В случае же более высокого уровня осознания во время сновидения (такое случается в норме и практикуется неестественно адептами Осознанных Сновидений), воля, заставляя заменять прогнозируемое поведение на "желаемое" в соответствии с нашими доминирующими устремлениями, приводила бы к искусственному, ложному результату переработки информации (потому, что не использовалась бы эмпирика прежнего жизненного опыта, а подменялась бы желаемыми, а не реальными связями). Чтобы избежать такой вот ложной информационной интерпретации значимых образов, функциональная система сна предусматривает забывание самого сюжета сновидения после полного исчерпания его прогностической активности общим торможением. Поэтому если нас не разбудить во время сновидения, мы не помним его.

В Поведенческие автоматизмы, их формирование и использование:

Уровень участия сознания определяет (мотивирует) продвижение и "произвольность" ветвления автоматизмов в тех фазах, которые оказываются наиболее актуальными по произведению новизна-значимость. Если уровень участия близок к нулю, то цепочка выполняется произвольно и заканчивается торможением последней ее фазы выполнения, если только не вмешается какой-то стимул, достаточно значимый, чтобы произвести ветвление автоматизма по другому отработанному пути.

Во сне уровень влияния сознания минимизируется и все образы, получившие в результате общего торможения контрастность выше уровня их актуализации, запускают механизм их "просмотра" по цепочкам ранее наработанного опыта, которые наиболее схожи со спецификой исходного образа (имеют наиболее близкую ассоциированость). Такие цепочки, имеющие новизну исходного образа в качестве контекста желаемости узнать (эмоциональный контекст системы значимости): "а что будет вот в таком случае" начинают прокручиваться в виде сновидения, ветвясь по всем достаточно близким ассоциациям пока не будут прокручены до конца.

Это - механизм протекания и исчерпываемости актуальности сновидений.

Тот же механизм отрабатывает при беседах - коллективных сновидениях в условиях ограниченности действий и внешних стимулов (беседа без активных действий и без притока новых впечатлений протекает пока не будут исчерпаны все цепочки, ассоциированные с темой).

В течение ночи у человека бывает несколько сновидений в каждом из циклов сна, когда предыдущее, исчерпываясь, гасится вместе с вызвавшей ее дневной активностью, и в продолжающем торможении новое не приобретет значимость достаточную, чтобы вызвать сновидение.

Установлено, что человек, лишаемый фазы сновидений (условия нарастания торможения изменены, например, фармакологически), становится неадекватным в части, касающейся сценариев сновидения, оказавшихся осознанными и зафиксированными в памяти как уже пережитое, хотя это переживалось во сне, и приобретаемый опыт не является проверенным на адекватность реальности. Анамнезы людей, увлекающихся осознанными сновидениями (см. в Осознанные сновидения) описывают индивидуальные проявления этой неадекватности.

Прерывание БДГ оставляет непогашенную активность текущей фазы прерванной цепочки сценария. При постоянной депривации БДГ накапливаются такие активности даже в большей мере, чем просто остаточная активность дневных образов, что с некоторого предела приводит к истощению и органическим повреждениям наиболее жизненно важных областей мозга [210].

Все сновидения, инициируются от наиболее важных образов дневных впечатлений (в том числе собственных мыслей), и для нас очень не безразличны, приятны они или нет. Поэтому многие хотели бы продлить их, развить и пожить в состоянии управляемого волей сновидения в свое удовольствие. Кроме техник, позволяющих медитативно осуществлять осознание сновидения и управлять ими, используя доминанты своих устремлений - "волю", появились аппараты, сигнализирующие о моменте блокировки восприятия внешнего, т.е. о засыпании, с помощью который становится возможным осуществление "осознанных сновидений". Все это при постоянном использовании наносит непоправимый вред так, как если бы из жизни не просто исключалась та новая информация, которая вызвала сновидение, но еще и образовывала ложные, неестественные связи, приводящие к неадекватности поведения в соответствующих этой информации условиям.

Кроме того, нарушается общая программа гашения активных зон, что приводит к дополнительному вреду вплоть до истощения и органических повреждений (в особо отягощенных рецидивами случаях) потому, что на утро мозг не освобождается от балласта накопленных образов, а добавляет новую активность прерванных сценариев, что для психики может оказаться трагически опасным.

Еще один вид вреда "осознаваемых сновидений" заключается в зависимости от состояний, не обусловленных реальностью. Дело в том, что как боль так и радость на равных - механизмы, которые используются или для блокировки поведенческих реакций, приводящих к отрицательным последствиям или стимулирования положительных. Как мазохизм, так и самоудовлетворение приводят к неадекватным реальности зависимостям, подменяющим реальность, уводящим в иллюзию. В крайних случаях - полный отказ от реальности в той или иной форме. Так, при раздражении "центра удовольствия" вживленными электродами, испытуемый не желает прекращать стимуляцию, а подопытные животные, нажимали на педаль до смертельного истощения. В психопатологической форме, к которой приводит наркомания, такое занятие так же может сделать реальность второстепенной, не нужной, даже ценой страданий. Ценность начинает представлять то, что приносит удовлетворение сильнее самой реальности. И это не лечится никакими лекарствами.

Итак, адаптивность к изменяющимся условиям привычных автоматизмов поведения реализуется только за счет механизмов осознания, которые на первом этапе используют доступный опыт прошлого, связанный с уже ассоциированной значимостью и тем самым способный прогнозировать желаемость рассматриваемого варианта из нескольких возможных, а на втором этапе при реализации выбранного варианта оценивается результат, ассоциируя его с текущими условиями некоей новизны ситуации - порождая новый опыт. Других механизмов формирования адекватного опыта в виде навыков реагирования в меняющихся условиях нет.

Поэтому во сне, когда за счет постепенного генерализованного торможения происходит изолирование наиболее значимых активных образов, а при этом они контрастируются до уровня актуального возбуждения и запускаются в виде ассоциированных сценариев сновидений, осознание на уровне творчества блокируется в норме, т.к. оно не способно в таких условиях формировать адекватный опыт (без реальной проверки вариантов в конкретных условиях). т.е. во сне, в норме не проверяются варианты на адекватность реальности и не образуется новый опыт, а запоминание ограничивается фиксацией наиболее важных сведений и общих заготовок вариантов поведения (общих, т.е. - не специфичных к конкретным условиям).

Фиксация долговременной памяти имеет следующие особенности для случая проверенного опыта и случая, когда нет времени его проверить и даже обдумать, но активность важна и остается негасимой до сна.

Все те активности, что были перед сном актуализированы осознанием в виде уже проверенного опыта поведения, без помех, примерно за час, высокоэффективно завершают неспецифическую фиксацию связей в активных зонах, отмеченных нейропептидами как зона формирования проводящих синапсов со своим специфическим нейромедиатором (в зависимости от предшествовавшего общего эмоционального контекста).

Те же активности, что не отмечены сознательно оценкой их реальной, практически проверенной эффективности, просто гасятся (кроме особо высокозначимых - доминирующих постоянно активностей, если они есть), исчерпываясь в виде сновидений, которые не запоминаются как опыт совершившегося.

Чтобы отработать реально вариант поведения, нужно сформировать новые или скорректировать старые (подобные) цепочки эффекторных автоматизмов - для действий, направленных вовне. Зеркальные же нейроны и вообще все зоны субъективных автоматизмов (чисто мыслительных цепочек, идей), пока не входят в цепочки программ внешних действий. Хотя их осознание закрепляет цепочки внутренних действий - размышлений. Т.е. это - заготовки вариантов поведения, но пока не оцененные системой значимости реальными последствиями поведения в конкретных условий.

Копирование чужого поведения - раннее приобретение, нужное для передачи индивидуального опыта от авторитетов обучающимся. Но оно не специфично к условиям, универсально, не конкретно. Его адекватность предполагается доверием к авторитету, но пока еще не проверена лично, не ясно насколько особенности организма и имеющегося уже опыта годятся для эффективного подражания. Умение учителя проявляется в том, чтобы дать то, что пойдет хорошо, а не то, на чем ученик почти неминуемо сорвется.

Так что "отзеркаливание" - хотя и очень важный механизм обучения, закрепленный наследственно, проявляясь в периоде доверчивого обучения, но обязательно в личном использовании предполагает наработку собственного опыта (у молодняка - в игровом режиме преступания авторитетов), который, подчас, во многом дополняет полученное собственными особенностями.

Рассматривая сон в эволюционном плане, в первую очередь, становится заметно, что, как обычно с любым органом или функциональностью, сон может выполнять несколько назначений. Никакой строгости в эволюционно складывающихся алгоритмах природы не существует :) все программируется методом удачных изменений, заплатка на заплатке, и старые находки эволюции продолжают существовать, если не вредят. Поэтому найти определенное назначение сна в организме невозможно. И от вида к виду это может меняться неузнаваемо в силу разных адаптивных результатов эволюции при разной специфике существования вида.

Так, многие животные засыпают зимой просто потому, что не смогли бы прожить иначе в режиме полноценной активности. Другие спят ночью, прячась, чтобы избежать ночных хищников, а хищники спят большую часть жизни чтобы сохранить энергию и потрать ее в особо нужный момент на охоте. Гормоны роста выделяются во сне потому, что это - наиболее благоприятный момент для апгрейда сомы.

Сон есть уже у насекомых (Нематоды во сне перестраивают свою нервную систему, Мухи устают от общения). Трудно сказать, насколько необходима специальная программа для гашения накопившихся активностей у насекомых при том, что, возможно, с этом вполне справляется текущее конкурирующее взаимоторможение структур, но, скорее всего, уже у насекомых такая проблема возникает, особенно учитывая, что у них ограничено количество эмоциональных контекстов (я не знаю, сколько у каких насекомых используется видов нейромедиаторов). Но то, что все животные по сложности выше рыб, включительно, видят сновидения - в настоящее время установлено точно.

У дельфинов есть необходимость быть постоянно в активном состоянии, но сон им необходим, раз он есть у них. Половинки мозга, а точнее, некоторая их часть, попеременно входят в состояние сна, гася накопившиеся активности и перерабатывая их в фиксированные в памяти сведения впрок. Здесь, как нигде, видна необходимость такой вот функции сна - гашение активностей с их информационной доработкой при этом.

Сон разбивает нейросеть на изолированные участки активностей (Глубокий сон разбивает мозг на изолированные островки), которые продолжают угнетаться пока большинство из них не погаснет. Сновидения возникают на определенном этапе такого процесса, при повышении контраста этих активностей, одно из которые приобретает силу стимула и начинает провоцировать прогностические предвозбуждения (ограниченные блокировкой конечных эффекторных программ) по цепочкам возможных поведенческих реакций, ассоциированных с информационным содержимым инициирующей активности. При этом механизмы осознания так же притормаживаются. Но при важных стимулах во время сновидения сознание может быть активизировано в разной глубине его функциональности, в том числе не до полного просыпания. Хотя это - редкое явление, чтобы стимул в сновидении оказался ровно таким по силе, чтобы повысить уровень функциональности сознания и разблокировать внутренние эффекторы внимания (мышление), но не затрагивать внешние. Чаще бывает полное просыпание в стрессе, вызванном большой значимостью стимула сновидения. Поэтому требуется немалое развитие субъективных навыков достижения нужного уровня сознания для ОС, что для нормы не характерно.

В этом видится главная "информационная" функция сна, о которой нужно сказать чуть подробнее.

Многие замечали, что процесс мучительной тренировке каким-то навыкам, проходящим через множество досадных неудач, в случае перерыва на несколько дней, оказывается свободным от ошибок и навык чудесным образом начинает выполняться безошибочно, в рамках уже достигнутых успехов. Все то, что при осознавании приводило к негативных оценкам, к не желаемому, заблокировано в автоматизмах, а то, что приводило к желаемому - закрепилось в поведенческих цепочках, не требуя осознания. Само же осознание не приводит уже к прерыванию автоматизма, т.е. досадному сбою навыка при выполнении.

Сон и является там вот способом закрепления удач и ошибок в автоматизмах и устранению влияния сознания. За несколько суток перерыва достаточно угасает доминанта активности неудовлетворенностью результатом и сознание не мешает выполнению автоматизма.

Так же многие замечали, что заучивание чего-либо перед сном поутру гарантирует оптимальный результат, опять же без спотыкание через осознание. Механизм информационной утряски - тот же.

Не только во сне, но при бодрствовании существующие активности, подпитываясь изменяющимся контекстом и конкретными стимулами восприятия, или же контрастируясь торможением соседних активных структур (или тормозным влиянием любой другой причины), могут ассоциироваться с наработанными поведенческими цепочками, - как с соседними активностями (как в механизме перекрывания образов при возникновении галлюцинаций, иллюзий и т.п.), так и сами оказываться в текущем контексте восприятия настолько актуальными по новизне-значимости (новизна - в новом смысле для текущих условий), что эта активность приводит к переводу внимания на себя (фокус сознания) или если сознание было минимизировано во сне - приводит к его активизации и пробуждению.

Т.е. если пока не осознаваемая "мысль" (или идея или, строже - текущая фаза активности цепочки ранее установившегося автоматизма переключения внимания) вдруг приобрела достаточно высокую актуальность новизны-значимости, то на нее переводится фокус сознания и идея всплывает как результат "интуиции" при бодрствовании или заставляет проснуться во время сновидения. И то и другое выполняет условия для фиксации связей нового сочетания образов в данном контексте восприятия, создавая новый вариант возможного поведенческого реагирования, но пока еще не проверенного реально.

Вот как этот момент популяризован в статье Основы понимания психики:

Эта главная мысль была особенно безжалостно прервана встречей с собакой и при этом благостное ощущение скорого возвращения домой и удовольствия телепередачи резко переменилась на парализующий ужас от неподвластной и непонятной ситуации, - совсем иной контекст поведения. Но если бы у вас был большой опыт по отбиванию от внезапных врагов голыми руками, то, несомненно, вместо парализующего от беспомощности ужаса возникла бы эйфорическая ярость предвкушения битвы. Эти такие разные состояния, которые называют эмоциями, фактически определяют ваш стиль поведения в каждой конкретной ситуации.

... Ночью вы заснули как младенец с отблеском той улыбки, вспоминая, как порадовали приятеля по телефону после передачи. Проснулись после взбудоражившего сновидения и поэтому ярко запомнили его (иначе разбудившая мысль не отложилась бы в памяти и все не достаточно значимые находки остались бы в небытии): будто вы прогуливались вечером с очень желанной незнакомкой в саду, было так приятно, как вдруг из кустов как мрачная тень, с волной адского ужаса неизбежной расплаты появился силуэт жуткого зверя со светящимися глазами. Но потом он съежился и оказался просто забавным щенком, так что вы даже не успели показать свой позорный страх девушке. Вам повезло и вы, как бы наблюдая со стороны, вдруг осознали, что не стоило так сразу паниковать, хотя вам раньше это было свойственно. Проснувшись от такой важной для вас при всей очевидности мысли, вы поняли, что эпизод с собакой тоже где-то крутился в голове все то время, что вы провели за телевизором и разговором с приятелем пока не вылился в сновидение, где для вас стало очевидным важное понимание.

В Птицы учатся новым песням во сне:

Перестройка активности клеток мозга во время сна помогает молодым певчим птицам развить свои вокальные способности и научиться петь, говорится в статье ученых Университета Чикаго, опубликованной в журнале Nature.

Днем птица слушала песню взрослого "учителя", а следующей ночью ученые обнаруживали у них "глубокие и специфические изменения активности нейронов". На другой день изменения происходили и в собственной песне птиц.

...Ночью аудиоинформация, которую птица получила днем, реактивируется, изменяя структуру нейронной сети. Эти изменения взаимодействуют с изменениями, происходящими в течение дня, когда птицы слушают песни и поют сами...большую роль в процессе играет обратная связь - если птица не слышит себя во время пения, изменений в активности нейронов не происходит.

Из сказанного следует, что сновидение всегда отражает важную нерешенную проблему, оставшуюся со времени дневной активности, когда она была акутализирована сознательно. Что-то отвлекло, не позволив это осмыслить и активность осталась до общего гашения во время сна, была контрастирована этим гашением и прорвалась в виде сновидения. Если результат сновидения настолько потрясающий, что оно осталось после просыпания, то возникает активная доминанта нерешенной проблемы уже для осознания.

Прерывание цикла сна могут вызывать просыпание на стадии сновидения (в том числе повышенная возбудимость, настороженность) и тогда последние фрагменты сновидения оказываются в активной зоне, получившей фокус возбудившегося сознания.

При некотором усилии и умении возможно осознанно отмотать цепочку сновидения назад [207]. Фрэйд занимался этим и провоцировал на это своих пациентов. Если суметь выйти к первоисточнику возбудившему цепь сновидения, то можно судить о том, что для данного человека оказалось наиболее важным на данный момент. Если это - не была доминанта, то таким важным может быть что угодно: сегодня одно, завтра - совершенно другое, а вчерашнее уже улеглось, осмыслилось. В норме это так. Но при перевозбуждении, постоянной ценной идее, упорном творчестве, присутствует постоянное доминирующее возбуждение, характеризующее наивысший для этого человека интерес. Узнав это, можно найти способ избавить человека от забот :) Т.е. такой метод не различает неврозы, фанатизм или позитивную творческую активность. Поэтому метод Фрэйда пробуксовывал настолько часто, что вызывал слишком много критики и неприятия.

Дополнительно:

Польза сна


Пароль:

- запомнить пароль чтобы в следующий раз не нужно было вводить
! Забыт пароль?! Система напоминания