Перемены настроения помогают разделить непрерывную цепь событий на отдельные эпизоды.

То, что с нами происходит, откладывается в памяти в виде эпизодов: эпизод поездки в поезде или автобусе, эпизод в кинотеатре, эпизод утреннего завтрака, эпизод праздника и т. д. Эпизодическое членение определяет связь между событиями, которая хранится у нас в голове. Понятно, что жизнь разворачивается непрерывно, но какие-то события стянуты памятью вместе, вместе создают единую общую картину, а какие-то отправлены, образно говоря, в соседний ящик.

От чего зависит распределение событий по эпизодам? Естественно, есть объективные причины: если события происходили одновременно или шли вплотную друг за другом, будучи связаны причинно-следственными связями, то они с большой вероятностью окажутся в одном эпизоде. Именно с большой вероятностью – потому что многим знакомы ситуации, когда одновременные события вдруг оказывались в памяти в разновременных эпизодах. Например, разговор с кем-нибудь из гостей на празднике может запомниться так, как если бы он имел место вообще в другой день. И тут, наверно, стоит подумать о субъективных, психологических факторах, которые управляют нарезкой событий на эпизоды. Легко догадаться, что одним из самых важных факторов тут будут эмоции.

Психологи из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Колумбийского университета поставили эксперимент, в котором добровольцам показывали какие-то простые картинки – с зонтиком, арбузом, бумажником, футбольным мячом и т. д. Участники эксперимента должны были как-то связать эти картинки общим повествованием, неважно каким. Картинки сопровождала специально написанная музыка. Ради неё к исследованию привлекли профессиональных композиторов, которые должны были написать пьесы, в которых были бы как спокойные эпизоды, так и эпизоды, вызывающие радость, грусть и тревогу. Музыкальные пьесы должны были соответствующим образом менять настрой тех, кто придумывал истории к последовательности картинок. Ощущаемые эмоции измеряли отдельно, причём не только качественно, но и количественно: исследователей интересовало, сильными, умеренными или слабыми были перемены в эмоциях у подопытных.

Затем участники эксперимента занимались какими-то другими занятиями, чтобы отвлечься от этих картинок, а потом их им снова показывали, причём попарно и в другом порядке – теперь нужно было сказать, какую картинку они видели первой и много ли времени прошло между одной и другой. Тут нужно ещё раз уточнить, что в музыке эпизоды с разным настроением сменяли друг друга – и оказалось, что если между двумя соседними картинками происходила эмоциональная перемена, то порядок изображений в памяти начинал путаться, а сами они как будто дальше отодвигались друг от друга. То есть смена эмоций разбивала цепочку событий на эпизоды.

Характер эмоций тоже был важен. Если эмоциональный настрой менялся в положительную сторону, если спокойная музыка сменялась радостной, то в целом картинки лучше были увязаны друг с другом. Если же эмоции уходили в минус (спокойна музыка сменялась грустной), то образы сильнее обособлялись друг от друга, память сильнее дробилась по эпизодам, а эпизоды были слабее связаны друг с другом. Результаты экспериментов описаны в Nature Communications.

Эмоции естественным образом разделяют эпизоды в нашей жизни: если сменилось настроение, значит, что-то изменилось внутри или вокруг. В эксперименте использовали музыку, потому что так проще всего вызвать эмоциональный сдвиг. Но эмоции могут поменяться и от еды, и от погоды, и от внутренних размышлений и воспоминаний. Наверняка многие сталкивались с людьми, которые хронически забывают дедлайны и даты встреч, путают, кто, что и когда им сказал, и так далее, и тому подобное. Часто это объясняют тем, что человек постоянно погружён в свои мысли, рассеян и ни на что внешнее не обращает внимания. Но с учётом того, что мы узнали про эмоции и эпизодичность памяти, можно предположить и другое – что такой человек, наоборот, уж очень бурно участвует во всём происходящем вокруг, эмоции переливаются у него через край по поводу и без повода, и потому связность мира в памяти несколько страдает… Однако тут мы в некотором смысле переходим на личности, а без дополнительных экспериментов так лучше не делать.